– Да к тебе, дура! Ради тебя! Думаешь, я ему нужен?! Ни фига – я только предлог, а цель – ты! И теперь ты все обламываешь?!
Однако… вот это сценарий… Это что же выходит – Джер приехал исключительно ради моего прекрасного тела? Неслабо… Если во фразе «летучий голландец» три первые буквы заменить на две другие, то выйдет как раз в точку… и в рифму… Да-а… Чем дальше, тем жизнь интереснее. Никогда бы не подумала, что ради какой-то фетишной фотосессии человек способен приехать за такие километры… Ей-богу, я становлюсь популярной… Или… догадка осеняет меня – да ведь, скорее всего, Джер опять заплатил Косте за возможность прикасаться ко мне, снимая процесс на пленку!
Все это проносится в моей голове буквально за считаные минуты. Костя ждет реакции – я вижу это по сжатым губам и напряженному лицу.
– Это уже не мои проблемы…
– Да?! Хочешь – твоими станут?! – орет Костя, снова встряхивая меня, как пыльное покрывало. – Ты сдурела совсем, дорогая моя! Забыла, что не можешь говорить мне «нет»?
– Это ты забыл кое-что! – шиплю я – мне уже порядком надоел его визит, если честно. – И еще – не ори! Ты не дома!
– Ты что мне спектакль тут устраиваешь?! – переходит на три тона ниже Костя, но меня не отпускает. – Что все это значит вообще?! Как я теперь приеду к Джеру и заявлю, что не будет никаких съемок?! Ты об этом подумала? – И я понимаю, что оказалась права в своих догадках.
– Почему я должна думать о прихотях твоего приятеля?! В конце концов, мы уже обсуждали с тобой, что это мое тело, и как им распоряжаться – я сама решу! Почему я должна делать то, что просто не могу сделать сейчас? Не могу – я устала, мне плохо и физически, и морально! Это если ты вдруг не видишь! – Во мне все уже просто клокочет и взрывается, я хочу, чтобы он ушел, оставил меня – пусть пройдет время, я чуть-чуть подумаю – и вернусь. Потому что я всегда возвращаюсь… Но сейчас ему лучше бы уйти.
– Выключи эту хрень! – раздраженно просит Костя, потому что из ноутбука беспрестанно орет «The Rasmus», не смолкая, по кругу.
– Мне нравится! – отрезаю я.
– Тебе вечно нравится только то, что бесит меня!
– Ну, вот такая я!
– Я бы тебя сейчас убил с удовольствием, но боюсь, что срок окажется длиннее этого самого удовольствия, – бросает Костя раздраженно и идет в коридор. – Что мне передать Джеру?
– Привет! – рявкаю я и выталкиваю его за дверь.
Закрываюсь зачем-то на все замки, хотя нужды никакой в этом нет.
«Вот и скажи Джеру своему, чтобы он с тобой снимался! Чтобы поездка не пропала! Отработай сам денежки, которые получил от него!» От подобной мысли мне становится как-то если не легче, то уж точно веселее. Я фыркаю довольно и направляюсь в спальню.
Там холодно – вчера, второпях собираясь, я забыла закрыть окно, и сегодня не могла понять, откуда так тянет холодом. Бр-р-р! Как теперь спать? Тут ледник, как в Арктике…
Ныряю под теплое одеяло и засыпаю почти без снов…
«Зачем я сказал? Зачем?! Я только все испортил… Теперь у меня только один выход. Я не могу оставить ее с ним, потому что… Да, как раз поэтому».
* * *
Я слушаю очередной российский шлягер и просто плыву. В принципе не люблю женский вокал – даже не знаю почему. Но тут просто взрывает – каждое слово в душу, в голову, в сердце…
Мы это уже проходили – три года назад. Именно тогда я сказала себе – хочу, чтобы ты плакал. И заставила. Я не видела слез, конечно, – мне рассказали… Ну, еще бы – он не может плакать прилюдно. Ну, пусть не прилюдно – при мне…
Три года назад я объявила Косте свой диагноз. Так честно и сказала – все, мол, милок, ищи себе… и так далее. Я не знаю, зачем именно это сделала, в принципе мне его сочувствие не нужно – как не нужно ничье. Но так как я человек весьма жестокий, то буквально через пару-тройку дней, как это стало известно, я ему и сообщила. Позвонила на работу, сказала все одной фразой и бросила трубку, отключила совсем. И уехала в клуб – танцевать.
Назавтра мне пришлось идти сдавать анализы, и в приемном покое я столкнулась с Владом – тем самым Владом, который впоследствии вправлял мне вывих после падения с крюка. Он меня хорошо знает, как знает и о наших с Костей отношениях – ну, разумеется, не обо всех…
Так вот, Влад меня увидел, глаза у него округлились, очки помутнели… Схватил за руку, затащил к себе в кабинет и пихнул на кушетку:
– Ты нормальная вообще?!
– Это такая манера «здравствуйте» говорить? Оригинально, Владислав Анатольевич…
– Прекрати! Ты что наделала, а?! Ты знаешь, что у Кости вчера сердечный приступ был?!
Я открываю рот от изумления – что в моих словах могло довести здоровенного мужика чуть за тридцать до сердечного приступа?! Я хлопаю ресницами и тупо смотрю на Влада. Он курит какую-то вонючую сигарету, часто стряхивает пепел в консервную банку и зло пялится на меня из-под очков.
– Дай мне свою карточку! – требует он. – И не ври, что она у тебя не с собой – вон, из сумки торчит!
– Где Костя? – спрашиваю я, игнорируя его просьбу, но Влад сам выхватывает карточку из моей сумки и садится прямо на стол.
Я опускаю голову. Господи, что я наделала? Зачем я это сделала, дура? Какая я все-таки сволочь…
Влад закончил изучать карточку, молча сует ее мне и закуривает новую сигарету.
– Ты мне не ответил – Костя в кардиологии?
– Да, в кардиологии, сегодня до вечера там пробудет, заведующая его отпускать не хочет.
Я встаю с кушетки с намерением выйти из кабинета, но Влад перехватывает меня:
– Постой! Что ты делать собираешься – с этим? – он кивает на мою сумку, из которой торчит уголок карточки.
– А что? Жить собираюсь – сколько получится.
Я уже давно спокойно отношусь к своему диагнозу, успешно скрывая его от родных, и Костя первый, кому я это вывалила, правда, видимо, ошиблась с подачей, раз все так…
– Оперируйся, дура! – Влад и раньше особенной тактичностью не отличался, а уж сейчас-то…
Я не могу объяснить ему, что оперироваться просто не могу – боюсь физического уродства и косметического дефекта. Огромный шрам на теле, да и вообще не факт, что найдется донор почки… Очередь такая, что проще умереть, чем дождаться. Нет, этот вопрос не обсуждается, даже лечащий врач уже плюнул и молчит, только выписывает мне препараты посильнее и подороже.
– Влад, пойдем в кардиологию, а?
Он вздыхает, но идет со мной. И хорошо, что так, потому что когда он первый входит в палату, где лежит Костя, там оказывается его жена, и Влад успевает спиной вытолкнуть меня в коридор. Идем с ним во второй холл отделения, садимся на диван.
Жена уходит от Кости на удивление быстро – возможно, просто давно сидела, и я моментально срываюсь с дивана и бегу в палату, даже не трудясь дождаться, пока она скроется в лифте.