– Я что, объявила открытие охотничьего сезона? – пробормотала Джордан. – Нет, можете со спокойной совестью объявить на весь рынок, что между мной и Райнером романа нет.
– Ага… – понимающе бросил он. Для него и этого было достаточно.
«Большой парень», по выражению Терри, так и не появился этим утром на оптовом рынке. Не ждал он ее и в «Роге изобилия». В результате подготовка к открытию пошла прахом. Все было не так. Энди и Лерой чуть не подрались, так же как и дядя Клетес с Уолкером. Мишель никак не могла взять в толк, какие лужи ей нужно подтереть, хотя топталась прямо посередине одной из них. А Джордан… Джордан была совсем несчастна.
За две минуты до открытия она стояла перед дядей, решительно подбоченясь.
– Тебе придется выложить огурцы для засолки на прилавок. Мы их для этого и покупаем. Для этого же мы покупаем и укроп. – Она указала на груды пушистой зелени. – Укроп плюс огурцы равняется засолка. Понял? Наши покупатели не смогут солить огурцы без самих огурцов.
Клетес прижал огромную коробку с огурцами к груди.
– А чего хотят сами огурчики? Это никого не интересует?
Она сжала кулаки и проговорила сквозь зубы:
– Огурчики созданы для того, чтобы их солили. Этого жаждет каждая клеточка наших крепеньких огольцов.
Дядя еще крепче сжал коробку в объятиях.
– Если бы Райнер был здесь, он бы меня понял.
– Но его здесь нет, а я есть, так что тебе не повезло, – рявкнула она. – А теперь положи их на место.
Их беседу прервал глубокий голос:
– Есть проблемы?
Джордан и Клетес обернулись. У Клетеса глаза засияли от радости, а у Джордан сердито сверкнули.
– Райнер, мальчик мой! Тебя-то мне и нужно. – Старик обиженно посмотрел на племянницу. – Эти огурчики…
Райнер тронул ее за руку.
– Девять уже пробило, покупатели ждут. Почему бы тебе не открыть магазин? Об остальном я позабочусь.
Охваченная яростью, она бросилась к двери и рывком распахнула ее.
– Надеюсь, вы пришли не за огурцами для засолки, – набросилась она на маленькую старушку, которая стояла впереди всех. – Потому что как раз их вы и не получите.
– Нет-нет, – заверила ее женщина робко. – Огурцы мне не нужны. Я думаю, мне вообще ничего не нужно…
Но прежде чем бедняжка успела улизнуть, Джордан схватила ее за руку. Она вся горела от стыда.
– Ну что вы! Конечно, вам что-нибудь нужно. Попробуйте дыню. За счет магазина.
Старушка колебалась.
– Наверное, я… и правда попробую кусочек.
– А я буду счастлива предложить вам еще что-нибудь… – Ее схватили сзади за руку, и не успела она запротестовать, как Райнер потянул ее в подсобку. – Эй, какого черта…
– Сюда, – сказал он.
– И не подумаю!
– Хорошо, тогда на людях.
Джордан вздохнула и сдалась.
– На кухне.
– Ну, вот это в самом деле нечто уникальное, – выпалил он в ту же секунду, как они зашли на кухню. – Изо всех уникальных действий, что я видел в жизни, это самое уникальное.
Джордан почувствовала, как к горлу подступают слезы.
– Я знаю, знаю. Мне так стыдно. Я просто полное ничтожество. Не могу поверить, что так сорвалась. Единственное оправдание, что утро было ужасным. – Она убрала со щеки темный локон. – Ничего не сделано, все спорят друг с другом, меня довели до того, что я кричу на покупателей. – Она выпятила нижнюю губу. – А все ты виноват.
– Я виноват? Что еще за новости?!
– Потому что тебя не было… – Она зажмурилась и издала пристыженный стон, не в силах сама поверить тому, что сейчас произнесла.
Она открыла глаза от его поцелуя. Нежного, любящего, согревшего ее до кончиков пальцев. Его объятие было легким, прикосновение успокаивающим, а не страстным, и благодарность за его чуткость наполнила ей душу.
Она положила руки ему на плечи и сжала пальцами твердые мускулы. Никогда раньше она не чувствовала себя такой ранимой, никогда так не нуждалась в его силе. Его губы нежно касались ее губ, и желание бороться растаяло как дым. Она устроилась поудобнее в кольце его рук.
– Джордан, кто-нибудь может зайти, – пробормотал он, крепче прижимая ее бедра к своим.
Она задохнулась от интимного объятия.
– Когда ты так обнимаешь меня, все остальное мне почти безразлично. – Она подняла на него глаза, охваченная внезапной неуверенностью. – Думаю, мне не следовало в этом признаваться.
Улыбка тронула его губы.
– Я рад, что ты это сделала.
Она провела рукой по его щеке, пальцы задержались на крошечной золотой сережке. Она немного отодвинулась, чтобы получше рассмотреть, и снова осторожно дотронулась до нее.
– Я всегда хотела об этом спросить, – призналась она. – Торсен. Сын Тора. Ты именно поэтому носишь эту молнию? Потому что это знак Тора?
– Да. Но не только. – Он помолчал. – Это напоминание.
Ее глаза загорелись любопытством.
– О чем?
Он не сразу ответил. Она молча ждала, и он наконец произнес:
– О семье. О традициях. О том, как тяжело дается успех в жизни.
Как раз о том, что стоит между ними. Ясно, почему он ответил с такой неохотой. Она скорчила гримасу.
– Лучше бы я не спрашивала.
– У Тора тоже есть сережка, – сказал он, – крошечный молот.
Чтобы проще было пристукнуть ее? Проще стереть с лица земли «Рог изобилия»? Ей было неприятно думать об этом. Только не здесь. Только не сейчас, когда ей так спокойно и надежно в руках Райнера. Чуть слышный вздох вырвался из ее груди.
– Мне кажется, что я предпочитаю молнию, – застенчиво призналась она.
Если он и понял, каких усилий стоило ей это признание, то не подал виду.
– Я рад это слышать. – Он дотронулся до ее губ жестким пальцем. – У меня есть просьба к тебе.
Она задрожала от плохого предчувствия.
– Какая?
– Не волнуйся так. – Он улыбнулся и заправил ей выбившийся локон. – Я бы хотел остаться еще на неделю. Поэтому и задержался – договаривался с Тором на тот случай, если ты согласишься.
Она хотела согласиться. Она этого хотела больше всего на свете.
– Зачем? – спросила она вместо того, чтобы согласиться. – Зачем ты хочешь остаться?
– По нескольким причинам. Ты же знаешь, что я не узнал еще всего, что так отличает «Рог изобилия» от наших магазинов. Мы не пришли к решению относительно нашего… разногласия. Я имею в виду будущее магазина. И…