Я сосредоточился, произнес заклинание — пока что вслух — и стал вслушиваться в потоки воздуха, струящиеся в вышине. Я как будто сам стал воздухом: вот холодный северный ветер… тихонько подтягиваю, подтягиваю его… воздух у нас над головой, в высоте, стал постепенно охлаждаться… все, надо остановиться! Хватит! Я выхожу из транса и смотрю на моих спутников.
— Ну как, получилось? — поинтересовалась Аранна. — Что-то ничего не происходит.
— И не должно пока что происходить, если он правильно все сделал. Пошли к дому. Если я не ошибаюсь, скоро пойдет дождь, а мне не хочется торчать под дождем, когда рядом есть крыша, под которую можно спрятаться. Ага, кое-что уже есть… — Шаланнар указал пальцем не небольшое пушистое облачко, возникшее в ранее безоблачном небе. — Ну-ка, поторопимся!
Все-таки мы не успели — первые капли упали на сухую почву, когда мы были минутах в пятнадцати от дома. Последнюю сотню метров нам пришлось бежать под проливным дождем, щедро обрушившимся на окрестности и выбивавшим лопающиеся пузыри из луж на тропинке. В доме было тепло, уютно, трещали дрова в печи, и мы занялись раскатыванием лепешек из пшеничной муки. Потом мы долго пили чай со свежим печеньем, разговаривая обо всем на свете.
Я рассказал Шаланнару о моем мире, о том, как на Земле живут люди. Они с Аранной недоверчиво крутили головами, удивляясь нереальности того, что я им поведал. Мне и самому-то уже казалось, что тот мир, из которого я пришел, какая-то выдумка больного разума. Как будто и не было квартиры в хрущевке, ларьков, где продавали паленую водку из-под полы и пиво, которое пивом можно назвать только с натяжкой… мусорки с набросанными рядом пакетами, бумагами, банками.
Меня всегда удивляло, почему наши люди, вместо того чтобы бросить мусор в предназначенный для этого бак, обязательно кинут его рядом? Почему надо везде гадить, а потом радостно хаять власти, которые не убрали помойку? Или это судьба всех цивилизаций — погибнуть, будучи задавленными мусором?
Дождь кончился через несколько часов, уже глубокой ночью, и утро встретило нас ярким светом, блистающим на омытых ветках деревьев, сверкающими каплями, висящими на кончиках игл, на резных листьях дубов.
Сегодня мы решили до обеда заниматься теорией — пока не подсохнет земля и можно будет ходить, не рискуя накрутить на ноги кучу чернозема.
Снова бесконечная череда свитков, снова тексты на нескольких языках…
Я все время думал, что же за свитки лежали у Шаланнара внизу, в хранилище, и чего он так разозлился? И это после его же слов о том, что нет запретных знаний! Меня так и подмывало спросить его об этом, и я решился:
— Учитель! Я долго не решался вас спросить, но надеюсь, вы не рассердитесь на меня? — Я помедлил, а Шаланнар внимательно посмотрел мне в лицо, вздохнул и остановил меня ладонью:
— Я знаю, о чем ты спросишь, я ждал этого вопроса. Только откровенность за откровенность, да? Ты запомнил то, что было написано в том свитке?
— Запомнил, — честно сознался я. — Что я могу сделать, если слова сразу впечатались мне в мозг, не вырву же я их!
— Я так и знал, — сокрушенно сказал Шаланнар. — Не надо было вас водить в хранилище. Лучше бы я сам подобрал мечи, на глаз. Что за свитки, спрашиваешь? Это запретная магия. Заклинания, что в свитках, вызывают сущностей из другого мира — демонов. Ну, мы их так называем. Может, они и не демоны вообще, а какие-то другие существа, волей мага заброшенные к нам, вот как ты, например. Только в основном эти существа оказываются страшными убийцами, уничтожающими все, что оказывается рядом. Не знаю, почему так — это недоступно моему пониманию. Даже само их дыхание бывает смертельно. Хотя на первый взгляд они могут казаться совсем невинными. Они недолго живут в нашем мире: или их убивают, или они гибнут сами от странных болезней, но при этом возникают непонятные эпидемии самых страшных болезней, уносящие порой населения целых городов. Поэтому такая магия строго запрещена. Кроме того, там лежат свитки по некромантии — тоже запрещенное умение. Заставить труп человека жить после смерти, да еще и убивать, — разве это не противоестественно? Да, я погорячился, когда сказал, что все без исключения знания нужны человеку — некоторые нужно укрыть глубоко под землей и не выпускать!
— Интересно, а зачем же тогда вы храните их дома, если они так опасны и запретны? Не проще ли их просто бросить в огонь и забыть, как о дурном сне? — удивленно пожал я плечами. — Не понимаю вас!
— Я уже не раз думал над этим, но решил: чтобы бороться с врагом, надо его знать. Как можно рассуждать о черной магии и некромантии, когда ты не знаешь, что это такое? Ты какой свиток успел запомнить? Вот этот? — И Шаланнар произнес несколько начальных слов текста.
— Да, этот. Что это такое? И на каком языке?
— Этот язык утерян. А само заклинание предназначено для того, чтобы призвать демона. Не вздумай произнести когда-либо эти слова. И если услышишь их от кого-то — убей его сразу, не думая, ты сбережешь этим многие жизни…
Шаланнар задумался, потом поднял на меня глаза:
— Знаешь, раз уж пошло такое дело, я дам тебе эти свитки прочитать. Хотя бы ты будешь знать, с чем имеешь дело. Там не все они с заклинаниями. Основное там — описание природы зла: что оно такое, как люди его используют, — тебе будет полезно это знать, если ты собираешься заняться исследованием мира. Часто такое черное колдовство практикуют племена кочевников, дикие народы, и ты должен быть в курсе, когда вдруг на тебя направят силы зла. Только хочу предупредить: я тебе верю, знаю, что ты не злой человек и не будешь использовать эти знания во вред хорошим разумным существам, — удержись от соблазна применять их, если только не станет совсем безнадежно и другого выхода не будет. Каждый вызов сущности из другого мира приводит к страшным и непредсказуемым последствиям.
— Кстати сказать, я могу вам подсказать, откуда берутся эпидемии после попадания в этот мир сущностей, — задумчиво произнес я.
— Да-а? И что же происходит? — заинтересовался Шаланнар.
— Никакой тут нет магии и мистики — всего лишь биология. Вернее, микробиология.
И я рассказал эльфу о микробах, об эпидемиях, о том, как существа из другого мира заносят в этот неизвестные ранее болезни, против которых организмы аборигенов не имеют антител. Мне в этом отношении повезло — наши миры, скорее всего, часто соприкасались, потому здешние болезни меня обошли стороной, и я не занес сюда никаких эпидемий, — а так-то я тоже такая же сущность, которую вызвал в этот мир некий черный маг…
Аранна вытаращила на меня глаза:
— Ты демон?! А где у тебя рога?! У демонов всегда бывают рога, мне рассказывали!
— Еще не наставила, видать, — усмехнулся я. — Ну, это дело времени.
— Ну чего болтаешь-то, — рассердилась Аранна, — даже и не думала! И вообще…
— Цыц! — прервал ее эльф. — Мы о важных вещах разговариваем, а ты со своими бабскими делами лезешь! Молчи и не вмешивайся!