А действительно, за каким?
– Уйти отсюда хочу.
– К нам?! – искренне удивляется мой собеседник. – Вот дела! Правду, стало быть, говорят, что у вас у всех тут крыша едет…
– У кого это – у нас?
– Здрасьте! Хочешь сказать, ты не из этих… новоявленных?
– Анархистов, что ли? Не… они мне не друзья и даже больше.
– И я должен тебе верить?
– А чем я это могу доказать?
– Подумай. Это же тебе пройти надо, не мне.
– Могу прикатить трофей.
– Кати! – автоматчик явно заинтригован.
Закидываю сумку за плечо и топаю назад, за мотоциклом. По пути прикидываю обстановку. Парень не агрессивен и спокоен – чувствует поддержку. А в здании люди еще есть, это факт. Когда я к дому подходил, там лязгнуло – открылись стальные ставни-заслонки на окнах. Кто-то нас оттуда контролировал. Умеючи так… осторожненько. Ладно, а вот прикачу я им мотоцикл… и что? Можно подумать, у них такого нет. А больше мне и предъявить-то нечего.
Вот и место стоянки. Залезаю в кусты и выталкиваю тяжелую машину на дорогу. Завожу и, поддав газу, подъезжаю к шлагбауму.
Часовой стоит на дороге и с интересом разглядывает мой трофей.
– Где взял?
– В ГУМе купил…
Он хмыкает.
Лязгает (ого, стальная!) входная дверь, и на пороге появляется еще один персонаж. А вот это вояка тертый! Осторожные шаги, чуть напряженные руки, готовые в любой момент рвануть из кобуры ствол… тот еще волчара!
Здоровенный мужик, передвигавшийся почти бесшумно, подходит к нам. Коротко кивает – типа, поздоровался. Отвечаю ему аналогичным образом.
Он внимательно осматривает трофей. Пролезает под шлагбаумом и подходит ближе. Пощелкивает пальцем по жопесу.
– Включим?
Пожимаю плечами и отступаю в сторону.
Мужик неторопливо нажимает на кнопку и ждет загрузки.
– Угу… Семена тачка?
– Я не спрашивал… там их много было.
Он окидывает меня внимательным взглядом. Чуть задерживается на ссадинах и, похоже, замечает под одеждой мое оружие.
Экран прибора загорается, и мужик поворачивается к нему. Что-то разглядывает, нажимает на кнопки.
– Я так понимаю, что ты спешишь?
– Не особо. Могу и вовсе уйти.
– Ладно. Витя, пропусти его! Тачку – за угол.
Скрипит, поднимаясь, шлагбаум, и я, толкая перед собой мотоцикл, прохожу внутрь. Сворачиваю за угол и прислоняю мотоцикл к стене.
– Так?
– Угу. Да ты садись – в ногах правды нет.
– И выше – тоже.
Присаживаемся. Я – на какой-то ящик, любезно пододвинутый мне мужиком, он – на скамеечку под амбразурой. Неплохо… там сейчас минимум один ствол дежурит, и прочие сюрпризы наверняка подготовили. Да и за дверью, на подхвате, тоже небось парочка таких же мордоворотов заныкана.
Молчим.
Я не тороплю своего собеседника, а он тоже никуда не спешит. Рассматривает меня уже совсем открыто. Прищуривается и задумчиво прикусывает губу.
– Из «сапогов»? – спрашивает мужик.
– Ну, так… Я так полагаю – и ты оттуда?
– Рядом… – неопределенно отвечает он и снова прищуривается. – К нам-то какими судьбами попал?
– По дороге. Не туда свернул.
– А назад?
– Далеко слишком. Да и некомфортно там…
– Что, эти уморехнутые прицепились?
– Угу. И не только они. Тут какой-то очумелый мужик по тайге шарит, стреляет во все стороны… вот и с ним я поцапался.
– Бывает… – кивает мой собеседник. – Здесь всякие кадры встречаются.
– У вас тоже? Это за таким-то заборчиком? – киваю я на спирали «егозы».
– Нет. У себя мы баловать не даем.
– Это оттого на вас так анархисты взъелись?
– Ты про этих? – тычет рукой в мотоцикл мужик.
– А что, тут еще какие-то есть? – искренне удивляюсь я. – И про этих-то не слыхал! У них в данных местах что, резервация какая-то?
– Не… – снисходительно усмехается мой собеседник. – Они тут вообще-то недавно. Ихний главный – Погонин какой-то, здесь деревню брошенную выкупил, дома поставил да этих очумелых завез.
– Опа! Погонин, говоришь? Эх, не знал я того…
– А то что сделал бы?
– Да заглянул бы к нему… Есть меж нами одна темка нерешенная!
Мужик удовлетворенно кивает.
– Да он и здесь много кому нагадил…
– Вам тоже? Это от его ребят так загородились-то?
– Не… Это и до них было. И после останется. Сюда он не лезет. Понимает, баран такой, с к е м ему лбом столкнуться предстоит, вот и ссыт. Правда, обалдуи его шалят иногда…
Вот так ни хрена ж себе! Что это за место такое? Час от часу не легче!
– А тебя не Михаилом, случаем, зовут? – интересуется собеседник.
Под ребро ощутимо ткнулась рукоятка моего ГШ18. Так… что-то здесь жарко стало…
– Так и зовут.
В амбразуре блеск металла – автоматчик. Если под стену прыгну – мертвая зона. От двери меня этот волчара и закроет. Пока еще его парнишки набегут… Им и прикроюсь. А этот, что у шлагбаума стоит? Может, с другой стороны обойти?
Может…
Хреново, между двух огней окажусь.
А сколько народу в домике?
Он одноэтажный, но человек шесть-семь туда точно влезут. И мешать друг другу не станут. Даже и поспят – если кровати есть. Правда, поочередно, так на то и пост…
– А по батюшке?
– Петрович я.
– И служил…
Да, блин, служил! И сейчас служу! Да, мать твою, без формы и погон, так и что?!
Я д е р ж а в е присягал! Той, которая была! И снова будет – еще лучше и еще больше!
Но вслух спокойно отвечаю: «Было дело».
– Ну что ж… – мой собеседник вытягивает вверх руку и стучит по подоконнику. – Миха?
Скрипит дверь, и на улице появляется новый персонаж. Такой же здоровенный и накачанный. Молча подает моему собеседнику свернутую газету. Тот вглядывается в нее и хмыкает. Протягивает ее мне.
– Похож?
На фотоснимке в полстраницы… я сам. Еще в военной форме. И с капитанскими погонами. Снимок этот мне знаком – как раз нам тогда всем звания и присвоили, вот и стали ребята фотографироваться на память. Кто-то и меня щелкнул. А теперь… вот он где вылез-то… снимочек.
– Похож. И что?
– Старший лейтенант Макаренко. Внутренние войска, – протягивает он мне руку. – Бывшие войска, как понимаешь…