— Верно, — ответил Фил.
— Они живут столетиями. Их образ жизни никогда кардинально не меняется. Так?
— Почти так, если не брать в расчет политические течения.
Голос дяди Моргана стал жестче.
— Ну, хорошо, забудем о политической борьбе. Подумаем о нас. Ты скажешь, — и я соглашусь с тобой, Фил, — что мы уже достаточно сделали для Территорий, и что теперь мы должны хорошо подумать, как осуществить там некоторые реформы. Я совершенно с этим согласен, и намерен руководствоваться самыми благими принципами.
Джек физически почувствовал молчание отца.
— Хорошо, — продолжал Слоут. — Пойдем дальше. Мы с тобой способны оказать помощь любому, кто на нашей стороне, и нам приятно это делать. Мы в долгу у этих людей, Фил. Посмотри, что они в свою очередь сделали для нас. Полагаю, мы вскоре окажемся в очень любопытной ситуации. Наша энергия подпитывается их энергией и возвращается, усиленная настолько, что это даже сложно представить, Фил. Мы выглядим великодушными, но так может продолжаться лишь до поры до времени, — он нервно хрустнул пальцами. — Конечно, я не знаю, как эта ситуация разрешится, но мы должны смотреть правде в глаза. Ты можешь представить, Фил, что будет, если мы дадим им электричество? Если дадим отличным парням оттуда современное оружие?! Подумай об этом. Мне кажется, это было бы замечательно. Замечательно! — Он негромко хлопнул в ладоши. — Я не хочу торопить тебя, но, мне кажется, пора подумать об усилении своего влияния на Территории. Такова, по-моему, наша задача. Я мог бы поставить тебя перед фактом, Фил, но не хочу. Ты должен хорошенько все взвесить, прежде чем мы начнем действовать. Мы всего можем достичь сами, и, вероятно, достигнем, но мне не хотелось бы быть обязанным всяким оборванцам или какому-нибудь Малютке Тимми Типтоу.
— Остановись, — сказал отец Джека.
— Самолеты, — пропел дядя Морган, — подумай о самолетах.
— Остановись, Морган! У меня есть много иных, не известных тебе планов.
— Я всегда рад услышать что-то новое, — голос Моргана стал скучающим.
— Хорошо. Я согласен с тобой в одном, партнер, — мы должны много думать о том, что делаем там. Мне кажется, что нечто непредвиденное обязательно появится и собьет нам наши самолеты. Все имеет свои последствия, и последствия могут оказаться чертовски неприятными.
— Например? — спросил дядя Морган.
— Например, война.
— Ерунда, Фил. Ничего подобного не будет… или ты имеешь в виду Блэдсо?
— Да, я имею в виду Блэдсо. Ты согласен, что это серьезно?
— Блэдсо? — Джек удивился. Он уже слышал это имя, но не помнил — где.
— Ну, до войны еще далеко… и, вообще, я не вижу связи…
— Ладно. Ты помнишь слухи о том, как Чужак убил Старого Короля — это было много лет назад? Слышал об этом?
— Кажется, да, — Джек вновь почувствовал в ответе Моргана Слоута фальшь.
Скрипнул стул, на котором сидел отец — Фил снял ноги со стола и вытянул их вперед.
— Убийство привело к большим неприятностям. Сторонники Старого Короля подняли мятеж. Они победили своих врагов, захватили их земли и собственность, и таким образом разбогатели.
— Я в курсе, — холодно проронил Морган. — Они также намеревались внедрить жесткую политическую систему.
— Нам незачем вмешиваться в их политику. Эта война длилась не более трех недель. Ну, убили сотню человек, или даже меньше! Чепуха? Чепуха… Но, Морган, кто-нибудь говорил тебе, когда эта война началась?! В каком году?! В какой день недели?!
— Нет, — прошептал Морган.
— Это было первого сентября 1939 года. Именно в этот день здесь Германия напала на Польшу. — Отец замолчал, и Джек напряженно вслушивался в тишину, сжав в руке игрушечную машинку.
— Невероятно, — наконец выдавил из себя дядя Морган. — Из-за их войны началась наша? Ты на самом деле веришь в эту чушь?
— Я верю в это, — ответил отец Джека. — Я верю, что трехнедельная заваруха там вызвала чудовищную войну здесь, продолжавшуюся шесть лет и забравшую миллионы жизней. Вот так-то.
— Ну… — Джеку почудилось, что дядя Морган зевнул.
— Это не все. Я говорил со многими людьми там, и у меня сложилось впечатление, что чужак, убивший Короля, был действительно Чужаком — если ты в состоянии понять, о чем я говорю. Видевшие убийцу считают, что его одежда явно не соответствовала тому наряду, который носят в Территориях. Его действия выдавали полное незнание тамошних обычаев — он не понимал отсутствия денег, и не разбирался в их эквиваленте…
— Ой-ой-ой! Тоже мне…
— Погоди. Можно быть уверенным, что он был…
— Как мы.
— Как мы, верно. Гость. Морган, я считаю, что тема закрыта. Мы не знаем, что может произойти в результате вмешательства. По правде говоря, мне кажется, что мы имеем право быть только наблюдателями. Вдобавок я скажу тебе совершенно ненормальную вещь.
— Валяй, — ответил Слоут.
— Тот мир не единственный. Как и наш.
— Ты сумасшедший! — сказал Слоут.
— Я чувствовал несколько раз, когда был там, что рядом есть что-то еще — Территории Территорий.
«Да, — подумал Джек, — верно. Должны быть Видения Видений, еще более прекрасные, а с противоположной стороны существуют Видения Видений Видений, и этот другой мир еще лучше… Он понял, что засыпает. Видения Видений…»
Он заснул почти мгновенно, все еще сжимая в руке крошечное такси и прижимаясь щекой к прохладной половице.
Мужчины продолжали разговаривать. Джек, очевидно, многое пропустил. Но он слышал начало и конец разговора, который вспомнит шесть лет спустя, находясь между Оутли, штат Нью-Йорк, и безымянной деревней в Территориях. Сделав над собой усилие, Морган Слоут поблагодарил отца за преподанный ему урок. Первое, что услышал тогда Джек, проснувшись, — это голос отца:
— Куда это Джек запропастился?
И фразу дяди Моргана:
— Думаю, ты прав, Фил. Ты смотришь в самую суть явлений, и это замечательно.
— Где же, черт возьми, Джек? — опять воскликнул отец, и Джек приподнял голову. Черное такси выпало из рук и покатилось по полу.
— Ага, — сказал дядя Морган, — где тут зайка-длинные-ушки?
— Ты здесь, малыш? — спросил отец.