– Какая еще охота в такие дни? – воскликнул Риверс.
– Рассказывай, – попросил Эдуард.
Он был рыжим, хотя и не таким ярко-рыжим, как старшая сестра.
Алиса рассказала, как попыталась устроиться на ночлег, но ее не пустили.
– Мало ли чего служанка наговорила, – отмахнулся граф Риверс. – Откуда ей знать! Герцог Глостер ждет нас у Оксфорда, и мы вместе въедем в Лондон.
Эдуард повел Алису к себе в комнату. Он боялся, что их могут обмануть. Но главное – мальчик не доверял графу Риверсу. Уж очень тот был глупым и спесивым. Он сам хотел стать регентом и править государством.
Потом Алиса и Эдуард сели играть в шахматы. Оказывается, принц Эдди умел играть – ему привезли шахматы из Италии.
Алиса могла бы легко обыграть будущего короля Англии, но не очень к этому стремилась. Понятно, что за много сотен лет шахматы изменились. В XXI веке любой школьник обыграет чемпиона мира из века XV.
Эдди оказался умным парнем – он догадался, что Алиса побывала в других странах, и расспрашивал ее о них. Алиса старалась не сболтнуть лишнего. Поэтому она больше говорила о животных и птицах, о горах и лесах.
А принц вытащил большой альбом с картинками, раскрашенными от руки. В нем были изображены звери лесов, полей и морей. Некоторые из них настоящие, хотя и не всегда можно догадаться какие. Медведя Алиса узнала, волка тоже – похоже, художнику приходилось их видеть. А вот слона и носорога угадать было нелегко. Зато некоторых зверей художник явно придумал. Например, дракона с тремя головами и морского змея, пожирающего корабль.
А вечером Алиса с Эдуардом поехали верхом вокруг городка, чтобы поглядеть, как готовятся к завтрашнему дню рыцари. Все холмы и долины вокруг Ладлоу были усеяны огоньками костров. Там сидели рыцари и пехотинцы и распевали песни, многие пили эль – светлое местное пиво. Все было спокойно.
Они ехали, как на войну.
Впереди двести рыцарей сэра Джонса под синим знаменем с двумя драконами – гербом его рода. Затем следовали славные всадники сэра Грея, известные умением стрелять из луков подобно йоменам, лесным братьям простого звания. Сверкали латы и шлемы кавалерии лорда Мальборо, черные плащи и серебряные щиты рыцарей сэра Дункана напоминали о вечном трауре по королю Артуру...
Алиса с Эдуардом ехали в середине этой бесконечной процессии.
И настолько силен был этот отряд, что даже у Алисы настроение улучшилось. Нельзя же победить в бою такое славное воинство!
Ночевали в Шрусбери. Рыцари встали лагерем вокруг города, а принц и его свита остановились в доме шерифа.
А когда все собрались на ужин, прискакал человек из Стратфорда и при всех сообщил графу Риверсу, что в десяти милях отсюда в Нортхэмптоне появились герцоги Глостер и Бэкингем. Они приехали встретить высокого гостя и сопровождать его до Лондона.
Риверс выслушал эту новость стоя. Он никак не мог решить, хорошо это или плохо. Наконец он спросил, теребя цепь на груди:
– У них много войска?
Посланец, видно, простой крестьянин, который решил таким образом заработать пару шиллингов, с готовностью ответил:
– У них совсем маленький отряд, не то что у вас. Все на одном постоялом дворе уместились.
– На постоялом дворе?
– Герцог Глостер сказал, что не хочет, чтобы у его светлости графа Риверса возникли подозрения.
Риверс задумался. Потом спохватился, что посланец все еще стоит у стола, и сказал:
– Накормите человека на кухне. И дайте ему шиллинг.
Кто-то из слуг увел посланца.
В зале царила тишина. Все ждали, что скажет граф Риверс.
– Будем ждать, – произнес он наконец. – Будем ждать сигнала от герцогов. Я полагаю, что они и на самом деле намерены встретить нас и оказать нам уважение. Свидетельством тому тот факт, что они выехали в путь без большого отряда.
А так как все продолжали молчать и ждали, что еще скажет граф, он приказал:
– Продолжайте ужин! И я предлагаю тост за его величество, короля Эдуарда V! Да будет его торжественная коронация удачной и скорой!
Зазвенели бокалы и кубки, за столом вновь поднялся шум, все обсуждали будущую встречу с герцогом Глостером.
– А ты что думаешь? – спросил принц у Алисы.
– Я думаю, что была права, – сказала Алиса. – И на постоялом дворе мне сказали правду. Они приехали. И скоро мы должны ждать от них гонца.
– Какого гонца? – не понял Эдуард.
– Они позовут нас в гости. То есть не нас, а тебя. Меня они не позовут.
– Но мне ничего не угрожает? – встревожился принц. – Нет, мне ничего не угрожает...
И было видно, что он совсем не уверен в собственных словах.
– Мы не знаем, сколько рыцарей у них на самом деле, – осторожно заметила Алиса.
– Дядя уже послал лазутчиков, – сказал Эдуард. – Они вернутся к утру и все разузнают.
– Главное, чтобы нас не застали врасплох, – прошептала Алиса. – Боюсь, что герцог Глостер похитрее, чем твой дядя.
– Я знаю, – согласился Эдуард. – Но я скажу дяде, чтобы он не отправлялся на встречу с герцогом без надежной охраны.
Ночью Алиса спала плохо, и, хоть она была одна в небольшой комнатке под самой крышей дома, ей все время казалось, что в комнате есть кто-то еще. Кто-то ходит, поскрипывает половицами и тяжело дышит.
К тому же в углу шебуршились мыши и даже попискивали – видно, у них шел дележ имущества.
Алиса встала и подошла к окошку.
Внизу слышались пьяные голоса. В столовой еще остались рыцари, которые все никак не могли разойтись по комнатам.
По двору прошла женщина в плаще с капюшоном. Неужели монахиня? Что ей делать здесь в такое время? Что, если принцу Эдуарду грозит опасность? Быть этого не может!
Алиса хотела было спуститься и поднять тревогу, но потом передумала: пока будешь спускаться, зловещая монахиня уже скроется.
Она опустила раму застекленного окна – дом-то был богатым, даже окна со стеклами! – и негромко сказала, благо в ночном воздухе звуки разносятся далеко:
– Фея Моргана, вы что здесь делаете?
Монахиня замерла, будто пораженная молнией. Потом подняла голову. В темноте из-под капюшона по-кошачьи сверкнули глаза.
– Ах, это ты, странная девочка? – прошипела фея Моргана. – Ты опять пытаешься мне помешать? Не думаешь ли ты, что нам следует поговорить? Есть у меня подозрение, что ты принадлежишь к тому же цеху волшебников и магов, что и я.
– Я стараюсь защитить принца, – сказала Алиса. – Вы же – враг его семьи. Откуда такая ненависть?