Все в Колледже прошли через это – преодолели Теснину. И никого не съели чудовища! Все это только мираж, чтобы запугать ее!
– Кто ты? – резко крикнула она, не решаясь обернуться.
Ни ответа, ни ветерка. Только бешеный стук ее сердца и неверно отдающиеся шаги.
– Скажи мне, кто ты?! – крикнула она громче. – Именем Хранительницы, скажи!
И на этот раз не последовало ответа, только движение ночного воздуха или мысль, пронесшаяся у нее В голове, – точно она не разобрала.
«Я твой провожатый».
– Мне не нужен провожатый! Уходи!
Ответа вновь не последовало, но Тхайла чувствовала, что призрак, кем бы он ни был, никуда не ушел, а по-прежнему двигался за ней, стараясь шагать в ногу. Она пошла быстрее. Потом медленнее. Невидимка тенью скользил за ней. Тхайла резко остановилась, заранее съежившись в ожидании: нечто сухое и тяжелое сейчас ткнется ей в спину. Но ничего подобного не случилось. Ее невидимый спутник остановился одновременно с ней и дожидался, пока она снова двинется в путь.
Там никого нет! Ей стоит только обернуться, и она увидит за собой пустую тропинку.
– Ты не можешь причинить мне вред!
«Но другие могут».
Она так и не поняла, голос это или только ее собственная мысль.
– Я все равно этому не верю!
Вскинув голову и решительно размахивая руками, Тхайла пошла вперед.
– Госпожа Мирн говорила, что проходила здесь. Мист проходил. Думаю, и Джайн прохо…
Она застыла как вкопанная.
Бесформенная фигура стояла в отдалении, заслоняя Тропу. Такая неясная, что ее с трудом можно было разглядеть, – игра лунного света и тени на скалах, подобие человека. Это был обман зрения, мираж, увиденный ночью в догорающей золе костра или днем среди облаков. Но чем пристальнее она всматривалась, тем определеннее выглядело видение. Вдруг ее страх сменился гневом – одни обманы и миражи! Сама Хранительница полагалась на ее храбрость. Она не позволит так по-дурацки пугать себя. Большой и изнеженный Мист, тот ударился бы в панику при одном намеке на чью-то тень, но она не собирается. Она все преодолеет ради любви, ради Лииба.
Тхайла сделала еще два или три шага, и фигура стала видна отчетливее. Тогда девушка снова остановилась и спросила:
– Кто это?
«Это етун – один из белокурых демонов».
Ее зубы вдруг принялись выстукивать дробь.
– Он… он живой?
Пожалуй, ей все-таки не помешает провожатый. «Умер во время Войны Пяти Колдунов». Голос – если это был голос – звучал бесстрастно: ни веселья, ни гнева, ни печали. Просто ответ. Тысячу лет, как умер?!
– Тогда он не может повредить мне! – вслух заявила Тхайла, как для самой себя, так и для невидимки, скрывавшегося у нее за спиной. И решительно двинулась по Тропе в сторону этого… этого видения.
Он исчезнет, когда она подойдет ближе, если это игра света. Он не исчез. Даже увеличился в размерах, хотя по-прежнему оставался только светлым пятном, серебрившимся во тьме, – призрачная фигура в лунном свете среди скал. Тхайла, сама того не желая, принялась высматривать подробности. Человек был огромного роста, ее голова едва доставала ему до груди. На нем блестящий шлем, сапоги и штаны. Ниспадающая борода и усы видны весьма отчетливо. Но еще ярче светились глаза, следившие за ее приближением. Он знал, что она здесь, ждал ее и даже заулыбался. Лунный свет отражался в его глазах, играл на шлеме и мече. Тхайла снова остановилась: ей не хотелось приближаться. Теперь девушка знала, зачем у нее за спиной призрак. Ей нельзя отступать – только вперед!
– Чего он хочет? – спросила она. «Он хочет тебя убить».
– Пусть не надеется! – И она шагнула вперед на ставших вдруг ватными ногах.
Белокурый демон сделался еще больше. Лунное сияние играло на длинном клинке, серебристой бороде и огромных волосатых конечностях. Зубы хищно сверкали.
Тхайла остановилась.
Но теперь демон пошел на нее и, широко оскалившись в ухмылке, уже приподнимал свой меч. Она видела, как его грудь вздымается от дыхания.
Она чуть не шагнула назад и тут же вспомнила, что там ее, возможно, ждет нечто гораздо худшее.
– Прочь! – крикнула она. – Именем Хранительницы!
Демон засмеялся, словно уже не раз слышал такое. Он шагал к ней, было слышно, как хрустят камни под его сапожищами.
– Что он собирается сделать?! – взвыла она.
«Он собирается убить тебя».
– Нет!
«Да. Ты Стим. Сейчас ты умрешь».
Она почувствовала в воздухе странный соленый запах. Стиму было только шестнадцать, он пас овец, и никто никогда не показывал ему, как владеть мечом, но на побережье Дикого мыса высадились етуны, и Великий Господин созвал всех юношей с холмов и вручил им мечи и щиты. Стиму приказали оставаться у причала, на случай, если прибудут другие корабли.
Он не мог сражаться с таким гигантом!
Отбросив свой громоздкий щит, Стим бросился к скалам. Там не было тропы. Он стал карабкаться вверх так быстро, как только был способен, но через мгновение понял, что его загнали в угол. Тяжелые кованые сапоги царапали камни у него за спиной.
Тогда он обернулся:
– Пожалуйста! Я не хочу умирать!
Усмехающееся чудовище с льняными волосами нависло над ним, капли пота блестели на его плечах и обветренном лице, сумасшедший огонь ненависти пылал в нечеловеческих голубых глазах. Наверное, он не понимал слов. А если бы и понимал, то не услышал.
Играючи, от ткнул Стима мечом. Юноша инстинктивно взмахнул своим клинком, но гигант выбил его, как прутик, одним ударом, и, с гримасой отвращения вонзив свой меч в живот Стима, погрузил его глубже и несколько раз повернул внутри. Острие заскрежетало о камень за спиной Стима.
Невообразимая боль! Юноша упал на землю, зажимая руками кровоточащее месиво, вывалившееся из него. Он хотел застонать, но от этого стало еще больней. О Боги! Какая боль! Стим кричал, как животное, чувствуя горячую кровь, струящуюся между пальцами. Вражеский воин пнул его несколько раз, чтобы перевернуть на спину, и ликующе посмотрел вниз со злобным презрением во взоре. Он плюнул, и, несмотря на ужасную боль в кишках, Стим почувствовал, как холодный плевок потек по его щеке. Етун ушел, оставив свою жертву корчиться в предсмертной агонии. Она была долгой, и никто не пришел на помощь.
Тхайла лежала на тропинке вниз лицом, холодный гравий вонзился ей в щеки. У нее сильно кружилась голова, тошнило. Значит, она не мертва. Она снова женщина, Тхайла.
– Я жива? – прошептала она в землю. «Ты жива».