– Да, ваше всемогущество.
– Я был лишен этого удовольствия. – Лицо чародея оставалось спокойным, но громадные кулаки были сжаты так, что косточки побелели. – Он специально оставил границы без защиты.
– Но почему? Все этому удивились!
– Затем, конечно, чтобы низшие расы не удержались и напали на нас! И они, скорее всего, это уже сделали. А если еще не успели, то скоро нападут.
Ампили задрожал на своем жестком деревянном стуле:
– Все сразу?
– Многие. Етуны, конечно, не упустят случая. Халиф так и так собирался воевать. Империя будет охвачена огнем и разорена. Понимаете?
– О Боги! И Зиниксо явится спасти ее?
Огромный воин просиял:
– Вот именно! Не так уж трудно догадаться, верно?
Догадаться было нетрудно, труднее было поверить. И все же в таком изложении все казалось вполне логичным.
– Но почему он приплел вас к своей речи, предсказывая победу над гоблинами? Олибино помрачнел:
– Я не знаю деталей, ибо не настолько сумасшедший, чтобы суметь постичь его мысли, но абсолютно уверен, что он собирается каким-то образом дискредитировать меня. Скорее всего, великая победа не состоится.
– Неужели еще какие-то легионы погибнут? – воскликнул Ампили.
– Возможно. – В угольно-черных глазах чародея промелькнула хитринка. – Но если мы взялись обсуждать стратегические вопросы, тогда скажите, что он собирается делать с драконами?
– С драконами?! Боги милосердные!
– Драконы поднялись. Все четыре существующих племени сейчас в воздухе и направляются на север.
Драконы? Тысячу лет драконов не использовали в войне. Новое тысячелетие, видимо, собирается оправдать свою репутацию. Ампили облизнул пересохшие губы и ничего не ответил.
– Никаких идей, милорд? – насмешливо спросил чародей. – Ну что же, перейдем к более веселым новостям. Я знаю, вы бежали с настоящим императором. До меня дошли слухи, что фавн снова вступил в игру. Вы пытались связаться со мной, и мне лишь приблизительно известно, что вы намеревались сообщить. Теперь я хочу услышать подробности, потому и устроил эту встречу. Говорите! Нет, погодите, не хотите ли более удобное кресло?
Ампили растерянно кивнул, пытаясь выкинуть из головы мысли о драконах и вспомнить, что он должен рассказать о новом Своде Правил и движении сопротивления.
– У нас впереди целая ночь, милорд, – весело сказал чародей.
Он встал и потянулся, едва не задев длинными руками увешанный бахромой паутины потолок.
– Целая ночь?
– Утром мы узнаем, что именно узурпатор собирается делать с драконами. – Зловещий огонек вспыхнул во властном взоре чародея – возможно безумие. Что может быть опаснее, чем умирающий волшебник? – Сегодня знаменательная ночь, слишком значительная, чтобы спать.
А что утром будет с Ампили? Позволит ли Олибино ему уйти, ведь теперь Ампили знает о его местонахождении? Даже если позволит – с него сняли заклятье послушания. Как скоро кто-нибудь из агентов Сговора это заметит и поймет, что он опять переметнулся на другую сторону?
Он все равно покойник.
Пальцы чешутся:
Пальцы чешутся.
К чему бы?
К посещенью душегуба.
В. Шекспир. Макбет
В северных краях летние ночи коротки. Едва скрывшись за горизонтом, солнце уже поднималось вновь, возвещая начало нового дня.
Катило свои вечные воды море – бескрайнее, зеленое, холодное и сверкающее. Одинокий кораблик с единственным парусом скользил по громадным волнам, спеша на север. Хотя многие корабли в океане шли тем же курсом, ни один из них не показался поблизости. Экипаж спал, устроившись на скамьях и крышах палубных люков. Тощий подросток крепко сжимал штурвал, безумно гордый честью, которую ему оказали. Если он и догадывался, что трое или четверо матросов лишь притворяются спящими, незаметно наблюдая за ним, то не подавал виду. Он смотрел на волны, на горизонт, на белых птиц, кружащих в небе, и думал о том, что через час-другой боцман будет учить его вязать морские узлы…
* * *
Рассвет наступил в Гувуше, позолотив крыши домов в Крутом Откосе. Работяги гномы начали зевать, ворча по поводу слишком коротких летних ночей. Люди праздные и состоятельные все еще спали в дорогущих переполненных комнатах «Головы императора».
Те, кто победнее и побережливее, выбрали более дешевый ночлег – на сеновале. Они тоже еще спали, все, кроме одного – престарелого дварфа. Застыв с расширенными от ужаса глазами, он следил за далеким полетом драконов.
* * *
Небо посветлело и в Тхаме. В лугах проснулись жаворонки, на фермах бедняков – петухи. Тучи и пелена дождя заслонили солнце над непроходимым лесом, и лишь слабый свет просачивался сквозь пустые оконные проемы Часовни, туда, где Хранительница в молитве преклонила колени над могилой Кииф.
* * *
Спеша на запад, утро пришло в Хаб – переполненный лагерь беженцев. Невидимый ни днем, ни ночью, продолжал свою работу Бог Смерти, собирая души, которые голод и болезни освободили от бренных оболочек.
Сонные богачи клевали носом в своих экипажах, разъезжаясь с бала по домам в сопровождении конной охраны, так как столица кишела всяким сбродом.
В покинутой конюшне лорд Ампили храпел в тяжелом кресле, почти таком же пухлом, как и он сам. Рядом с ним сидела волшебница, терпеливо ожидая приказов хозяина.
Ее хозяин мерил шагами комнату, обдумывая все услышанное этой ночью и прикидывая, какой удар он сможет нанести своему врагу, прежде чем сам будет повержен. Для смотрителя Олибино никогда не обладал сверхвеликой силой, но все же он был могущественным волшебником и собирался достойно встретить конец. На своем веку он достаточно повидал храбро умиравших мальчишек, это было хорошим уроком. А в исторических книгах еще осталось несколько чистых страниц. Воины не умирают незаметно.
* * *
Солнце весело заиграло на ледяных вершинах гор Квобля.
Ило открыл глаза. Он видел потолок, шторы, синее небо в просвете между ними. Из детской кроватки в углу не доносилось ни звука… Его ноги касалась босая нога. Он осторожно придвинулся ближе – какая восхитительно нежная теплота!
Мысленно Ило смаковал подробности предыдущего вечера.
Какое превращение, гордо подумал он. Просто дикая кошка. Это делает ему честь, как учителю. Весьма многообещающая ученица.