«Сейчас я тебе брошу вызов», — говорю и снимаю перчатку.
Задрожал тогда бес, повалился на колени, да не сразу, а выбрал прежде место с сеном, чтобы помягче было. И просит после этого:
«Оставьте эти шутки при себе! Я и так устал как собака. Целый день возился с одним из созвездий, хотел припугнуть багдадского халифа».
«Каким же образом ты хотел его припугнуть?» — спрашиваю.
«Да дело в том, — говорит, — что придворные звездочёты сейчас готовят ему гороскоп, ну я и пытался поменять местами кое-какие планеты. Да только ничего не вышло. Вот досада! Бился, бился — и хоть бы что! Понимаете, мне, как и Архимеду, не хватает точки опоры. Иначе бы я тоже перевернул весь мир вверх тормашками!» «Ну, ну, это совсем ни к чему, — говорю. — И не забывайте, пожалуйста, я должен свести с вами счёты за обиду».
«Какой вам от этого прок? — говорит сатана. — Не лучше ли нам вступить в торговые отношения? Вы мне — я вам».
«Ничего мне не нужно от вас», — говорю.
«Э-э, не говорите, — машет руками. — Чем вы, к примеру, занимаетесь сейчас?» «Положим, ищу Самую Совершенную. Подвиги во имя её хочу совершать».
«Ну так вот я в два счёта вам её достану», — предлагает бес.
«А что взамен?» «Душу!» — говорит, и хоть бы моргнул при этом, дьявол этакий!
«Не пойдёт! — отвечаю. — Как же я без души буду служить Самой Совершенной? Ещё докачусь до чего-нибудь нехорошего!» «Это верно, — говорит. — Да мне, по совести, и ни к чему ваша душа. Просто вы совершите для меня в космосе один пустяковый подвиг».
«А что это за страна такая — космос?» — спрашиваю.
«Вон она», — и показывает на звёзды.
«Там же звёзды висят, и ничего более».
«А нам ничего более и не нужно, — ухмыляется бес. — Нам только и нужно, что на одну из звёзд».
«Да она же маленькая! Вот такая, — и показываю кончик пальца. — Как же мы поместимся на ней?» «Ладно, — отвечает. — Всё равно не поймёте. Я сам отвезу. Ступайте за мной, надо поторапливаться. Вот уж рассвет, и упаси бог, кто увидит. Не миновать тогда святой инквизиции».
Взял я Савраску под уздцы и пошёл за ним следом. Привёл он в овраг, а в овраге лежат две большие глубокие тарелки, одна другой покрыта.
«Полезайте, — говорит, приподнимая край тарелки. — А животное оставьте здесь. На неё кислорода не напасёшься. Вон какие бока!» Забрался я в темноту и слышу лязг. Это мой бес второй тарелкой себя и меня накрывает. Потом зажужжало, и чувствую, как меня поднимают. Затем кто-то впотьмах положил на меня железную колоду и придавил ко дну. И ну мять! И так и этак…
«Терпите! — вещает бес. — Общепринятые перегрузки».
Только он это сказал, как меня подняло и понесло. Плаваю между тарелками, точно мыльный пузырь. И стальные доспехи мои легче обычного пуха. Что же это он вытворяет со мной, с храбрым рыцарем, думаю. А меня то и дело носит туда и сюда. Вот уже и ноги выше головы. А может, я потерял ориентацию, где верх, где низ.
«Хотя бы зажгли лучину, темно, — говорю. — Совести у вас ни капли».
«Да, к сожалению, ещё остатки есть. Мешают работать. Никак я от них не избавлюсь, — отвечает. — А что касается огня, потерпите, любезный. Иначе заметят с Земли. Так вот каждый раз и улетаем впотьмах. Теперь вам ясно, почему звёзды падают, а назад не поднимаются вроде бы?» «Теперь-то понимаю. Просто их не видно».
«А вы заметно прогрессируете», — говорит, и оскаленные его зубы белеют во тьме.
Наконец прилетели мы неизвестно куда. Приладил бес к моему забралу вот этот кусок стекла и легонько подталкивает к выходу.
«Приехали, — говорит. — А теперь марш наружу, да нагоните хорошенько на всех страх!» «Кого имеете в виду?» — спрашиваю.
«Да неужели не видно, стальная ваша голова, что это планета Ад?» — кричит.
Вылезаю, а вокруг кишат такие же рогатые и хвостатые. Бумаги какие-то под мышкой. Иные из них крутят ногами два колеса, а сами сидят сверху. А над головой порхают старушки с кошёлками, и каждая на помеле. А мой личный бес тем временем подзуживает за спиной:
«Постращайте их хорошенько, припугните, не то они меня не боятся ни капельки!» «А зачем вам нужно, чтобы вас боялись?» — спрашиваю.
«Пока и сам не знаю. Так, на всякий случай!» «Знаете, не по мне это — бросаться на безоружных с мечом, — говорю. — Вот если бы кто-нибудь напал на вашу родину или хотя бы обидели слабого…» «Оставьте свои рыцарские замашки, — прерывает он меня. — От вас ничего не требуют особого. Вы должны только напугать — и всего-то делов. А за это я вас кое с кем познакомлю. Уговор есть уговор. Давайте уж, братец, держать своё слово».
«Бог с вами, пошучу над ними малость. Потому что я должен в конце концов отыскать Самую Совершенную», — говорю.
«За мной не постоит, — отвечает. — Только вы их шуганите, шуганите для острастки!» — И видно, как ему неймётся, сатане этакому.
«А ну, чертенята! Кыш!» — кричу, улыбаясь, и понарошке помахиваю мечом.
«Ой-ёй-ёй! Он и вправду вернулся с военной силой!» — завопили хвостатые и рогатые, разбежались, бедняги, кто куда, и улица мигом опустела.
А мой бес приплясывает на верхней тарелке, покрикивая вслед:
«Ну что, видели, какой я сильный? То-то я вас испугал!» Тут прилетела на метле старушка — нос крючком, над нижней губой два последних зуба. Лихо описала круг над моей головой и села возле тарелочки.
«Мама! — говорит мой бес. — Вот и вернулся и3…» — Тут он и произнёс непонятное слово: «ко-ман-ди-ровка».
«Ты что же всех распугал, негодник?» — зашамкала старуха.
«Да от нечего делать, мама, — говорит мой бес, усаживаясь на край тарелки и потирая руки. — Может, пригодится. Может, я править вздумаю».
Мне их разговоры были ни к чему, и я говорю:
«Ну, теперь за вами обещанное».
«А я вроде бы ничего не обещал. Может, вы это сами, по доброй воле», — отвечает бес и смеётся надо мной.
«Так ты его надул?» — спрашивает бесова мамаша и тоже смеётся.
«Ага», — отвечает бес и заливается пуще.
«Ох уж эти мне земляне! Такие они доверчивые», — говорит старуха и машет высохшей рукой.
«Я ему пообещал даже и не помню что, а он и поверил… Ой!..» — давится бес сквозь смех и слёзы.
«Ты уж сделай ему исключение. Такой он симпатичный», — просит старуха.
«Ни за что! Это редкий экземпляр лопуха! Ты бы видела, как он старался», — отмахивается бес.
Я прослушал их с достоинством и, когда мне всё это надоело, сказал:
«Вам, мама, спасибо за доброе слово. А к вашему сведению, любезный бес, славного рыцаря Джона ещё никто не обижал безнаказанно. Вы заморочили ему простую честную голову и вынудили пугать безобидных маленьких чертенят. Такого рыцарь Джон никому не спускает. Защищайтесь, сударь!»