– Вон! Иначе я сделаю из твоего лица яблочный пирог!
Джо озорно ухмыльнулся.
– А твои овощи - это просто сказка. Рассказывать тебе о брокколи?
Тор схватил Андреа за талию.
– Только попробуй - и у тебя нос будет красней помидора.
Джо поцеловал кончики пальцев Андреа.
– Все-таки я рассказывать. Я любить брокколи очень. А потом еще твоя морковка, такая длинная, твердая и.., такая оранжевая. И редисочка… - он облизал губы, - она так и льнуть к губам, как поцелуй любимой. Да, и еще…
– Это вам не перетягивание каната, - запротестовала Андреа, когда хватка на ее талии и запястьях стала чересчур ощутимой. - И я вам не веревка.
– Так-то оно так, - определенно высказался Тор. - Но к одному концу ты точно привязана. - Он оторвал ее руки от Джо. - Нам пора.
– Но я же не говорить об огурцах, - возразил Джо.
– Держись вместе со своими огурцами подальше от моей жены. - С этими словами Тор потащил Андреа из холодильной камеры.
– Ты не ревновать, Торсен? - послышался позади них смеющийся голос. - Мне не нравиться, если ты ревновать ко мне.
Андреа резко остановилась. Ревнует? Тор? Да разве такое может быть? С глупой ухмылкой она побежала догонять своего мужа. Такое предположение никогда не приходила ей раньше в голову. Но воспоминания о его перепалках с Джо дали ей повод для размышлений и для надежды.
– Поговорим у тебя в кабинете, - бросил он ей через плечо.
– Похоже, выбора у меня нет? - задыхаясь, спросила она.
– Нет.
Тор переступил порог комнаты и обернулся к ней лицом. Без единого слова он с грохотом захлопнул за ними дверь и рывком притянул ее к себе.
– Я передумал насчет некоторых вещей, начиная вот с этого.
Он взял в ладони ее лицо и поцеловал ее голодным, злым поцелуем. Она боролась с ним целых тридцать секунд - все-таки у нее есть гордость! - прежде чем сдаться с достоинством. Поцелуй все длился, его рот прильнул к ее губам с такой жадностью, как будто он тосковал по ней не меньше, чем она по нему. Пятнадцать дней раздельной жизни оказались такими долгими!
– В следующий раз, когда Милане дотронется хотя бы до кончиков твоих пальцев, я расквашу ему физиономию, - пробормотал он, покусывая зубами мочку ее уха.
– Он ничего такого не имеет в виду… - Она поперхнулась, почувствовав, как он дотронулся языком до ее шеи. - Он.., он такой со всеми.
– Только не со мной. И не с моей женой.
– Временной женой.
Он отшатнулся и взглянул на нее сверху вниз. Высокие скулы покрылись румянцем, глаза загорелись гневом.
– Ты что, сказала ему, что наш брак - временный? Поэтому он здесь?
– Нет…
– Он не должен узнать этого. Никогда.
– Он непременно узнает когда-нибудь.
– Каким образом? Она вздохнула.
– Когда мы разойдемся…
Странная улыбка заиграла на его губах, и он снова, наклонившись, поцеловал ее - тепло, нежно, с такой глубокой страстью, что она вынуждена была вцепиться ему в рубашку, чтобы не упасть.
– Если это произойдет не раньше нашего развода - я спокоен. - Он застонал. - Мой дом такой пустой без тебя. Когда ты вернешься?
Она смущенно уставилась на него.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю об изменении в твоих условиях. Я скучал по тебе, и если этот поцелуй что-нибудь значит - ты тоже по мне скучала. Нет никаких причин, почему бы нам не получать удовольствие от нашего брака, каким бы временным он ни был.
– Забудь об этом. - Она высвободилась из его рук, злясь на него за столь непомерные требования, но еще больше злясь на себя. На минуту она почти поверила в то, что мечты ее могут стать реальностью. - Если это единственная причина твоего визита, то ты можешь не задерживаться. У меня много работы.
Он колебался, явно предпочитая поспорить. Потом сдался.
– Это наиболее важная причина моего визита, но не единственная. Раз ты настаиваешь, давай обсудим другую проблему.
О! Это звучало угрожающе.
– Другую проблему?
– Именно. Вот эту. - Он вытащил из кармана бумагу и протянул ей.
Она взглянула на розовый листок и пожала плечами.
– Это счет.
– Я знаю, что это твой счет. - Он скрипнул зубами. - Почему он по-прежнему завышен? Как сказал Милане, качество продукции стало великолепным.
Она ухмыльнулась.
– Здорово.
– Ничего здорового, - возразил он. - Цены были еще более великолепными. Вернее, даже непомерными.
Ее усмешка растаяла.
– Правда? Не понимаю. Я накидываю обычную наценку. Как получилось, что цены настолько высоки?
Он оглядел ее кабинет.
– Кажется, я начинаю понимать, - буркнул он.
– Понимать что?
Он показал на груды бумаг.
– Ты только посмотри на эту комнату. Как можно нормально вести дело, когда все свободное пространство у тебя завалено неизвестно чем?
Она впервые посмотрела на свой кабинет его глазами. В его словах есть смысл, признала она. Любой посторонний здесь запутается.
– Я знаю, где находится каждая нужная мне вещь, - объяснила она. - Скажи, что ты хочешь увидеть, - и я тут же покажу тебе.
Он посмотрел в счет.
– Цветная капуста. Покажи мне, сколько ты заплатила за цветную капусту.
Через три секунды нужный документ был у нее в руках.
– Ну? - спросила она с победной улыбкой. Он сравнил два документа.
– Признаю, что ты и в самом деле делаешь вполне приемлемую наценку. Значит, дело не в этом. Как ты заказываешь продукцию?
– Обыкновенно. У нас есть сеть поставщиков, снабжающих нас разными продуктами - в зависимости от времени года и местности, где этот продукт выращивают. Когда наши запасы кончаются, мы звоним им и заказываем. Иногда они сами нам звонят со своими предложениями.
– И сами называют цену?
– Да.
– Ты с ними ведешь переговоры? Она в недоумении смотрела на него.
– Переговоры?
– Ну, торгуешься, рядишься, сбиваешь цену. Договариваешься. Все так делают. Только так и ведутся дела. - Он оглядел ее с подозрением. - Я думал, ты выросла в этом бизнесе.
Она вспыхнула оттого, что он случайно задел ее больное место.
– Так оно и было.
На чем она не была воспитана, так это на том, как вести дела рынка. Отец не потрудился объяснить ей это. У него не было такой нужды. Кроме того, честно призналась она, он и не хотел давать женщине в руки такую власть. Ник надеялся, что он всегда будет крепко держать бразды правления в своих руках - а значит, сам всегда будет заниматься закупкой товара. Что она могла поделать, если он доверял ей лишь ведение документации?