— Не без вашей помощи, командир. Ваше умение подкупать заслуживает упоминания в Литании героев.
— Боюсь, вы кое-что упустили, миледи.
— Что же?
— Когда раздавали титулы. Думаю, командир вашей гвардии достоин хотя бы одного. Я рассчитывал стать бароном Старкмуром.
Малинда попыталась пригрозить ему, но вместо этого рассмеялась.
— Я раздаю титулы налево и направо, так что вам придется найти деньги…
Они замерли на месте, чуть не врезавшись в Пса, который стоял посреди дороги. Его лицо перекосилось от боли, из бесцветных глаз текли слезы. На руках он держал тело в зеленой одежде.
— Нет! — закричала Малинда. — Как?..
Одлей внимательно осмотрел камзол.
— Стрела?
Пес просто кивнул, не находя сил, чтобы говорить.
— Такая маленькая дырочка?.. — проговорила Малинда, не веря своим глазам.
Крови не было вообще. Хорошая портниха залатает камзол, и он станет как новенький.
— Стрела прошла прямо… — голос Одлея сорвался, — прямо сквозь него. Он ошибся. Он думал, что имя Абель принесет ему удачу, но наконец-то оно попало в Литанию.
Потери в Битве при Бофорте составили семнадцать убитых и двадцать четыре раненых. Малинда сожалела обо всех, но смерть Абеля принесла больше горя, чем все остальные, вместе взятые. О нем она скорбела лично. Стрелу скорее всего выпустил какой-нибудь Йомен, целясь в Черных Всадников, а Клинки тем временем бежали на подмогу своей подопечной. Никто ничего не заметил. Только Пес понял, что Абеля нет, и пошел искать друга среди цветов и низкого кустарника.
По древнему обычаю, павшего в бою Клинка отпевали прямо на поле, и Малинда позволила провести все ритуалы и предать тело Абеля стихиям. Они не стали дожидаться, пока погребальный костер догорит дотла, но все равно Малинда и ее спутники выехали из Бофорта в направлении Грендона только после полудня.
Еще одно имя пополнило Литанию, однако вскоре похоронный настрой развеялся. Клинки опять оживились и принялись петь, шутить, кричать и издавали шума больше, чем армия пьяниц во время Длинной Ночи. Каждые несколько минут какой-нибудь бешеный юнец пускал лошадь в галоп и носился кругами. Месяцы домашнего ареста кончились, смертный приговор отменили. Абелю воздали почести согласно традиции и вскоре совершенно позабыли о маленьком короле, за которого умерли бы всего несколько часов назад.
Малинда заметила, что Пес скачет где-то в конце кавалькады. Хотя ей ужасно хотелось поговорить с ним, она знала, что должна всеми силами избегать скандала. Одлей по праву держался сбоку от подопечной, Доминик тоже ехал где-то поблизости.
Королева тревожно размышляла о грядущих проблемах. Канцлером может стать только лорд Роланд. Он знает, кто отказался примкнуть к клике лорда-протектора, кто поддержал предателя, кому удалось вообще остаться в стороне. Еще он должен знать, кто достоин доверия и при этом понимает толк в деле, поскольку ей придется созывать Тайный совет, а затем и новое правительство, а ее знания о придворных ограничиваются слухами и сплетнями. Почему только мужчины? Потому что нет опытных женщин. Прошлым Великим Инквизитором была женщина; пару монархов назад женщина была Главным Магом, но все это — исключение из правил. В прошлом Совет призывал Мать-настоятельницу, когда требовалась ее помощь; теперь пожилая дама большую часть времени проводила в Оукендоме и очень редко появлялась при дворе.
Кавалькада прогремела по деревянным мостовым деревеньки, не замедляя хода. Жители выстроились по сторонам дороги, чтобы приветствовать королеву. Как только ее величество проехала, восторженные крики смолкли.
— Кто организовал этот парад, командир?
— Я, ваше величество. Я был не прав?
— Сэр Доминик одобрил вашу идею?
— Он сказал, что ничего дурного в ней нет.
— Тогда вы все сделали правильно.
— Благодарю, ваше величество.
— Вы выслали своих людей вперед?
— Да.
— Пусть меня сразу же уведомят, как будут получены вести от сэра Пьерса из Бастиона.
— Конечно. Осмелюсь задать вопрос — относительно вашей безопасности.
— Слушаю, командир.
— Я… мы… обеспокоены. Греймер недостаточно укреплен, а поскольку мы не можем быть уверены, что…
— Я и не хотела ехать в Греймер сегодня. Если Бастион будет захвачен, мы переночуем там. В противном случае направимся к лагерю Черных Всадников на Общинном поле.
Одлей кивнул и вытянулся в седле. Глядя прямо перед собой на колею дороги, он проговорил:
— Осмелюсь спросить, ваше величество, не стоило ли доверить мне эти сведения раньше?
Стоило, конечно, но решение она приняла только что.
— Вам доверили их сейчас, командир.
— Да, миледи.
Огромный зловещий силуэт Бастиона всегда возвышался над городом, но в сумраке он казался еще более жутким: черные стены застыли над серебристой рекой, и последние лучи заходящего солнца окрашивали кроваво-красным крыши его башен. Таким он встретил королеву Малинду, когда она в сопровождении свиты Клинков приблизилась к воротам под оглушительный трезвон колоколов, оплакивавших смерть Амби. Констебль Вальдор и сэр Пьерс поприветствовали ее и гордо преподнесли ритуальные ключи на красной подушке. Под звуки музыки испуганные птицы вспархивали с деревьев, а почетный караул из Йоменов салютовал лесом копий. Голова ее сводного брата наблюдала невидящим взором за происходящим; в играх сильных и одной ошибки достаточно.
Шестеренки правительства уже начали крутиться. Малинду провозгласили королевой перед городом, герольды на взмыленных лошадях понесли эту весть во все уголки страны, а Невилла Фитцамброза приковали цепью к стенке в подземелье. Ни о каких беспорядках не сообщалось, что, впрочем, могло измениться, когда известия достигнут слуха гренвилловских солдат. Шествие государя по улицам не вызвало большого энтузиазма, но не последовало и бунтов, и за ее спиной зрители стояли в почтительном молчании. Сотни любопытных лиц выглядывали из окон. Создавалось ощущение, что горожане решили пока не выносить вердикта. Итак, король-младенец умер, доблестный лорд Гренвилл убит, и девчонка претендует на трон Ранульфа? Что ж, удачи! По крайней мере до поры, пока она будет лучше Аделы или Эстрит…
Примерно каждую сотню лет духи случая подкидывали Шивиалю правящую королеву. Адела и Эстрит, Эстрит и Адела… Малинда думала о них весь день. Сейчас, когда копыта ее лошади стучали по булыжникам, она с тревогой вспоминала королеву Эстрит, которую около века назад привезли в Бастион и обезглавили. Глупая женщина начала свое правление с того, что убила мужа, потом вышла замуж за разбойного барона, противостояла могущественным лордам, пыталась повышать налоги без одобрения парламента… словом, совершила все мыслимые и немыслимые ошибки. За шесть лет она заработала репутацию самого непригодного правителя в истории Шивиаля. Эстрит совершила всего один поступок, достойный похвалы, — умерла от простуды за два дня до предполагаемой даты казни. Впрочем, никто особенно е верил, что это была обычная простуда.