Я поковырял угольки костра палкой, отхлебнул из деревянной резной кружки чаю и ответил:
— Знаешь, Бабакан, — вот не моя эта жизнь. Правильно ты сказал — мы слишком непоседливы. Мне хочется нового, каких-то преобразований, сделать что-то, что изменит жизнь в сторону прогресса, — ну не хватает мне горячего душа, например. Вот хочется иногда, и все тут. Дом хочу свой. Не в пещере жить, а в нормальной деревне или городе, и чтоб со всеми удобствами. Хочу, чтобы я мог позволить себе какие-то излишества, к примеру, купить, что я хочу. Я долгое время был больным, инвалидом, и хочется наверстать за все это время то, что я недобрал. Есть желание посмотреть этот мир — мне любопытно, как он устроен. Я не желаю больше воевать, хотя и знаю, что придется. Ваш мир совсем не добрый… Знаешь что, я, после того как мы закончим работу у этого клана, пойду учиться к кузнецам. Мне всегда нравился запах кузни. Мне хотелось своими руками ковать клинки. Я в юности делал самодельные ножи из рессоры… ну это такая деталь для повозки у нас, из отличной стали. Хочу исследовать этот материк, посмотреть, что там дальше, в Диких землях. Но до этого посетить эльфов и обучиться магии растений и воды у эльфовского стихийника. Много чего хочется. Я бы хотел, чтобы ты был со мной, хотя и понимаю, что это невозможно.
Бабакан улыбнулся, и его широкое лицо осветилось пламенем костра:
— Я всегда за тебя, ты же знаешь… Не пойму почему, но ты как брат мне. Вот только у меня обязательства перед кланом, перед моей женой — она сильно не одобрит, если я оставлю ее на долгое время. Да, было бы неплохо, если бы ты обучился у кузнецов — у них есть очень сильные маги кузнечного дела, как раз в том клане, рядом с которым мы будем эти дни работать. Кстати, как ни смешно, колония людей уже настолько необходима гномам, что мы сами не замечаем этого. Они скупают у нас оружие, брони, металл — не только для себя, как я думаю, но и для перепродажи. А также драгоценные камни, ювелирные изделия. Согласен с тобой, наши тоже слишком задрали носы — неплохо было бы их ткнуть в свидетельства того, что все мы одного рода, людского. Зачем были бы мы нужны, рудознатцы, — нам хватает и того металла, что мы вырабатываем, — если бы не люди? Что мы бы делали без людей?
— Скажи, Бабакан, а как уживаются с вашими народами фермеры? Ну те, что живут в степях?
— Ну как живут? Живут… Кстати, среди них больше всего смешанных пар — эльфы-люди, гномы-люди.
— А что, есть фермеры, женатые на гномках? — невинно поинтересовался я.
— Есть, и что? — подозрительно спросил гном. — Да наши девки красивее всех ваших и эльфийских, вместе взятых!
— Ага, вместе взятых, — фыркнул Каран, — как четыре эльфийки, вместе взятых!
— Тьфу на вас! — рассердился Бабакан. — Спать давайте. Завтра еще дел полно.
Мы завернулись в одеяла и уснули под елкой. Ночью пошел небольшой дождь, но он не попадал под густую крону дерева, и у ствола было сухо и тепло. Шуршали какие-то зверьки, храпел Бабакан и тихо сопел Каран, уткнувшись носом в макушку гнома. Я проснулся ненадолго посреди ночи, определил, что потоп нам не грозит, и снова уснул.
Утром нас всех растолкал Бабакан с криками:
— Лежите, бездельники! Пора уже на обед в клан бежать, а вы все валяетесь! Я давно свежей бараньей ноги не ел, а вы все тут спите! Собирайтесь! Быстро, быстро, быстро! Быстро, быстро, быстро!
— Я сейчас его тресну чем-нибудь, — простонал Каран.
Он поднял сапог и с силой метнул его в хохочущего громогласного гнома, впрочем, безуспешно. Тот ловко его поймал и отправил обратно, попав Карану точно в лоб, после чего Каран взвыл и погнался за злостным гномом с палкой. В конце концов они успокоились, и гном разрешил Карану съездить ему в лоб, если тому так будет приятнее и душа успокоится. В общем, утро началось как обычно, с физкультуры и водных процедур, которые заключались в попадании за шиворот дождевой росы с задетых плечом веток.
Через полчаса мы уже были вымокшие до нитки, что не прибавило нам веселого настроения, — ветки сбрасывали на нас водопады воды, оставшейся от ночного дождя.
Положение спасло светило, которое разогнало жаркими лучами утренний туман, наглухо окутавший склоны гор. После интенсивной ходьбы и прогревания лучами мы согрелись, высохли и теперь были вполне довольны жизнью.
Завтракать мы не стали — вокруг все было сыро, да и идти до клана было недалеко — дольше заморачиваться с костром, кипячением воды, к тому же и есть всухомятку не хотелось.
К обеду мы были уже у разработок клана Черной горы.
Знакомый пейзаж: отвалы породы, бревна крепи, избушки — полудомики, полуземлянки вокруг.
Гаракон, глава клана, принял нас доброжелательно и весело.
— Ну что, Викор, заканчиваешь отработку? Молодец, — хлопнул он меня по плечу. — Слыхал о твоих успехах. Давай продемонстрируй, чему научился.
— Гаракон, имей совесть! — вмешался Бабакан. — Накорми вначале, напои, а потом уже засовывай в забой. Совсем уже потерял стыд — голодных рудознатцев хочет загнать под землю!
— А я че? А я ниче, — спохватился Гаракон, — сейчас стол накроем вам, сейчас распоряжусь!
— Ты пива, пива побольше поставь, — крикнул ему вслед Бабакан, коротко хохотнул и добавил в нашу сторону вполголоса: — Так с ними надо, оглоедами! Нас, рудознатцев, по пальцам пересчитать можно — я, да ты, да мы с тобой! А они нас даже покормить забывают! Пусть ценят, поганцы!
Час мы наслаждались едой, при этом гном поглощал огромное количество съестного, запивая темным пивом. Я темное пиво не люблю, а потому попросил чаю, да и ел довольно вяло, хотя прогулка была длительной. Бабакан даже встревожился:
— Ты это… не заболел, случайно? Ты чего не ешь-то? Как можно не есть? Смотри, какая славная баранья нога со специями — я бы умирал, а все равно ее съел! Пирожки вот с олениной — давай наворачивай! Нам еще работать сегодня!
— Бабакан, нормально все. Просто настроения нет.
— Ну бывает, бывает… съешь вот пирожок — и пройдет. Я обычно так лечу плохое настроение.
Этот день мы лазили по выработкам, искали пропавшую жилу медной руды. В конце концов она обнаружилась, только метрах в ста от того места, где ее собирались вскрывать рудокопы. Залежи меди тут были неплохие, но требовалось дать четкий план всех залеганий полезных ископаемых на заданном участке. Этим мы занимались последующие десять дней.
Площадь, которую мы исследовали, оказалась довольно большой, пришлось чертить карты для гномов — рисовать расположение жил, готовить расчеты. Хорошо помогал в этом Каран — в имперской военной академии, оказывается, учили не только пырять мечом и скакать на лошади, но и рисовать планы, делать точные расчеты. Этим он и занимался, подготавливая для клана необходимые бумаги. Бабакан получил хорошие деньги — пятьдесят золотых, Каран как чертежник десяток золотых, ну а я… я освободился от обязательств, получив расписку от Гаракона в том, что выполнил все, что ему было нужно от рудознатца. Теперь я мог идти туда, куда хотел.