— Постой, а мой голос не учитывается?
— Нельзя, ты лицо заинтересованное. Андрей, голосуем?
— За.
— Аналогично. Так что поздравляю Ваше Величество с единогласным избранием.
— Тьфу на вас обоих. Ладно, хорош шутить, давайте вернемся к нашей проблеме. Какие предложения по дальнейшим действиям?
У Андрея с лица сразу пропала глумливая улыбка:
— Брать город надо, пап. Тут и думать нечего.
— Подожди, минут десять назад ты был против, не так ли?
— Я и сейчас против, — сын криво ухмыльнулся. — Но брать все равно надо, хотя бы из врожденной хозяйственности.
— При чем тут хозяйственность? Обычное чувство самосохранения. Или, думаешь, место господина Негодина будет долго пустовать? Как бы не так, наверняка нашелся кто-то шустрый. И что мы получаем в итоге?
— Что?
— Те же яйца, только в профиль. То есть постоянный источник беспокойства. А если учесть их экономические и военные возможности… Год-два продержимся самостоятельно, потом сожрут. Поэтому и предлагаю нанести упреждающий удар.
— Втроем? — Андрей покосился на Никитина. — Два с половиной человека?
— Ну почему же? Наших вегетарианцев под ружье поставим.
— Смеешься? Да они скорее дадут в жо… хм… в монастырь буддистский уйдут, чем в людей стрелять будут, а если и будут, то, скорее всего, нам в спину. Причем вероятность этого варианта — процентов восемьдесят.
— Пари заключать не буду. Посмотрим, кто прав.
— Смотри внимательней!
— А я что делаю? — Андрей, стоявший с шестом на носу «РТ-300», оглянулся и укоризненно покачал головой: — Неужели ты думаешь, что здесь все заминировано?
Думаю… да ничего я не думаю, просто предполагаю худший вариант. Согласен, минам в Павлово взяться неоткуда, но что помешает утопить на фарватере баржу с песком? Притащить и утопить. Где возьмут? Да ладно, крупнокалиберных пулеметов в мирном провинциальном городке тоже не должно было быть. Но они есть.
Или, как самое поганое, перегородят Оку плотами, поставленными на якорь. Понятно, что, даже протаранив это препятствие, ко дну не пойдем, скорость не та, но станем прекрасной мишенью. Сколько там толщина борта? Миллиметров десять-пятнадцать, не больше. Если не перепилят пополам первой же очередью, то все равно дуршлаг сделают качественный. Я бы, во всяком случае, так и поступил.
Мы вышли к городу днем, надеясь на обыкновенное везение и собственную необыкновенную наглость. Утром или ночью было бы не так видно идущий вверх по течению кораблик, но стук дизелей в полной тишине так далеко разносится над водой, что даже спящие часовые услышат наше приближение. И мало ли что взбредет им в головы спросонья? А так крадемся себе потихонечку, никого не беспокоим, никому не мешаем.
И тут же крик Андрея:
— Пап, с берега белым флагом машут!
— Что, сдаются?
— А фиг их знает!
Смотрю в сторону города. Точно, в бинокль хорошо виден мужик с традиционной для этих мест бородой, размахивающий привязанной к палке не то портянкой, не то полотенцем. А у самой кромки воды — резиновая лодка с веслами наготове. Это что, на переговоры приглашают? Ну, не знаю, не знаю… О чем говорить?
— Как, по израильскому варианту работаем? — кричит снизу Андрей. Он уже лежит на палубе с готовым к стрельбе пулеметом. — Мочить?
Оно, конечно, правильно — никаких переговоров с террористами… Ладно, успеется еще. Сбавляю ход до минимума, лишь бы течением не сносило, и щелкаю тумблером внешних динамиков:
— Эй, на берегу, какого хера надо?
В ответ замахали еще энергичнее, показывая на лодку в попытке объяснить мирные намеренья. Что же, пусть попробуют.
— Хорошо, плыви, — бросаю в микрофон и усаживаюсь поудобнее в ожидании дальнейших действий противника. В том, что это именно противник, сомневаться не приходилось.
Бородач часто закивал и заспешил к надувнушке, демонстративно перевернул ее вверх дном, показывая, что там нет ни оружия, ни взрывчатки. Хм… а я сам не сообразил это потребовать. Вот бы было смеху, если бы резиновый брандер рванул прямо у борта. Сколько у нас соляры в баках осталось? Да неважно, на том свете отчета о расходе ГСМ не требуют. Ладно, будем считать, что просьба о переговорах предусматривает безоружных парламентеров по умолчанию.
А он уже спустил свое плавсредство на воду и энергично греб к нам, то и дело оглядываясь через плечо. Спина, обтянутая алюминиевой кольчугой, ритмично покачивалась в такт гребкам и вызывала навязчивое желание выстрелить. Что, нарочно на нервах играет, выставляя заманчивую мишень? Или настолько верит в джентльменство и порядочность? Не лишено оснований — воспитание не позволяет даже плюнуть на спину. Пулю, правда, всажу без раздумий.
Ага, доплыл. Андрей бросил сверху капроновый шнур с деревянным поплавком на конце и предупредил:
— На палубе не хрен делать. Привязывайся, я тебя к противоположному борту перетащу.
Что же, вполне разумно, а то будем стоять как те тополя на Плющихе, щелкая клювом. Или кто там клювом щелкает, дятлы на тополях? Да по фигу кто… Зато удержим павловчан на берегу от соблазна закончить переговоры прицельной пулеметной очередью. Ну да, не вводи во искушение малых сих.
Пока в рубку поднимался Никитин, вызванный из машинного отделения подменить меня у руля, я успел внимательно рассмотреть парламентера. Не отношу себя к великим физиономистам, тем более не являюсь поклонником системы Ломброзо, но бородач производил вполне приличное впечатление. Правильные черты лица, на котором нет, так сказать, печати порока, внимательный взгляд умных и цепких глаз. На ладонях, поднятых в знак миролюбия, до сих пор не сошли мозоли. Такие бывают… да много от чего бывают, когда зарабатываешь на хлеб собственным горбом.
— Добрый день, Николай Михайлович! — Первое, что сделал гость, это вежливо поздоровался. Культурный, мать его…
— Может быть, и добрый, — киваю в ответ. — Мы разве знакомы?
— В какой-то степени да. Видите ли, я местный министр обороны и по долгу службы просто обязан знать вероятного противника.
— Вот как?
— Конечно. Ваше досье… и ваше тоже, — короткий поклон в сторону Андрея, — пришлось изучить в первую очередь. Можете не верить, но у нас отличная разведка. Вот остальное несколько… как бы выразиться… слабовато.
— Я это заметил. Ну-с, с чем пожаловали, господин министр?
— Зачем такая официальность?
— Вы же не представились.
— Ах да, извините. Евгений Иванович Баталин.
— Спасибо, буду знать. И все же повторю вопрос.
По лицу парламентера пробежала едва заметная тень:
— Я пришел с взаимовыгодными предложениями. В какой-то степени взаимовыгодными. Хотя это еще как посмотреть…