– Теоретически. Но Распнекс все еще Смотритель Севера. Дварфы не спорят с ним. Завтра мы прибываем в Трогг. Я был там как-то раз. Это маленькая деревушка, одно из тех несчастных пограничных поселений, которые разрушают, как только они становятся достаточно большими, чтобы стоило начать из-за них потасовку. Дома там – жалкие лачуги, а население – всякий сброд. Как бы то ни было, эта война должна обойти ее стороной. Сейчас в тех местах относительно безопасно. Мы оставим вас там, и вы сможете скоротать время если не в комфорте, то в безопасности. К лету дорога домой для вас будет свободна, вы сможете быстро вернуться на побережье и сесть на судно. Хотя, возможно, и через лето.
– Нельзя сказать, чтобы такая перспектива приводила меня в восторг.
Шанди весело усмехнулся:
– В любой гавани может быть шторм, да? Займитесь лучше вышиванием или присматривайте за курами! Вы должны подумать о своем королевстве, а война – неподходящее место для женщин. – Если он и заметил ее реакцию, то не подал виду. – Вам надо позаботиться о детях. – И добавил: – Кажется, снегопад кончается или нет?
Ничто не могло вызвать раздражение Инос скорее, чем чья-либо попытка оказать ей покровительство.
– М-м-м… Растолкуйте, какая опасность грозит мне в Двонише? – спросила она мягко.
Шанди пожал плечами:
– Просто мы с чародеем собираемся предстать перед Директоратом и объявить им о новом Своде Правил. Встреча будет носить частный характер, но по округе может пойти молва о нашем присутствии в Гваркиарге.
Инос напустила на себя вид невинной простушки:
– Но ведь Двониш – родина Зиниксо, не так ли? Он вернулся туда, после того как Рэп разоблачил его чародейство, и провел там почти двадцать лет. Именно там он подготовил базу для своей власти. Несомненно, все волшебники в Двонише давно примкнули к Сговору.
«Правильно ли я понимаю суть дела? Может ли простая женщина разобраться в столь запутанных понятиях?»
Шанди пожал плечами:
– Распнекс так не думает. Дварфы настолько подозрительное племя, что их нелегко загнать в ловушку. Хотя, безусловно, он выразил эту мысль немного другими словами.
– Ну, предположим, – сказала Инос, по-прежнему оставаясь женственной и обольстительной, – вы с чародеем пойдете и выступите перед Директоратом, прося о поддержке. Но Зиниксо конечно же не оставил родные края без присмотра, у него наверняка есть один или два шпиона в самом Директорате. Шпион посылает магическое донесение в Сговор – ив мгновение ока зал заседаний забит волшебниками. Я близка к истине?
Император бросил на нее оценивающий взгляд. Бороду его замело снегом, который повалил еще гуще, чем прежде.
– Вы тоже говорили с чародеем?
– Не об этом.
– Тогда я просто потрясен! Кажется, королевы научились мыслить стратегически. Да, вы совершенно правы! Зиниксо должен иметь представление, где мы сейчас можем находиться, и у него есть сотни ловких и полностью преданных его делу людей. Директорат, по крайней мере, наверняка находится под наблюдением.
Позиция Шанди вызывала у Инос прямо-таки зуд в коготках, но надо признать, что она была не лишена смысла. Хотя прошло уже много лет с тех пор, как она видела Зиниксо, от одного воспоминания о нем мурашки начинали бегать у нее по коже. Мстительный дварф счел бы за удовольствие захватить в плен жену и сына Рэпа. Она же предпочла бы по возможности не доставить ему этого удовольствия. Почему бы и в самом деле не затаиться на год в этой дыре с отвратительным названием Трогг? Ведь у нее к тому же есть обязанности и перед своим королевством. Инос передернула плечами, подумав о том, что может там твориться, коль скоро никто не сдерживает придворные интриги.
– Если бы дело касалось только одной меня, – неохотно пошла она на попятную, – возможно, я бы отправилась с вами просто из интереса, потому что уверена, Распнекс припрятал что-нибудь про запас и наверняка сделает очень острый ход. Но я должна думать о Гэте. Придется нам с ним действительно остаться, чтобы заслужить почет и милость сливок; общества Трогга.
Шанди прочистил горло и отвел глаза:
– По правде говоря, мы имели в виду только вас, Инос. Я понимаю, что Гэт очень молод, и к тому же обещал Рэпу руководствоваться вашими пожеланиями во всем, касающемся юноши, но в ту пору мы думали, что он находится в безопасности в Краснегаре. А сейчас Грэт, как и все мы, попал в переделку, и, я полагаю, мое обещание больше недействительно.
Инос глубоко вдохнула, и пушистые снежинки забились ей в нос.
– Вот как? Значит, вы намеревались оставить меня и забрать с собой моего сына?
– Ну да. Чародей, кажется, считает, что юноша может быть нам полезен, хотя я в точности не знаю, в чем именно.
О Бог Убийств!
– Эмшандар! – позвала Инос приторно-сладким голосом.
Шанди обернулся и удивленно посмотрел на нее. Глаза его расширились при виде ее лица.
– Вы не помните, – продолжила она мягко, – как в те времена, когда были еще сопливым мальчишкой, однажды ночью посетили Ротонду? И видели, как Чародей Зиниксо пытался убить моего мужа.
– Когда одежды Рэпа вспыхнули? Несколько месяцев я видел это в кошмарных снах.
– А что случилось потом? Вы помните, Эмшандар?
– Я… Вы подбежали к нему… и обняли.
– Да, – сказала Инос, улыбаясь, – обняла, несмотря ни на огонь, ни на все прочее. Моя тетка всегда говорила, что я импульсивна. И вы думаете, что я брошу своего сына? – страшно прорычала она.
Возница-дварф встрепенулся и посмотрел, что там за шум. Император вздрогнул.
– Будьте благоразумны, Инос!
– Нет, это вы будьте благоразумны! Я никогда в жизни не получала более оскорбительного предложения! Гэт еще ребенок. Если Чародей Распнекс думает, что может как-то его использовать, пусть спросит дозволения у меня, ясно? И я буду решать. А вы можете взять ваш процветающий Трогг и засунуть его под свою императорскую мантию! Вам все ясно, ваше величество?
– Нет никакой необходимости говорить оскорбительные дерзости.
– Вы первый начали! И запомните: нет никакой необходимости по-отечески опекать меня!
Заросшие щетиной губы Шанди скривились в тонкой улыбке.
– Почему нет? Ведь вы пытались говорить со мной по-матерински!
– Я… Ну, это совсем разные вещи! – Инос ответила усмешкой на усмешку. – Ни одна женщина никогда не поверит, что хоть один мужчина что-нибудь понимает в супружеской жизни. Полагаю, также ни один мужчина никогда не поверит, что женщина что-нибудь понимает в войне. Мир?
– Мир!
– А как насчет договора о сотрудничестве?