«Типун тебе на язык,» – молча пожелал Вульм, опускаясь перед дверью на колени. Поднеся факел ближе, он пытался разобрать руны. Временами ему чудилось, что он улавливает связь знаков. Но едва Вульм пробовал произнести текст вслух – даже от шепота, от беззвучного движения губ начинала кружиться голова, а по спине ползли холодные струйки пота. Он достал кинжал и ткнул острием в ручку, расположенную на уровне колена взрослого человека. Медная, резная, ручка успокаивала.
Вряд ли драконы пользуются такими приспособлениями.
Взяться за ручку сумел бы лишь ребенок. С помощью кинжала убедившись в отсутствии отравленных шипов, Вульм с трудом просунул в отверстие три пальца. Подергал – без результата. Откуда-то, должно быть, из глубин подземелий, ему послышался тихий смешок. В звуке не было жизни – шелест, шорох, трепетанье воздуха. Так могла бы смеяться вечность, в которой не осталось места человеку, если он не жертва и не скользкая тварь.
– Ты слышал?
– Что? – Хродгар завертел косматой головой.
– Нет, ничего. Посмотри на карту. Мы не ошиблись местом?
Держа факел в левой руке, Хродгар стал разворачивать свиток. Дьявольский смешок вновь долетел до ушей Вульма, и в ту же секунду великан, громко выругавшись, уронил лоскут кожи себе под ноги. Вульм потянулся, чтобы взять карту, но отпрянул прочь.
Карта шевелилась.
Кожа, содранная со спины лигурийца-следопыта, шла волнами, скручивалась в трубочки, делаясь похожей на волынку. Хродгар собрался ткнуть в ожившую карту факелом, но Вульм жестом остановил его. Держась на безопасном расстоянии, он следил, как карта обретает форму, объем…
Минута, и крошечный голем уже приплясывал у двери.
Вцепившись в ручку, карлик злобно урчал. Рывок, еще один – дверь поддалась, взвизгнула и стала открываться. Голем пронзительно завопил, юркнул в щель и сгинул. Напоследок он обернулся и погрозил Хродгару крошечным кулачком. Несмотря на разницу в размерах, северянин попятился.
– Впервые в жизни от меня сбегает карта, – пряча ухмылку, заметил Вульм. Ему понравился вид испуганного Хродгара. – Бывало, крали. Отбирали силой. Однажды спьяну забыл у девки. Но чтоб так – отворить дверь и дать деру…
– Поймаю, разорву в клочья, – пообещал Хродгар. – Лезем следом?
Открыв дверь пошире, Вульм сунул вперед факел, насколько хватило длины руки. Если голем-ключ прячется поблизости, пусть отбежит подальше, в мерцающую тьму. Трепетали ноздри длинного, горбатого носа – как волк, которому Вульм был обязан именем, искатель сокровищ принюхивался к открывшемуся перед ним зеву. Живым не пахло. Мускус змей, вонь горного тролля, мокрая шерсть льва-пещерника – нет, ничего. Пыльцы алой хризантемы, способной убить носорога, Вульм не боялся. Под землей, где нет свежего ветра? Кто бы ни обитал здесь, он не самоубийца.
– Дай я, – не выдержал северянин.
С готовностью Вульм посторонился. Если их ждет дракон, пусть с ним первым встретится Хродгар. Когда великана охватывает боевое безумие, лучше не соваться ему под секиру. Если же там ловушки… Хродгар – не сопляк, понимал, на что идет. Вульм знал – при необходимости он пожертвует северянином, если в этом будет шанс спастись самому. Но временами, как ни странно это звучит, выгода кроется в простой истине: спасаться вдвоем и драться плечом к плечу. Хродгар ему нравился. Расчетливый и практичный, Вульм был близок к опасной грани – признать Хродгара другом со всеми обязательствами, неуютными и опасными. «Так боятся свадьбы закоренелые холостяки,» – усмехнулся он, глядя, как Хродгар, встав на четвереньки, лезет в пещеру. Эхо разносило по тоннелям пыхтенье великана. Забреди сюда для любовных игр демоны ада, в страхе разбежались бы кто куда.
