Подойдя к лежавшему на земле тигру, Пашка увидел, что мамонты постарались на славу. Морда тигра была раздавлена тяжелыми слоновьими ножищами, тело разорвано бивнями. Даже шкуру не возьмешь как охотничий трофей.
От жуткого удара один из клыков тигра отлетел в траву. Да, это был настоящий кинжал! Такого оружия у троглодитов нет.
Пашка поднял клык, обмотал широкий конец травой, чтобы было удобнее держать, сунул «кинжал» за пояс и повернул к пещере, размышляя о том, что с помощью таких клыков можно развить сельское хозяйство – копать, рыхлить, сеять.
Обратный путь обошелся без приключений.
Подойдя к пещере, Пашка крикнул:
– Выходи кто живой, начинаем развивать сельское хозяйство!
Когда соплеменники, которые все еще дремали после обеда, выползли наружу, Пашка вытащил из-за пояса клык саблезубого тигра и спросил:
– Ну, кто теперь лучший охотник?
Конечно, Пашка шутил и собирался честно рассказать, как стадо мамонтов разделалось с тигром, но, когда на лицах троглодитов появилось столь почтительно-восхищенное выражение, Пашка засомневался, рассказывать правду сразу или немного подождать.
– Где ты его видел? – спросила Мама.
– Там лежит! – Пашка показал в сторону леса. – Хотите – проверьте!!
– Это ты?.. – У Грома даже слов не нашлось, чтобы выразить свое удивление.
– Да, – сказал Пашка, который уже твердо решил не признаваться. – Увидел я саблезубого тигра...
– Клыка! – ахнули троглодиты.
– ...и вынужден был его завалить. Правда, нелегко мне пришлось...
– О! – сказала Девочка-без-имени. – Ему пришлось нелегко!
– Надо будет сходить наверх и выбить у тигра другие клыки. Тогда у всех будут такие кинжалы.
Троглодиты очень испугались. Они стали отворачиваться от Пашки, закрывая ладонями глаза.
– Нет! Нельзя даже смотреть на Клыка. Клык – хозяин леса! Клык – табу, – заговорили дикари.
– Табу или не табу, но мы его уничтожили, – сказал Пашка, причисляя себя к мамонтам.
– Он великий охотник, – сказала близняшка Ура. – Седой – великий охотник.
– Я хочу, чтобы он стал моим мужем, – заявила близняшка Ора.
Пашка даже покраснел от такого предложения.
– Успеешь, – сказала Мама. – Чтобы выйти замуж, надо сначала выучиться. Сколько видов съедобных грибов ты знаешь?
Ора принялась загибать пальцы и наконец сказала:
– Столько пальцев и еще немного.
Все начали смеяться так, что забыли про Пашку. Взрослые даже плакали от смеха, а малыши катались в пыли и в золе кострища. Даже злобная старуха Туча несколько раз хихикнула в кулачок. Когда же троглодиты отсмеялись, Гром сказал:
– Ты не знаешь простых вещей. Съедобных грибов... – Он поднял палец и огляделся. На мгновение палец его уткнулся в Пашку, и Пашка уже готов был честно сказать, что не знает, но, наверное, много... Однако в конце концов палец охотника уткнулся в Девочку-без-имени.
– Съедобных грибов, – сказала она громко, – сколько пальцев на руках, и еще сколько пальцев на ногах, и еще сколько шагов до реки.
Троглодиты принялись ухать, выражая удовлетворение, потому что Девочка-без-имени ответила правильно, а Гром сказал:
– Вот если бы эта девочка захотела взять Седого в мужья, я бы разрешил, потому что она много знает. Вот скажи нам, сколько яиц может снести орлица?
Девочка подняла два пальца.
Все снова обрадовались. Все, кроме, конечно, Оры. Она уже поняла, что, пока всему не выучится, не видать ей мужа как своих ушей. А когда она выучится, хороших мужей уже разберут. Поэтому она тихо заплакала, а Мама сказала:
– Пора дать имя этой девочке. Я думаю, что для нее есть хорошее имя: Умница.
– Пусть она будет Умницей, – сказал Гром.
И все согласились.
Пашка упрямо повторил:
– Надо пойти добыть побольше таких клыков.
Но троглодиты его как будто не слышали и стали расходиться кто куда. Даже Умница, которая всегда бегала за Пашкой, как собачонка, на этот раз отошла подальше. Так они все боялись тигра, даже мертвого.
Пашка сел на плоский камень и начал говорить. Он говорил медленно, чтобы его понимали. И сложных слов не употреблял.
– Хватит жить как троглодиты, – сказал он. – Я, великий охотник Павел по кличке Седой, говорю: надо идти к цивилизации. Иначе вы никогда не сможете подняться до самых вершин, изобрести радио и телефон.
Троглодиты слушали, явно ничего не понимали, но покорно кивали. Да Пашка и сам сообразил, что выступает не по делу. Как они изобретут телефон, если не знают даже колеса? Но остановиться Пашка уже не мог.
В этом беда всех вождей. Они начинают выступать, люди собираются, слушают их и думают: сейчас мы узнаем что-то очень важное. А вожди слышат только самих себя и поют как глухари. Почему глухарей зовут глухарями? Это такие большие птицы, которые поют и сами так радуются своему таланту, что ничего и никого, кроме себя, не слышат. Глухие они к чужому слову и мнению, за что и получили свое название. Охотники подходят совсем близко и берут этих птиц голыми руками. Потому глухарей и осталось так мало.
Вот и Пашка пел свою песню и не мог остановиться, хотя и понимал, что его речь для троглодитов – что китайская грамота. То есть слишком сложная.
– Я тут подумал, – продолжал он, – и понял, что у вас полное безобразие с орудиями труда и охоты. Даже то, что природа вам дарит, – например, клык саблезубого тигра – вы не хотите использовать. Вот скажите мне: вы охотитесь на мамонтов?
Теперь троглодиты поняли Пашку и начали махать на него руками: мол, ты что, окстись, нам жизнь еще не надоела!
– А ведь мамонт – это груда хорошего мяса, это теплая шерсть и бивни, на которых можно вырезать различные картинки из вашей жизни.
– Не хотим слушать, страшно! – кричали троглодиты.
– А у меня есть план, – сказал Пашка. – Смотрите сюда.
Он взял камешек, сел на корточки и нарисовал прямую линию.
– Это, – пояснил Пашка, – тетива.
– Тетива, – повторили троглодиты.
Пашка нарисовал дугу, концы которой соединялись с тетивой. Ткнул пальцем в дугу и сказал:
– Дерево.
Троглодиты кивнули.
– Мы привязываем тетиву к концам толстой упругой ветки и натягиваем ее. Поняли? Ничего вы не поняли, но я покажу это в действии. Потом надо будет сделать стрелы и наконечники для них. С этим луком мы выйдем на охоту за мамонтами. И притащим мамонта в пещеру. Ура!
Все закричали «ура» и многие говорили, как повезло племени, что с ним согласился жить такой великий и мудрый охотник.