Но в княжестве все твердо убеждены, что Яна его любовница. И попробуй доказать обратное. Не только не осуждают – гордятся, задирая нос перед иноземцами. Наш, мол, князь такую кралю отхватил, не то что ваши, пальцем деланные. И что теперь? Один раз дал слабину – теперь расхлебывай. А в речку обратно не выгонишь, народ не поймет. Скажут… Да плевать, что скажут, но князь должен подавать подданным исключительно положительный пример. Сугубый, как любит повторять многомудрый волхв.
Правда, что есть положительного в сожительстве с натуральной русалкой, Николай так и не увидел, но вернувшийся недавно из пастырских поездок по соседним княжествам Савва убеждал оставить все как есть. Еще уговаривал детей завести, охальник старый. Сам бы на кикиморе женился. Так нет же – монашеским благочинием да старческой немочью отговаривается, а сам князя на искушение толкает. А князь, между прочим, не железный!
– Коля, застегни, пожалуйста, вот здесь, – Яна повернулась так, что перехватило дыхание, а из ослабших рук выпал пояс с парадными ножнами.
– Звал, княже? – на шум в дверь просунулась голова стража. Дать бы в любознательную морду…
– Все в порядке, пусть кофе приготовят.
– А мне чаю с лимоном, – попросила русалка.
– Всегда готов! – отрапортовал воин и щелкнул каблуками.
– Ты что, пионер?
– Кто? Не-е-е, княже, я не такой! Кофе, говорю, готов. И чай.
– Пусть несут. И Лешакова ко мне срочно.
Стражник убежал, а Шмелёв осторожно взял русалку за руку.
– Что, неужели решился? – обрадовалась Яна и подалась навстречу.
– Не балуй. Одевайся быстрее, сейчас люди придут.
– Лешие?
– Лешие – тоже люди. Будем новые методы отрабатывать.
Девушка отошла в сторону и оттуда, из своего угла, тихо проворчала:
– Зачем? Мы бы уж как-нибудь по старинке справились.
Николай бросил еще одну подушку, но попал прямо во входящего дважды полковника. Хведор не обиделся, наоборот, с пониманием улыбнулся:
– Молодежь… завидую, чо. И у самого когда-то кровь бурлила. Особенно по весне, да. Ну, там, щепка на щепку, дедка на репку… Какие были времена, а? Почти как сейчас.
– Спасибо за комплимент, – Шмелёв взял у лешего поднос с чашками и поставил на стол. – Только я тебя не за этим звал.
Яна приветливо кивнула Лешакову и потянулась за чашкой. Воодушевленный Хведор расправил плечи, звякнул шпорами (зачем ему шпоры, на лосях кататься?), перехватил ручку и галантно обозначил поцелуй. Тут же, словно из-под земли, появился Базека.
– Привет честной компании! Пресветлому князю отдельное здрасти! Что-то вид у тебя сегодня неважный. Плохо спал? Рога мешают? Стой! Не трогай меч!
– Свинья некультурная и неблагодарная, – укорил Шмелёв. – На фронт отправлю поганца.
– Согласен. Мы сейчас с кем-нибудь воюем?
– Ты заткнешься или нет?
Яна подошла и обняла князя за плечи.
– Душа моя, зачем так грубо кричать на милого котика? – Базека победно оскалился и показал язык. А русалка закончила фразу: – Не нужно его мучить, лучше милосердно пристрели.
Кот вдруг вспомнил про неотложные дела и засобирался.
– Это куда? – удивился Лешаков. – А занятия?
– Постой, ты действительно очень нужен, – подтвердил Николай. – Сейчас вы с Хведором будете обучать меня высокому искусству телепортации.
– А я? – напомнила о себе Яна.
– Скорой помощью будешь! – решил Базека. – Вдруг его от моих экспериментов наизнанку вывернет?
– От твоих любого вывернет. Вот только попробуй здесь нагадить.
Кот не стал спорить по поводу терминологии, только тяжело вздохнул и демонстративно отвернулся. Ну, о чем говорить ученому коту с глупой бабой? Да и то непонятно – рыба она или просто почти человек? Одно слово – женщина!
В это же время, но в другой стране
Прибытие Великого Магистра в Авиньон прошло тихо и незаметно для посторонних глаз. Настоящая власть не должна служить развлечением охлосу – пусть облаченные в багрец и золото шуты кланяются восторженным толпам. Они думают, что повелевают? Идут на поводу, не более. Хлеба и зрелищ… так было всегда и всегда будет, даже если зрелище для черни – ее собственное колесование. Кесари-шуты, и имя им – легион. Не понравится один, только свистни, набегут толпы желающих.
Но Танкред Румийский свистеть не любил. Он вообще мало чего и кого любил. Да и не затем сюда приехал. Нужно было работать – в кои-то веки удалось собрать в одном месте всех своих подчиненных. Мирно собрать, а то обычно они только и делают, что воюют между собой, деля власть и влияние. Те немногие крохи, что им позволено иметь. Может быть, потом, когда-нибудь, будет по-другому, но сегодня Великий Магистр крепко держал бразды правления Орденом и не намеревался отпускать. А эти… эти пусть потешатся. Они до последнего дня и не догадывались, что служат одному повелителю.
Собрание длилось почти две недели и успело изрядно надоесть наместнику Бафомета на Земле. Но древние традиции обязывали в течение двенадцати дней выслушивать невообразимые бредни, перемежаемые славословиями, и только сейчас, в день тринадцатый, выступить самому, поставить задачу и предложить способы ее решения. От магистров и командоров требуется лишь повиновение. И восхищение мудростью повелителя, как же без этого?
Танкред Румийский поднялся на трибуну, сооруженную в форме перевернутого козлиного копыта, и брезгливо поморщился. После всех этих тварей здесь не помешало бы прибраться, но… но запрещали все те же традиции. Великий Магистр вскинул руку, и наступила благоговейная тишина. Не самое лучшее определение, но ничего другого в голову не приходило.
– Дети мои! – В зале пронесся шепоток и сдавленное хихиканье. – Да, дети Бафомета и мои! Именно так! Орден приветствует своих верных сподвижников, и не важно, как вы себя сами называете – для Него там, внизу, вы одинаково дороги! Не в названиях суть, а в великой цели, и она почти достигнута. Почти, я говорю. Лишь малая помеха стоит на пути.
Собрание возмущенно зароптало. Послышался гневный стук копыт о каменный пол и громкие призывы стереть помеху в порошок. Стереть и развеять над морем.
– Рад видеть трогательное единство взглядов, – Великий Магистр опять поднял руку и смахнул непрошеную слезу пушистой кисточкой на кончике хвоста. – Враг наш силен и коварен, хоть и прячется пока в дремучих лесах Руссии.
– Раздавим! Уничтожим! Огнем и мечом! – Шквал выкриков с мест оглушал.
– Не сами, нет. Чужими руками, – Танкред Румийский дождался тишины. – Как, наверное, многие помнят, некоторое время назад мы поставили ханом над кочевыми племенами барыгов некоего Чегеварчина и изрядно заплатили ему, в том числе и за поход на Руссию…