Магия ждать не любит.
Про месяц он Демиану солгал. Работа будет закончена через две недели. Но нужно было оставить себе хоть какую-то фору для маневра, если вдруг что-то пойдет не так…
Постепенно, шаг за шагом Лек создавал шедевр. Шаг за шагом он приближался к своей великой мечте о бессмертии и неуязвимости. Он стоял на пороге открытия и выкраивал каждую минуту на то, чтобы уточнить что-то, упростить схему, найти новые, альтернативные источники магии. И на этот раз – он чувствовал! – все идет как надо.
Да, действительно, пришлось долго ждать, когда зарубцуются раны, оставленные палачом. Но это заняло не так много времени, как могло бы: палач старательно исполнил приказ не калечить жертву. А магия еще и ускорила процесс восстановления организма.
Все металлические детали давно были готовы. Все же, это была пятая попытка соединить магию Слова, некромантию и магию целительства так, чтобы в результате получился человек будущего – сильный, выносливый, бессмертный, неуязвимый для магического и обычного оружия. С последним было больше всего проблем. Если неуязвимость от магии еще можно было как-то прописать в формуле Слова, то с обычным оружием, пожалуй, предстоит бороться только силами мгновенного заживления. И магическим ресурсом для этого станет сам организм. Для этого он должен был быть живым, но с живой плотью отказывалась работать некромантия. А без нее не было надежды сделать солдата бессмертным…
И все же все препятствия были преодолены. На идею его навела технология долгого сна. Лек решил, что ему по силам, замедлив, практически остановив, течение жизни в организме, соединив этот самый организм с механическими элементами, обратиться к магии смерти и заставить ее работать в согласии с другими силами.
Стабилизировать эту триединую систему должна была магия самого будущего солдата. Но до этого момента еще очень долго.
Лек сполоснул стакан, поставил его на место. Времени действительно мало. А если все получится с Эстаном, то технологию можно будет еще отработать на ком-нибудь из подмастерьев. Среди них есть люди рисковые. А еще больше тех, кто Леку обязан жизнью. Среди них добровольца тоже можно будет найти. И только потом, когда все будет несколько раз проверено и перепроверено… когда Ильра научится работать с человеческой плотью, живой и мертвой… потому что никому другому он свою жизнь доверить не сможет… только тогда можно будет подумать о собственном перерождении.
О, тогда он, наконец, сможет покинуть схарматов. Тогда он ничем не будет им обязан, и они никак не смогут его остановить. И Ильра… она, конечно, тоже станет бессмертной. Это будет прекрасная, бесконечная жизнь только для них двоих. Жизнь, которую они проведут бок о бок…
Лек спешил вниз, в свою тайную лабораторию, и мечтал о том, как все будет прекрасно, когда, наконец, он воплотит свою дерзкую и прекрасную мечту.
* * *
В начале сентября неожиданно снова установилась ясная и теплая погода. В один из таких дней в Горное Убежище прорвался целый караван – с грузовыми механоидами, медицинским оборудованием, провиантом.
Клим встретил их на ногах. Он старательно делал вид, что не нуждается ни в каком особом лечении, Геда ворчала, но удержать беспокойного пациента на месте никак не могла. Да и не хотела. Деятельный Клим обходился ее нервам намного дешевле.
Гости задержались всего на одну ночь. После короткого совещания, которое собралось и на этот раз в комнате Клима, было решено, что за перевалы под охраной четверки боевых магов отправятся все больные и раненые, а также Кузнец с семейством. Сопровождать больных будут Геда и Ника. Диана и ее подмастерья сказали, что останутся: в городе еще человек пять из тех, кто знал про Убежище и теоретически мог попытаться сюда добраться. Клим, дослушав все доводы, заявил, что они с Дамиром тоже остаются.
Никто почему-то не стал возражать. Провианта доставили недели на две безбедной жизни – новое Убежище обустроилось, заработала ферма, открылись склады, так что дальнейшее голодание им не грозило.
Когда все разошлись, Геда задержалась, чтобы тщательно проинструктировать пациента о дальнейшем лечении: теперь-то были и лекарства, и швы она уже сняла, так что если пациент сам не приложит все усилия, чтобы умереть, то он выживет…
Когда она замолчала, Клим спросил:
– Сегодня твое дежурство?
– Да собственно… я отпустила Нику. Все пациенты на пути к поправке, не думаю, что наши услуги кому-то могут срочно понадобиться.
– Значит, ты свободна. Может, останешься?
Геда в удивлении посмотрела на Клима, но тот лишь развел руками, признаваясь, что сам не понимает, откуда вдруг взялась эта идея.
– Завтра уедете, – наконец придумал объяснение. – Здесь будет скучно и одиноко.
Она все молчала.
– Понял, что сказал глупость. Извини.
– Да нет, – с едва заметной смешинкой в голосе ответила Геда. – Я, пожалуй, приму это предложение… но с одним условием.
– С каким?
– Ты не будешь требовать, чтобы я вернула сигареты.
– Женщина! Ты разгадала мой коварный план. Что же делать?
– Значит, без сигарет я тебе не нужна?
На мгновение Клим стал серьезен.
– Нужна.
– Ну, тогда…
– Еще условие?
– Тогда я запру дверь. Здесь людно.
* * *
Лек потер воспаленные глаза. Несколько бессонных ночей, проведенных в лаборатории, – и вот он, почти готовый результат. Только на месте недавних разрезов остались розовые рубцы…
Нет, пожалуй, нужно еще многое поменять. Металл кое-где пришлось вывести наружу. Это никуда не годится. Его новый солдат не должен ничем (ну почти ничем!) отличаться от человека. А тут пришлось его обрить наголо. Затылок и виски прикрывал стальной щиток – иначе не получалось закрепить некоторые механические детали. Ладони с тыльной стороны… щитки над лопатками и плечами… сюрприз для врага – острые как бритва стальные ногти…
Нет, от этого надо будет избавляться. Этакие украшения ни ему самому, ни Ильре ни к чему.
…а в целом он весьма похож на себя. И самое главное – на последней стадии, когда Лек прекратил подпитывать тело магией – он не умер. Это значит, условие Ильры выполнено в полной мере.
Осталось теперь его разбудить. И объяснить его новый статус…
Лек улыбнулся: теперь этот человек полностью в его руках. Слово Создания, и Слово Управления, и Слово Разрушения, все, на чем построена и держится магия, поддерживающая жизнь в этом теле, – все принадлежит единолично мастеру Леку.
И, конечно, Ильре. Если она того пожелает…
Мастер еще раз проверил по записям в альбоме, все ли он сделал правильно, не отступил ли от расчетов, собственноручно выполненных месяц назад. Он знал, что не ошибся. Это чувство знакомо всем, кто привык доводить до конца долгий и сложный творческий труд. Предчувствие. Ощущение, равное по силе будущему триумфу. Пророческое видение того, что еще немного – и созданное тобой чудо начнет жить своей особой жизнью, отделенной от опеки мастера.