У едучести растворителя был предел: дверь насквозь не прожгло, а остатки слизи замерзли и выглядели безвредными. Дэн все-таки постарался их не касаться, отжал неплотно прикрытую створку прикладом.
Осторожность, с которой киборг подкрался к входу в парник, оказалась излишней. В центре пола лежал главоклюй, до своей бесславной кончины успевший изрядно потравить грядки. Дед барахтался под кучей упавших шпалер, но, судя по яростным комментариям, страдал он преимущественно морально. Плотность воздуха и содержание кислорода в теплице резко упали, однако это было еще полбеды. Куда большую угрозу представляла дыра, в которую красиво сыпались снежинки, тая на полпути к полу. Пока – тая. Ближайшие ветки на глазах обрастали инеем.
– Теодор, как ваши дела?
– Последнюю гоняем, – задыхающимся голосом откликнулся пилот. – Верткая, зараза!
– Не гоняйте, пусть лезет сюда.
Пальба прекратилась. Дэн спокойно ждал, не обращая внимания на дедовы требования немедленно бежать за лестницей и сварочным аппаратом, а также обещания воспользоваться этим аппаратом не по назначению, если «мозгоед» не кинется выполнять приказ.
Снежинки исчезли. Вентиляционная шахта, даже оплавленная слизью, была узковата для главоклюя, но он упорно по ней пропихивался, волнообразно работая боками, как дождевой червяк.
В помещении одинокий выстрел прозвучал куда громче, чем оголтелая пальба во дворе.
– Ну что тут у вас? – ворвался в теплицу Станислав, а за ним и Теодор.
– Сектор очищен, утечка ликвидирована. – Рыжий небрежно уронил винтовку на пол и пошел выпутывать деда. Пилот повернулся на звук кровяной капели, задрал голову и уважительно присвистнул. Туша если и не наглухо закупорила дыру, то по крайней мере давала время заменить ее чем-нибудь более подходящим.
– Это еще что за обращение с оружием! А если бы она от удара… – Капитан подошел поближе, присмотрелся и осекся. На индикаторе горел «ноль». – Дэн, я же тебя спрашивал!
– Я ответил, – невозмутимо пожал плечами рыжий. – Хватило.
* * *
Хлопот с переходником оказалось гораздо меньше, чем опасался Станислав. Их транспортник тоже не вчера сошел с конвейера, и Михалычу понадобились всего-то два длинных толстенных кабеля с зажимами, универсальный гаечный ключ, вчетверо сложенный кусок изолята и новый комбез – старый удалось потушить прежде, чем он прогорел насквозь, и его даже можно было носить дальше, если бы не психическое здоровье окружающих: закопченному и местами еще дымящемуся технику для полноты образа только рогов не хватало.
Когда рассвело, потеплело и главоклюи надежно залегли в дневную спячку, во дворе крепости закипела работа. Парни заклепывали дыры в обшивке, Михалыч чинил вентиляцию, Полина восстанавливала опрокинутый «цветник», сгребая в бочку рассыпанную землю и отлавливая расползшиеся по всему двору «ромашки», а дед сидел на порожке шлюза и нудел на тему облагораживающего влияния труда. Труженики косились на лежащую у старика на коленях винтовку и благоразумно помалкивали.
Станислав вернулся на транспортник и, стоя за капитанским пультом, с чувством глубочайшего удовлетворения наблюдал за процессом гашения. Дело шло медленно (техник побоялся подавать на столь сомнительное соединение большую мощность), но верно. Еще часок-другой, и можно взлетать.
– Картина «В деревне у бабушки», – усмехнулся Вениамин, выглянув в иллюминатор. – Приехали внуки, починили забор, выкопали картошку, вытоптали малину… Сознавайся, Стасик, откуда у тебя такие глубокие познания в мозгоедах?
– Штатный курс психиатрии. – Станислава дедова винтовка тоже слегка беспокоила, но, как капитан успел убедиться, сдвиг у старого вояки был только на мозгоедах, в остальном он вел себя вполне адекватно. – В академии нас учили разговаривать с террористами, обычными и психопатами-смертниками.
– И ты это до сих пор помнишь? – восхитился приятель.
– Ну, что-то вспомнил, что-то придумал… – сознался капитан. – Главное – сработало!
– Я все больше жалею, что пропустил это дивное зрелище, – иронично посетовал доктор. – Полагаю, в роли вождя мозгоедов ты смотрелся бесподобно.
– А я разве из нее выходил? – отшутился Станислав. – Это ж надо было додуматься: ночью, на чужой планете, вдвоем штурмовать вооруженную крепость при помощи крюка и монтировки!
– Ну, строго говоря, у них был еще и киборг, – лукаво прищурился Вениамин.
– От монтировки и то больше пользы. Хлопот – так точно меньше. Что бы мне с этими «мозгоедами» сделать, а? – риторически вопросил Станислав. Настроение у капитана было хорошее, и метать дисциплинарные громы с молниями ему вовсе не хотелось. Но принцип «победителей не судят» обычно вызывает у этих самых победителей чувство вседозволенности, а в следующий раз им может и не повезти. – Корабль еще с прошлой уборки запачкаться не успел.
Вениамин вместо ответа протянул к нему ладонь:
– Отдавай.
– Что? – растерялся Станислав.
– Стасик, ты меня за дурака держишь? Из аптечки пропало два шприца с галозином. И с каких это пор ты шляешься по ночам с проверками, все ли члены экипажа на месте?
Капитан со смущенным смешком пошарил по карманам и выудил слегка помятый блистер.
– Держи, умник!
– Какой вождь, такое и племя, – подвел итог Вениамин, пряча шприц.
Станислав виновато развел руками.
* * *
После подсчета убытков выяснилось, что погибла примерно четверть кустов, а верхушки огуречных плетей подмерзли и обвисли крысиными хвостами. Учитывая, что дед сажал их с запасом, предпочитая пустить излишки на компост, о голодной смерти речи не шло, но Станислав тем не менее распорядился отнести в крепость два ящика с консервами – загладить вину и заодно отблагодарить за гашение.
Дед принял подношение одобрительно, поинтересовавшись:
– Что, с человеческого корабля сперли?
Капитан вздохнул. Зря не кольнули галозинчика, пока была возможность.
– Дедушка, – ласково сказал он, – а может, все-таки с нами полетишь? Мы тебя до ближайшей станции подкинем, а оттуда пассажирским рейсом на родную планету вернешься.
– Еще чего! – чуть ли не с ужасом отмахнулся ружьем тот. – Меня там и человеком-то никто особо не ждал, а тут у нас дом, хозяйство, живность… Нате вам! – Дед вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
– «Я, Ивалонкыые Ждыенрыфенпнеп, – повиновался изумленный капитан, запинаясь почти на каждой букве, – желаю выйти из рядов захватнического космофлота и остаться на данной планете с целью создания наблюдательного блокпоста и семьи. С чем прошу принять мою отставку и назначить полагающуюся пенсию. С моих слов моим носителем записано верно».
Внизу стояли две подписи.
– А… кхм… Семьи?! – только и сумел выдавить Станислав.