Иногда Коннору приходится в прямом смысле слова закусывать губу, когда Роланд начинает распространяться на тему Адмирала.
Но сделать ничего нельзя — стоит Коннору сказать хоть слово в защиту, и Роланд поймет, на чьей тот стороне.
* * *
На Кладбище есть самолет, в котором можно отдохнуть и развлечься в свободное время. Он стоит неподалеку от навеса, под которым проходят собрания. В салоне есть несколько телевизоров, приставки с видеоиграми, аппарат для игры в пинбол, относительно удобные диваны и кресла, а под крыльями стоят столы для игры в бильярд. Коннор предложил установить рядом с ними распылители, превращающие воду в состоящий из мельчайших капелек туман, чтобы днем под крыльями было не так жарко, как в других местах. Первоначально он хотел сделать это для удобства, но впоследствии сообразил, что проект позволяет ему, не вызывая подозрений, постоянно присутствовать в зоне развлечений, слушая разговоры и разбираясь, кто к какой клике принадлежит, словом, заниматься обычными шпионскими делами. Проблема в одном — Коннор, как и Роланд, постоянно оказывается в центре внимания. Ребята толкутся возле него, предлагают помощь, и мальчик чувствует себя Томом Сойером, красящим забор. Ему хотелось быть малопривлекательной и незаметной мухой, сидящей на стене, а ребята видят в нем лидера. Приходится радоваться хотя бы тому, что он так никому и не рассказал, что он и так называемый Беглец из Акрона — одно и то же лицо. Прошло уже немало времени, и, согласно последним слухам, Беглец уложил целый отряд полицейских, перехитрил всю Национальную гвардию, захватил и разрушил более десятка заготовительных лагерей. Слава богу, что он не стал болтать — внимания ему и так уделяют слишком много, а такая репутация могла бы повредить еще больше.
Пока Коннор устанавливает ряд распылителей, Роланд внимательно следит за ним, делая вид, будто играет в бильярд. Не выдержав, он наконец откладывает в сторону кий и подходит.
— Я смотрю, ты у нас неутомимый, как пчелка, — говорит Роланд достаточно громко, чтобы его слышали остальные. Коннор стоит на стремянке, присоединяя к крылу верхний ряд распылителей. Положение выгодное, так как оно дает ему возможность разговаривать с Роландом, глядя на него сверху вниз.
— Я хочу, чтобы жизнь здесь стала немного более комфортной, — отвечает он. — Мне кажется, без распылителей здесь никак, иначе все просто задохнутся на такой жаре.
Роланд сохраняет невозмутимую мину профессионального игрока в покер.
— Похоже, ты стал новым золотым мальчиком у Адмирала. Другие-то все уехали.
Оглянувшись и убедившись, что завладел вниманием присутствующих, Роланд продолжает свою речь.
— Я видел, как ты заходил в его самолет, — говорит он.
— Ему, как и всем, иногда требуется что-то починить, — отвечает Коннор. — Вот и все.
В этот момент, дабы помешать Роланду, желающему, очевидно, продолжить допрос, в разговор вмешивается Хайден, играющий в бильярд за соседним столом.
— Коннор, кстати, не один там появляется, — говорит он. — Туда все время кто-нибудь ходит. То еду приносят, то убираются — и даже небезызвестный всем Гундос, которого все мы так любим, периодически туда наведывается.
Все оборачиваются к Гундосу, торчащему, как всегда, возле аппарата для игры в пинбол, к которому он словно прикипел вскоре после прибытия на Кладбище.
— Что такое? — спрашивает он.
— Ты бывал в гостях у Адмирала, не правда ли? — спрашивает Хайден. — Ты же не будешь это отрицать.
— И что?
— Так что ему от тебя нужно? Думаю, всем будет небезынтересно это узнать.
Гундос, чувствующий себя неловко, неожиданно сделавшись центром всеобщего внимания, досадливо морщится.
— Да он просто расспрашивал меня о семье, о доме и все такое.
Коннор удивлен. Возможно, думает он, Адмирал решил не ограничиваться общением с ним и найти себе других добровольных помощников, желающих поспособствовать в поисках убийц. Несомненно, Гундос — человек куда менее заметный, чем Коннор, но, помимо глаз и ушей, в голове резидента должны быть еще и мозги, чем мальчик похвастаться явно не может.
— Я знаю, что ему от него нужно, — заявляет Роланд. — Он хочет взять себе волосы Гундоса.
— Да ты что!
— Да, да, он же лысеет, видел? А у тебя отличные волосы. Вот старик и решил снять с тебя скальп, а остальное отправить на разборку!
— Заткнись!
Слушатели смеются. Естественно, Роланд шутит, но Коннору приходит в голову, что многие задумались над тем, правда это или нет. Гундос, видимо, тоже испугался, потому что стал похож на побитую собаку. Коннор приходит в бешенство, увидев это.
— Да, молодец, — говорит он Роланду. — Подкалывай Гундоса почаще, покажи всем, какой ты пошляк и трус.
Спустившись с лестницы, Коннор встает прямо напротив верзилы и смотрит ему в глаза.
— Да, кстати, Мегафон оставил свою машинку, кажется? Может, тебе вместо него поработать? Ты так много языком треплешь, тебе цены бы не было.
— Меня никто об этом не просил, — отвечает Роланд без тени улыбки.
* * *
Вечером Коннор и Адмирал встречаются в обстановке строжайшей секретности за чашкой кофе из машины, которую Коннор, как предполагается, починил. Разговор идет о Роланде и о подозрениях Коннора относительно него, но Адмиралу этого мало.
— Подозрения, слухи — все это отлично, но не то. Нужны доказательства. Твои чувства — это твои чувства, но прямых улик нет, — говорит Адмирал, добавляя в кофе виски из фляжки.
Рапорт Коннора окончен, и он собирается уходить, но Адмирал его не отпускает. Он наливает ему вторую чашку кофе, после которой он, вероятно, всю ночь не сможет сомкнуть глаз. Впрочем, если принять во внимание сложившуюся ситуацию, думает Коннор, спать, видимо, и так не придется.
— Очень мало кто знает о том, что я собираюсь тебе рассказать, — говорит Адмирал.
— Тогда зачем мне об этом рассказывать? — спрашивает Коннор.
— Потому что это в моих интересах. Я хочу, чтобы ты знал.
Коннору импонирует прямота Адмирала, однако такой ответ тем не менее, будучи честным, оставляет за кадром истинные мотивы Адмирала. Коннору приходит в голову, что на войне умение отвечать таким образом не раз выручало старика.
— Когда я был значительно моложе, — начинает Адмирал, — принимал участие в Хартландской войне. Шрамы, которые ты ошибочно принял за следы операций, я получил в результате разрыва гранаты.
— А на чьей вы были стороне?
Адмирал смотрит на него сурово. Коннор уже успел привыкнуть к манерам старика, но ему все равно становится не по себе.
— А много ли ты знаешь о Хартландской войне?
— В учебнике был параграф на эту тему, — отвечает Коннор, пожимая плечами, — но у нас были госэкзамены, и мы до него так и не дошли.