— Возможно, он забыл короткую…
Где-то краем сознания она слышала вопли и звон мечей, позади… позади в Кузнице! Очень трудно быть одновременно там и здесь. Сразу в двух местах. Надо не забыть, зачем она здесь. Скоро она спустится на трап и предупредит отца, что этот зеленоглазый пират настоящее чудовище. Надо не забыть. От восьми духов помощи больше не дождешься.
— Убийца! Чудовище! Клятвопреступник! Убийца!
Они еще были рядом, но все их внимание занимал ненавистный король Бельмарка.
— Лжец! Предатель!
Они кружились вокруг него в бессильной ярости, пронзая его призрачными мечами.
— Предатель! Предатель!
Ни Радгар, ни его команда не видели и не слышали прозрачных Клинков, их замечала только Малинда. Ее разум рассыпался на кусочки.
— Уверен, он ничего не забывал. Какие еще свои штучки пробовал он на вас? Какими угрозами заставил согласиться на этот брак?
Ее голос снова произносил слова — и другая Малинда заговорила:
— Ваше величество, я написала вам! Я поклялась перед…
— Да, конечно, ибо я не подписал бы договора до тех пор, пока не получил бы заверений в том, что вас не принуждали к союзу, казавшемуся вам отвратительным. И все равно я должен сам услышать это из ваших уст.
Свист! Звон! Жуткий звук арбалетных выстрелов. Йомены стреляли через разбитые окна кузницы, уничтожая загнанных в ловушку Клинков и саму Малинду. Болты отскакивали от стен. Она умрет там. Последних Людей Королевы проткнут, как рыбин в корзине, и они все полягут вокруг ее трупа.
— Ваша милость…
Пестрое сборище на берегу стихло, глядя на ладью. Они не знали, что сейчас произойдет, гм… произойдет, кажется, убийство. Кого-то… да, отца…
— Почему вы не хотели подождать ваших дам?
— Милорд мой муж, почему мы не плывем?
— Потом! — зло отрезал он. — Потому что вы знали, что они не хотят ехать? Потому что их силой заставили сопровождать вас? А как насчет вас самой? Счастливы ли вы перспективе провести остаток дней в Бельмарке, рожая мне детей?
— Я горда выйти за столь славного короля!
Неужели этот человек так страшен, как его малюют? Да, да! Именно для этого она и вернулась! Вернулась откуда? Вспоминай! Она слабела. Настоящая Малинда вытягивала призрака из октограммы. Ей хотелось кричать. Может быть, она вообще уже мертва. Что там кричит Одлей?
— Ох, вздор какой! Вы можете испытывать страх или отвращение, или дрожать от возбуждения. Но при чем здесь гордость? Я работорговец и убийца тысяч людей. Мою мать силой склонили к замужеству, и я не возьму вас себе в жены, если только не буду убежден, что вы действительно рады этому. Мне кажется, вас принудили. Ну, говорите же! Разубедите меня!
Да он издевается над ней, точно так же, как отец!
— Вы называете меня лгуньей?
Не думая, она отвесила ему пощечину. Раздался треск, как будто полено раскололи топором. Она вложила в удар всю свою силу, и пират едва устоял на ногах.
Команда захохотала и одобрительно загудела. С берега раздался недовольный гул. У Малинды от ужаса прервалось дыхание.
Призраки ушли.
Радгар выпрямился, потер щеку, на которой уже горели красные полосы. В расширенных от удивления глазах горели странные искорки.
— Сделай это еще раз!
Восемь духов ушли; кошмар в Кузнице продолжался. Да, кричал Одлей, потом Лотэр… и сама Малинда.
Боль!
Снова смерть. И все это по вине Радгара…
— Прошу прощения, ваша милость — я не могу представить…
— Сделай это еще раз! — сказал он. — Или не посмеешь?
Он подставил лицо.
Не посмеет? Как он смеет такое ей говорить! В прошлый раз правая рука — теперь левая.
Неожиданно шум в Кузнице оборвался, и она увидела, как вся История, словно огромный свиток, выскальзывает из чьей-то руки и сворачивается, сворачивается…
Радгар ожидал удара, но она успела отвесить ему вторую пощечину. Его отбросило к борту корабля. Рука Малинды болела. О Духи! Что он с ней сделает?
Пираты вопили, завывали, стучали ногами и отпускали явно двусмысленные шуточки. Король выпрямился и схватил Малинду за плечи. Обе щеки его приобрели красновато-розовый оттенок, однако Радгар ухмылялся, словно мальчишка.
— Ты убедила меня! Никто тебя не дразнит. Проснись, рулевой! Я везу домой невесту!
Леофрик издал воинственный клич: «Хэй-а-а-а, лорд!» — и что-то еще по-бельски. Корабль рванулся вперед. Малинда потеряла равновесие и едва не упала, но Радгар поймал ее в объятия и поцеловал.
Это не Пес.
Свиток скручивался быстрее и быстрее, становился все короче…
Корабль пошел! Она не сделала, чего хотела, но сделала достаточно. Радгар отказался от убийства.
ОНА ПОБЕДИЛА!
Амброз будет жить. Уэтшорской резни не произойдет. Восемь призраков вернутся к жизни. Все вернутся к жизни. Диана останется женой Бандита. Резни на Площади Кленов не произойдет. Гренвилл никогда не получит трона. Ужасный Ламбскин не поднимется выше Великого Инквизитора. Кортни сгниет у себя в Мэйшире. Невилл никогда не будет править. Малинда тоже никогда не будет править, но она все-таки обставила их всех!
ПОБЕДА!
Пускай Амброз живет еще хоть сто лет. Пес будет жить снова — они никогда не встретятся, а если и встретятся, то не будут ничего друг для друга значить, но он не умрет за нее. Бери назад свою жизнь, дорогой, и найди свое счастье… Мужчина, который ее целовал, не был Псом, но Малинда ответила на поцелуй, словно расставаясь с непрожитой жизнью и отдавая ей тепло своего сердца. Прощай…
Щелк! Свиток скрутился.
Радгар отпустил ее. Зеленые глаза сияли.
— Миледи, вы делаете мне честь!
— Ваша милость, мне так стыдно! — Конечно, настоящие дамы так себя не ведут, когда их целуют! Ну кто так сильно впивается в губы? Или вцепляется пальцами в плечи? Что он о ней подумает? — Клянусь, я никогда…
Радгар перебил ее.
— Не клянись! Каждый раз, когда тебе будет казаться, что я заслужил хорошей пощечины, — не стесняйся! Всегда, всегда говори мне, если я не прав, потому что именно это нужно мне больше всего. Даже мои друзья детства теперь ни за что не признаются, что они думают на самом деле, потому что боятся потерять заработанное. Будь моей совестью, Малинда. — Он отпустил ее, очень осторожно, потому что судно прокладывало себе путь через течение реки по направлению к двум своим братьям. — За такой огонь должно возблагодарить огнем. — Радгар вытащил из кармана нить рубинов, похожую на змейку из пламени. — Наверняка их когда-то украли, но это ожерелье принадлежит нашей семье дольше, чем корона Шивиаля твоей.