Вульм сосчитал до двадцати и последовал за Хродгаром.
– Это рай, приятель! Чертог асов, клянусь мошонкой Эйвунда!
Не двигаясь с места, Вульм смотрел, как Хродгар мечется по пещере. Северянин хватал золото пригоршнями и сыпал себе на голову. Подошвы сапог топтали драгоценные камни, грудами лежавшие на полу пещеры. С маху он подцепил чашу, за которую можно было купить табун лошадей, и зашвырнул ее в дальний угол. Штабель слоновой кости рассыпался под ударами секиры. Перевернулся сундук с динарами хушемитской чеканки, выплеснув содержимое под ноги беснующемуся великану.
Восторг у Хродгара граничил с яростью. И жажда разрушения нет-нет, да и выплескивалась наружу.
– Мы купим весь мир! Цари станут лизать нам пятки!
Северянин был прав. Рядом с пещерой Смеющегося Дракона меркли сокровищницы Тиримьюты и Даотхи. Барханы золота и серебра, курганы нефрита и яшмы, оружие и жезлы, стоимость которых многократно превышала их полезность. Клыки единорогов и маммутов, чешуя василисков, отполированная до зеркального блеска. Волны рубинов и изумрудов, синие эвклазы, алые и голубые бриллианты; паиниты, величиной и цветом похожие на апельсин. Диадемы и венцы, браслеты и колье…
Дракона не было.
Света факелов хватало, чтобы убедиться – никакого дракона, смеющегося или рыдающего. Никто не лежал на сокровищах, разинув пасть и хлеща по стенам хвостом. Разве что крошка-змееныш мог притаиться за сундуком. Из сверкающих завалов выныривала рожица голема, ярящегося в бессильной злобе. Хродгар запустил в карлика блюдом, голем взвизгнул и зарылся в груду сапфиров.
Вульм сделал первый осторожный шаг. Второй. Третий. Поднял обручье с колокольчиками, вслушался в нежный звон. Четвертый шаг. Подошва скользнула на ковре из динаров. Пятый. Шестой. Проклятый смех мерещился Вульму, сочась из пор пещеры, словно пот. Смеялось золото. Хихикало серебро. Веселились рубины. Скалились клыки маммутов. Шевельнулся, ухмыляясь, сверкающий прибой монет. Извивы безделушек, дрожь цепей…
Лишь звериный нюх хищника удержал Вульма от рокового, седьмого шага. Замерев с поднятой ногой, смешной, похожий на цаплю, он вертел головой, не понимая, почему остановился. Скрытая пружина? Стрела? Вульм вернул ногу назад, на прежнее место, и услышал, как ревет Хродгар.
Под великаном разверзся пол. Тайный механизм привел в движение плиту, на которую ступил безудержный в своем ликовании Хродгар, и северянин с воплем рухнул вниз. В последний миг он успел вцепиться в край люка. Вульму хорошо были видны могучие плечи и голова Хродгара. Сейчас он подтянется, выберется наружу…
Ничего не получалось. Казалось, к ногам Хродгара подвесили две наковальни. Стальные мышцы грозили лопнуть от напряжения, капли пота градом катились с багрового лица. Взлетев на сундук, гримасничал подлец-голем. Хватая мелкие монеты, карлик швырял ими в Хродгара, но, к счастью, промахивался.
– Вульм! На помощь!
Вульм размышлял. Что знают двое, знает свинья. Остаться единственным человеком, кто вернулся с добычей из пещеры Смеющегося Дракона? Неплохая перспектива. С другой стороны, он готов был назвать Хродгара другом. И что? Случается, друзья погибают. Нигде не сказано, что друзья обязаны гуськом следовать в пекло…