Сэра Лотэра и других раненых немедленно доставили к элементарам. Остальные Клинки занялись грустным делом: собиранием дров и устроением погребального костра для погибших. Жарзвезда неоднократно предпринимала попытки уложить Малинду в постель, но Малинда укладываться отказывалась. Она приветствовала остальных Людей Королевы: Лиса, Джарвиса и еще нескольких, которых знала хуже. Ей сообщили, что еще некоторые шивиальские изгнанники проживали в городе, и королева настояла на встрече с ними. Она пыталась помочь с похоронными приготовлениями, напрашивалась в ассистенты сэру Жонглеру, разрабатывавшему заклинания. Когда Малинду, наконец, убедили, что от ее помощи один только вред, костер сложили, раненые вернулись, и можно было начинать похороны. Ей позволили поджечь дрова.
Прошло несколько часов, прежде чем все выгорело дотла; Малинда стояла и смотрела на огонь вместе с остальными мечниками. Многие плакали, но из глаз королевы не покатилось ни единой слезинки. Она не соглашалась, что Пес умер навсегда, и желала отправиться в Айронхолл, чтобы изменить ход событий. Он будет жить снова; они все будут жить снова. Когда тени деревьев удлинились, Жарзвезде удалось затащить ее в дом и влить несколько ложек супа. Малинда по-прежнему отказывалась подняться на второй этаж и даже присесть больше, чем на пару минут. Она хотела говорить о политике с Винтером, проверять работу заклинателей, осматривать снаряжение для «Морского конька» — все, что угодно, только не отдыхать.
Появилась правящая королева Марта; приехала инкогнито без всяких торжеств. Две королевы остались наедине, и Малинда неожиданно для самой себя заговорила — как никогда раньше, даже с Дианой, — о человеке, которого любила и теперь потеряла. Буря разразилась. Она рухнула в объятия Марты и безутешно рыдала, пока недавно овдовевшая королева не зарыдала тоже.
Малинда почти не помнила, как ее отвели наверх и уложили в постель.
Около полудня следующего дня состоялось совещание королевы в изгнании и ее советников в изгнании: Жарзвезда, Одлей, Овод, Жонглер и Лотэр, который выздоровел, но был еще слаб. На всех лицах застыло мрачное выражение. Да, согласились заклинатели, ее план вполне осуществим.
— Вероятность полной неудачи, — заговорил Лотэр, — меньше, чем вероятность печального исхода — например, смерти или сумасшествия. При всем уважении, миледи, надо быть совершенным безумцем, чтобы стоять внутри октограммы.
— Если я уже сейчас сумасшедшая, это уменьшает риск.
Пес презрел опасность, чтобы ее спасти; неужели она для него сделает меньше?
Жонглер не спал всю ночь и с трудом подавлял позывы к беспрестанной зевоте.
— Нам необходимо получить их мечи, а мы не знаем, где они.
— Уверен, оружие вернулось в Айронхолл, — задумчиво проговорил Лотэр. — Так предписывает закон. Точно знает Великий Магистр, но его вздернули на виселице месяц назад, так что мы не можем его спросить. Еще Магистр Ритуалов и магистр Оружия могли знать, однако они все… — Он передернул плечами. — Семьдесят мечей? Даже если бы их повесили на Небосвод без церемоний, я бы заметил. Скорее всего отнесли в Кузницу и перековали, расплавили отдельно лезвия и гарды, а кошачьи глаза отправили в хранилище…
— Нам бы хватило одних только лезвий, — без особой уверенности проговорил Жонглер. — Но мятежники могли их тоже забрать.
— Я знаю, где они, — вмешалась Малинда. — Когда мы можем отплыть?
Ее не успели ни о чем расспросить, поскольку вмешался Одлей:
— Как можно скорее! Если ваша милость уверены, что без этого мероприятия не обойтись, тогда мы должны выступать как можно скорее. Сэр Овод, мы сможем отчалить сегодня ночью?
Овод с сомнением покачал головой.
— Капитан еще не успокоился после сплава вниз по Грену… Да, конечно, если это необходимо, но почему?
Одлей мрачно смотрел в пол, не встречаясь ни с кем глазами.
— Потому что нас наверняка предали.
— Винтер? — тихо спросила Малинда.
— Он или кто-то другой. Джарвис и Меркадьер исчезли сразу же после погребения. Они могут знать, а могут и не знать о планах вашего величества. Но Винтер точно знает, и его нет.
Долгое время все молчали. Она начала с четырьмя Клинками, и эти четверо казались ей особенными, даже когда она унаследовала остальных. Но Абель ушел очень скоро, потом Пес, а теперь Винтер.
— Я не могу его винить. Он знает, что если нам все удастся, Бандит не погибнет, и Диана не овдовеет, и никогда не будет ребенка, которого она носит. Если я могу отвести несчастья и беды от своей страны и Клинков, то от других я отведу счастливую судьбу. Как он попытается нам помешать?
— У Шивиаля здесь есть консульство, — проговорила Жарзвезда. — Темная Палата наверняка расставила агентов следить за этим домом и за всеми вашими сторонниками. Труднее всего будет заставить их поверить. Как только он преуспеет, они пошлют словечко в Грендон, а Грендон направит в Айронхолл войска.
— Мы можем попасть туда раньше?
Овод вздохнул.
— Смотря когда выступить… Но ветер дует попутный. Да, можем.
— Нам хватает людей?
— Да, — кивнул Одлей. — Впритык.
— Заклинатели, вы закончили с ритуалами?
Жонглер попытался ответить, но не смог подавить зевоту. Лотэр кивнул.
— Тогда отплываем сегодня и едем в Айронхолл.
Дом — это место, где заканчиваются странствия.
Фонателлис
Ближе всего к Айронхоллу располагался Ньютор, состоящий из дюжины домиков на берегу удобной гавани. Жители этого небольшого поселения не могли содержать конюшню с прокатными лошадьми, но одна конюшня все-таки имелась. Ее тайно поддерживал Орден, а содержащего рыцаря заранее предупредили о прибывающих с моря гостях. Когда Орден распустили, а Айронхолл превратился в руины, древний сэр Седрик отправился на покой, чтобы никогда больше не встречаться с Клинками. Голос разума говорил, что пора закрывать свое дело, продавать последних оставшихся лошадок и переселяться к дочери в Прейл, но то ли из-за лени, то ли по причине излишней сентиментальности он остался на месте. И вот, к вящей радости, ранним утром Пятого месяца на пороге его дома очутился юноша с мечом с кошачьим глазом и потребовал девять лучших лошадей — и без лишних вопросов. Удача улыбнулась: девять лучших лошадей были девятью худшими, поскольку ровно столько лошадок паслось на пастбище, и сэр Седрик расстался с ними без малейшего сожаления, едва не отказавшись от золотых монет. Но все-таки взял плату. Через некоторое время он заметил у берега незнакомое маленькое судно и всадников, летящих через равнины. Интересно, подумал он, что движет ими?
Почти такие же мысли вертелись в голове у Малинды. Эти люди исполняли ее приказы не из чувства преданности — вероятно, королева кажется им даже более сумасшедшей, чем в свое время Адела. Скорее всего мечники испытывали острую тоску по самим Клинкам, по древнему Ордену, по тому идеалу, что был погребен в Уэтшорской резне. Если безумный план удастся, она может спасти от падения всех. Если все провалится, рыцари потеряют немного. Ее саму, конечно же… но Малинда старалась об этом не думать.