Аранну по этому поводу я спрашивать не стал — она все знала и помочь ничем не могла, сказала лишь, что как я придумаю, так оно и будет.
Был еще вариант… Неужели у них нет контрабандистов? Как-то же они возят сюда редкие вещи, к примеру, наркоту — а что она тут была, уверен на сто процентов. У некоторых солдат гарнизона был такой дикий взгляд, что без наркоты тут явно не обошлось. И вот еще что — а как сюда продукты доставляют? Какие-то корабли все равно должны ходить, купцы заезжают ведь! Куда они-то подевались?
Хозяин первого же трактира, с виду пройдоха, избавил меня от всех вопросов. Он сказал, что корабли купцов, неосторожно оказавшихся в порту во время организации этой эпической операции по захвату Караса, были реквизированы командиром гарнизона для перевозки солдат и припасов, так что мне ничего не светит. Контрабандисты? Господин что-то путает — такого и слова-то нет — «контрабандисты»!
Уже не надеясь на успех, я оставил свои координаты хозяину трактира на случай, если вдруг он вспомнит, кто такие контрабандисты, и сведет меня с ними, за что и получит приличное вознаграждение.
Следующим пунктом нашего сегодняшнего променада был мой дом, в котором я жил с друзьями и где обрел здоровье, телесное и душевное.
Увы, от дома остался только фундамент — все сгорело дотла. Сохранился еще колодец — он находился на отшибе, оттого и уцелел. И, хотя его ворот был сломан, внизу блестела вода. То есть наши деньги на дне, скорее всего, были целы. Подумал, стоит ли их доставать? Только зачем они мне, эти деньги? Тех, что мы взяли с собой, хватит надолго, а лезть в колодец, чтобы выловить сверток — это может привлечь к нам ненужное внимание, есть риск засветиться. Надо мне это? Нет, не надо.
Два дня мы жили в трактире, отъедаясь и отдыхая. Никаких новых событий не произошло, нас никто не трогал — я имею довольно крупные габариты, а Аранна старалась быть неприметной и уж точно не выглядела как всем доступная женщина.
Надо сказать, что порядка тут, в городе, стало реально больше, по сравнению с бывшей пиратской вольницей. Что ни говори, но на солдата как-то можно воздействовать дисциплинарно, чтобы он совсем уж не расходился в своих буйствах, а чем остановить пирата? Только смертью.
На третий день к нам подсел неприметный человечек неопределенного возраста — мимо такого пройдешь и не заметишь, а если и заметишь, забудешь через несколько секунд.
— Это вы искали корабль, чтобы отправиться в империю? — Глаза человечка перебегали по нашим лицам, не останавливаясь ни на ком. Аферюга еще тот, подумал я.
— Допустим, мы. И что? Есть корабль? Цена вопроса?
— Цена вопроса сто золотых.
— Когда?
— Сегодня ночью, южный мыс, будет ждать лодка, в полночь. Задаток вперед, десять золотых.
— А если обманешь?
— Зачем? — Человечек равнодушно окинул взглядом выложенные на стол маленькие золотые монетки. — Мне нет смысла обманывать. Мой бизнес — находить людей, нуждающихся в определенных услугах, и сводить их вместе. Если я буду кидать, кто мне поверит? Этот город тесен, здесь все друг друга знают. В полночь, без опозданий, и деньги иметь с собой, чтобы не было проблем.
День мы провели в ничегонеделании — покупали какие-то безделушки, ели, пили, спали, занимались любовью. Делать в городишке было, в общем-то, и нечего — скучища полнейшая.
Когда начало смеркаться, мы уселись в зале трактира и стали ждать. Часы текли медленно, и, когда до полуночи осталось не более часа, мы, выйдя из трактира, пошли на южный мыс. Там никого не было, и в голову стали закрадываться мысли о том, что нас все-таки развели на десять золотых.
Посидели до полуночи на нагретых солнцем камнях, неохотно отдававших дневное тепло ночной тьме, и скоро мой слух уловил поскрипывание уключин и тихий плеск воды — все-таки лодка прибыла. В ней сидели трое матросов — двое на веслах и один на руле. Мы подошли, поприветствовали их, они что-то глухо буркнули в ответ и, после того как мы уселись, оттолкнулись от берега.
Плыть было недалеко. Когда лодка обогнула мыс, я увидел дрейфующий с убранными парусами двухмачтовый шлюп, похожий на тот, на котором мы уходили с Тантуги во время своего бегства. Я усмехнулся, круг замыкается, и «ветер возвращается на круги своя».
Матросы молча работали веслами, не глядя на нас, возникало такое впечатление, как будто за веслами не живые люди, а какие-то механизмы. Вообще вся ситуация отдавала неприятным привкусом опасности. Опасность просто висела в воздухе. Стоило ли связываться с непонятными контрабандистами? Наверное, нет, но и сидеть неделями в трактире, ожидая транспортер, или лететь два дня было бы не очень приятно. Что нам угрожает? Попытаются убить? Не так это просто сделать. Впрочем, чего я гадаю — скоро все узнаем.
Шлюпка покачивалась на мелкой зыби, стукаясь о просмоленный борт корабля. С него скинули веревочную лестницу, и наши спутники жестом предложили нам подняться.
Оказавшись на палубе, я обвел взглядом собравшуюся компанию, глазевшую на наше вознесение на борт, и сделал для себя вывод: похоже, попали. Рожи были такие, что нарочно не придумаешь.
Вперед вышел один, отличавшийся более богатым нарядом и дорого украшенным оружием:
— Я капитан. Пошли за мной, в мою каюту.
Он повернулся, не сомневаясь, что мы идем за ним, и зашагал вдоль палубы. Капитан был типичным представителем породы контрабандистов — умным, конкретным, и он сразу взял быка за рога:
— Деньги принесли?
— Принесли. Вот, девяносто золотых за вычетом тех десяти, что я отдал посреднику.
— Хорошо. Меня зовут капитан Орсон. Жить будете в каюте рядом. Питание из общего котла. Женщине раздетой не ходить — за последствия не ручаюсь, народ у нас не избалованный женской лаской, парни крутые. Все понятно?
— Понятно. Сколько времени займет дорога до Амасадории?
— Около недели, если будет попутный ветер. Все, шагайте в каюту, мне не до вас. Завтрак будет в семь утра. Опоздаете — останетесь голодными.
Вот так началось наше путешествие к берегам Амасадории.
Народ вокруг и правда был очень крутым и шибко озабоченным, что касается секса. Во избежание кровопролития я строго-настрого приказал Аранне прикрывать все участки тела, мыться только в нашей тесной каютке и не разгуливать по палубе с видом дамы на круизном лайнере.
За то, что ее кто-то обидит, я не волновался — наоборот, мне не хотелось, чтобы она оторвала башку кому-нибудь из экипажа, притом в буквальном, а не переносном смысле — ее сила возросла невероятно, как и у меня. Аранна, как я подозревал, давно уже превосходила по силе самого крепкого и сильного мужчину из всех, кого я знал, даже Бабакана. Так что лучше не доводить до греха. Я ведь не знал, как капитан отреагирует на смерть одного из своих людей, — скорее всего, очень неодобрительно.
За исключением этих вот тонкостей нашего путешествия, все остальное протекало довольно скучно и обыденно — завтрак, умывание морской водой, валяние в каюте, ну и так далее. Хорошо еще, что я мог связываться с Егаром и общаться с ним — браслет мог служить чем-то вроде проектора, и он показывал нам картины из далекого прошлого — исчезнувшую цивилизацию, людей, ее создавших, города, инопланетные колонии.