За возможность побывать на сходке в Нинторе он готов был отдать руку. Очень редко случалось, чтобы иностранных гостей приглашали на сходку и еще реже их там принимали. Одному или двум из его далеких предков довелось там присутствовать, но отнюдь не в качестве императоров. Для постороннего приглашение было невероятной удачей, особенно если оно исходило от посланника, который обеспечивал дипломатический иммунитет, чего не могли сделать другие таны. Когда Шанди шагал по пирсу, возвращаясь на «Гуркс», у него голова шла кругом от мысли, что предстоит отправиться в Нинтор!
Увы, появление в Нинторе сродни самоубийству не только для него, но и для всех его спутников. Он пришел к этому заключению несколько дней назад и чем больше об этом думал, тем более очевидным казался ему этот вывод. Кто бы ни явился на сходку танов, Сговор схватит его. Шанди еще не заговаривал об этом, и никто не заговаривал, но император был уверен, что все только и ждали, чтобы кто-то другой первым нарушил молчание, опасаясь бурной реакции со стороны Крагтонга, которую вызовет подобное благоразумие. Несмотря на мирную должность посланника Нордленда в Двонише, которую он занимал после того, как отошел от дел, в глубине души великан оставался бесстрашным кровожадным разбойником. Его боевое прошлое, расскажи он о нем, заставило бы даже храбрецов трепетать от ужаса. Старый негодяй, должно быть, предвкушал бурю, которую вызовет, попросив согласия сходки выслушать императора или женщину – тана Краснегара. Он с презрением отвергнет тех, кто пасует перед опасностью.
Шанди поднялся по сходням и тут же отскочил в сторону. Огромный куль несся над палубой ему навстречу. Снизу в него вцепились два дюжих светловолосых гиганта, скользя по палубе, истекая потом и извергая проклятия. В какой степени они управляли этой грудой, а в какой она тащила их за собой, было не совсем понятно. Наконец они врезались в борт, их опасная ноша покачнулась и перевалилась на причал в ожидавшую телегу. Молодцы тут же бросились прочь, барабаня босыми пятками по доскам. Корабль разгружался. Етуны работали с такой же яростью, с какой сражались, – швыряли в сети железные инструменты, бегали там, где можно было ходить, выбирали канаты – и все это так неистово, словно на счету была каждая секунда. Формально руководившие ими дварфы наблюдали за работой в угрюмом молчании и не пытались вмешиваться.
На носу корабля, усевшись на сложенных одна на другую крышках люков, точно на садовой скамейке, Инос и чародей грелись на утреннем солнышке. Странная парочка. Дварф был одет в черную, изрядно поношенную шахтерскую робу. Между его щетинистой бородой и полями шляпы виднелись лишь широкий нос и глаза цвета серого агата. Ботинки точно вросли в палубу, руки размером с лапу тролля покоились на коленях – все это производило такое впечатление, будто он собирается просидеть здесь до скончания века.
Для Инос это сиденье было слишком низким и потому неудобным. Она откинулась назад, опершись на руки, а ее колени торчали вверх. Королева над чем-то смеялась, и солнечный свет, отражаясь от воды, отбрасывал золотые блики на ее светло-медовые волосы. Уже не юная, но все еще очаровательная женщина, не имп и не етун. Обычно в результате подобных кровосмешений появлялись неуклюжие создания, но в Инос были видны богатейшие возможности, которые Боги проглядели, создавая стандартные расы. Замечательная женщина королева Иносолан! Привыкла все делать по-своему и не видела причин менять привычки только потому, что уже не имела власти надо всем, что ее окружало. Она могла легко прийти в ярость, столкнувшись с вероломством; с остротой рапиры проникнуть в самую суть проблемы; парировать насмешки и лесть логикой и такой бранью, которая смутила бы иного центуриона. Ее ноги нелепо торчали из явно коротких матросских брюк, а куцые рукава кожаной куртки открывали руки много выше запястий. В подобном одеянии женщина выглядела крайне нелепо, и тем не менее было совершенно очевидно, что с ней нельзя не считаться. Шанди, по крайней мере, это твердо усвоил.
Инос приветствовала его ослепительной улыбкой, ее изумрудные глаза ярко блестели. Шанди присел на корточки возле нее, при этом его глаза оказались на уровне лица дварфа.
– Есть какие-нибудь новости? – требовательно спросил император.
Распнекс поскреб бороду. Последние несколько дней его не было видно, он оставался в своей каюте, похоже пребывая в мрачном настроении.
– Нету. Вокруг слишком много посторонней силы. Она повсюду. Меня бросает в дрожь от этого места.
– Вполне естественно, что Сговор выслеживает нас здесь. Это главные ворота в Двониш.
– Вы, случайно, не видели Гэта? – спросила Инос, приподнимаясь. Шанди покачал головой. Она нахмурилась:
– Он отправился куда-то с Ворком. Надеюсь, они не затевают какую-нибудь проказу.
– Ему же четырнадцать лет, – фыркнул Распнекс. – А в четырнадцать лет проказы мальчишкам просто необходимы.
– Ворку пятнадцать.
– Это еще хуже.
– А как насчет шестнадцати? – поинтересовался Шанди.
– Шестнадцать уже лучше. Тут, по крайней мере, известно, какого рода приключения им нужны.
Инос и Шанди обменялись улыбками. Суховатые остроты дварфа были редкими, как крупные самородки, и в той же степени достойны лучших коллекций.
Под звуки проклятий, свист кнута и пронзительный скрип колес загруженная телега двинулась прочь от причала. Обнаженные по пояс гиганты на мгновение опустили плечи, молча истекая потом, пока дварфы приводили в порядок свои записи. Подъехала пустая повозка, и шумная суматоха началась опять.
Шанди перешел к деталям:
– Что вы двое думаете по поводу сходки в Нинторе? Инос?
Зеленые глаза несколько секунд внимательно изучали его.
– Безумие. Если Рэпа схватили, он наверняка сказал, что предложил вам отправиться туда, а если и не сказал, то это и так очевидно.
– Я согласен, – проворчал чародей.
– И я тоже, – признался Шанди, удивляясь, что по этому поводу не возникло спора.
– Трюк с Директоратом во второй раз не пройдет, – проговорила Инос.
– Скорее всего нет, – после продолжительной паузы согласился Распнекс.
– Что произошло бы в том случае, если бы вы попытались повторить этот трюк и они вас поймали? – спросил Шанди. – Я имею в виду, если бы вы перенесли себя в будущее, а они уже поджидали вас там? Вы смогли бы как-нибудь выпутаться?
– Пш-ш-ш! – фыркнул чародей. – Я бы вернулся поджаренным. Едва кто-либо встанет на сходке и начнет говорить о волшебстве – его мгновенно поразит громом. Да как только кто-либо из нас троих ступит на материк, он будет схвачен. Не устрой мы даже этого фокуса с Директоратом, в Нинторе – слишком значительное явление, чтобы мой племянничек упустил его из виду. А теперь, когда он приблизительно знает, где мы и что собираемся делать, непременно устроит там ловушку. По-моему, мы должны выкинуть танов из головы и двинуться на юг.