Естественно, были и другие угрозы и клятвы, но все кончилось тем, что их с Д’вардом вдруг охватил беспомощный, истерический смех. До Доша наконец дошло, что она вовсе не притворяется, и это почему-то потрясло его. Конечно, она шла с другой стороны от Д’варда. Так что он не видел ее лица, да и не особенно прислушивался к их ссоре. Все же он чувствовал себя так, словно его надули. Он чувствовал себя посторонним в обществе двух влюбленных – собственно, разве не так оно и было? «Ревнуешь, мой мальчик?» До сих пор он никогда еще не видел их вдвоем, разве что на людях. Увидев их теперь – обнявшихся, чтобы не упасть, задыхающихся от смеха, со слезами на глазах, – никто бы ни на минуту не усомнился, что они безнадежно друг в друга влюблены. Исиан понимала это. Что же до Д’варда, то он упрямо отказывался признать очевидное.
Впрочем, нервной разрядки хватило ненадолго. Вскоре он снова погрузился в угрюмое молчание, и они втроем зашагали дальше. Д’вард повернулся к Дошу:
– Куда собираешься ты?
– Я хочу остаться с тобой.
– Почему?
Интересный вопрос! Дош обдумал несколько возможных ответов и решил сказать правду – хотя бы раз. Впрочем, какова она, эта правда? Молчание тянулось примерно полмили, прежде чем он нашел наконец ответ.
– Я хочу у тебя учиться. Ты не такой, как все.
– Гм? – произнес Д’вард. Вдали уже виднелась река, цепочка деревьев, изгибавшаяся вдоль русла. – Ну и как тебе это?
– Что «это»?
– Говорить правду.
– Опасно. Все равно что стоять нагишом в толпе одетых.
Исиан рассмеялась.
– У тебя есть ремесло, которым ты мог бы прокормиться? – спросил Д’вард. – Или хотя бы умение?
– Я неплохо делаю массаж.
Он вздрогнул, превратно поняв его.
– Откуда ты родом? Где твой дом?
Дош решил продолжить эксперимент с откровенностью.
– У меня никогда не было дома. Я из Лудильщиков.
– Кто такие Лудильщики? – Похоже, он спрашивал это совершенно серьезно. Он не знал даже этого!
– Кочевники. Бродяги. Как правило, они живут в шатрах или фургонах, хотя в каждом городе у них есть притон. Они занимаются разными странными делами – грабят, перепродают. Большинство людей считают их лжецами, развратниками, ворами и шпионами.
– А на самом деле они кто?
– Шпионы, воры, развратники и лжецы.
На эти слова рассмеялись оба, что было хорошо. Дорога вела к деревушке с паромной переправой. Кроме парома, на воде виднелись лодки в ожидании желающих прокатиться.
– Послушай, – сказал Освободитель, снова посерьезнев, – ты не можешь пойти со мной туда, куда я направляюсь. С тобой выходит то же, что и с Исиан. Мне очень жаль, но я не могу помочь вам. Я знаю, что обладаю определенным обаянием, с которым ничего не могу поделать, да и объяснить вам этого не могу. Ты видел, как это действовало в армии – я начал рядовым, а закончил полководцем. У меня было пять тысяч человек, и каждый хотел, чтобы я почесал ему за ухом. Исиан думает, что влюблена в меня, и ты тоже. Вы оба мне нравитесь, но я не могу отплатить тебе той любовью, которой ты хочешь от меня, и я дал слово другой женщине, так что не могу помочь и Исиан. Мне правда жаль, но именно так обстоят дела. Л’ска, ты лучше разбираешься в местном говоре, чем мы. Поспрашивай, нельзя ли здесь нанять лодку до Тарга.
– Сколько мест?
– Два.
– Три, – сказал Дош.
Марг’рк Паромщик был совсем еще мальчишкой, весь – кожа да кости, словно не ел больше месяца. Его лодка пахла рыбой и смолой, но все равно протекала, парус, казалось, состоял из одних заплат. Он заискивал и пресмыкался перед пассажирами, достаточно богатыми, чтобы заплатить ему целую серебряную марку всего за полдня работы. Он называл их «воинами» – именно так в Таргии обращаются ко всем вольным мужчинам. Если бы он опознал в Исиан женщину, он обращался бы к ней «мать». Это дает довольно полное представление о таргианских ценностях.
Подгоняемая больше течением, нежели вялым ветерком, лодка вышла на стремнину и двинулась к югу. Марг’рк держал костлявой рукой руль, подобострастно улыбаясь каждому, кто смотрел в его сторону. Широкая и быстрая река несла свои мутные воды по богатой земле. Берега были испещрены затонами для рыбной ловли, причалами, ветряными мельницами и разноцветными деревьями. Круторогие куду брели по натоптанным тропам вдоль воды, волоча на привязи баржи. Грузовые лодки с мускулистыми рабами на веслах медленно ползли вверх по течению. Далекие холмы были сплошь покрыты садами, виноградниками и свежевспаханными полями. Тут и там виднелись пышные дворцы.
Необычно примолкшая Исиан сидела посреди лодки. Даже коротко обрезанные, волосы ее сияли багровым отсветом. Она мрачно размышляла о чем-то. Дош подозревал, что обители придется обойтись без новой послушницы, что бы там ни думал на этот счет Д’вард.
Освободитель сидел рядом с ней, по другую сторону мачты, пригнувшись, чтобы смотреть из-под паруса. Он хмурился, ерзал и вообще нервничал. Он так и не объяснил еще, зачем ему так спешно понадобилось в Тарг. Нетерпение – не в его духе.
Дош растянулся на носу, закинув ноги на вонючую охапку сетей, корзин и горшков. Немного погодя он снял куртку и остался нежиться на весеннем солнце в одних коротких штанах. Двое его спутников старательно избегали смотреть в его сторону. Тоже еще скромники! Все, что существенно, у него прикрыто. Остальное же их не волновало; они просто знали, что он может принять любое достойное предложение, и боялись смотреть, чтобы не оказаться свидетелями того, как показывают товар лицом… или еще чем-то?
– Воин Д’вард?
– Да, Воин Дош? – Д’вард почему-то уделял пристальное внимание отражениям ветряных мельниц в воде.
Дош покосился на лодочника, который неуверенно осклабился в ответ. Этот олух явно не знал джоалийского.
– Ты собираешься принести смерть Смерти, как было предсказано? И когда ты освежуешь ее и разделаешь на куски, не сделаешь ли ты то же самое с Тионом – в виде одолжения?
– Я направляюсь в Тарг не за этим. – Д’вард распрямил спину, и лицо его скрыл парус.
– Ты сказал, что наши бывшие товарищи по оружию в безопасности. Ты обещал рассказать, как именно.
Д’вард опять ссутулился, и Дош снова увидел его хмурое лицо. Что его так расстраивает?
– Мне рассказал Прилис. Таргианцы позволили им свободно пройти в Нагвейл.
– Снова чудеса! Таргианцы? Ты это серьезно?
– Они послали эмиссаров, двоих эфоров – лично. Уже одно это беспрецедентно. Переговоры вел Злабориб. Он потребовал от них целый мир, и они ему его дали: провиант, заложников, официальные гарантии, заверенные жертвоприношением. Таргианцы удержат лемодианцев от нападения, чтобы позволить нагианцам пройти по их земле. Они заискивали, они умоляли. Все, что он пожелал.