Он поднялся. – Она сказала: покупай, если ты так решил. Я решил.
Гарри улыбнулся. – А что вы сделаете, если она пошлет вам на Рождество конверт с бомбой-сюрпризом?
Он улыбнулся в ответ. – Отошлю назад нераспечатанным.
Когда они шли обратно в магазин, Гарри спросил:
– Чеком или наличными?
– «Америкэн Экспресс», если можно.
– И даже нужно.
Он вынул кредитную карточку. На обратной стороне, на специальной полоске было написано:
БАРТОН ДЖОРДЖ ДОУЗ
– А вы уверены, что патроны поспеют в срок, чтобы я смог переправить весь подарок Фреду?
Гарри оторвал взгляд от кредитного бланка. – Фреду?
Улыбка его стала еще шире. – Ник – это Фред, а Фред – это и есть Ник, – сказал он. Николас Фредерик Адамс. У нас что-то вроде шутки по поводу его имени. Еще с тех пор, как мы были детьми.
– А, вот оно что. – Он вежливо улыбнулся той самой улыбкой, которая обычно появляется на лице у людей, услышавших шутку, понятную лишь избранным. – Не могли бы вы расписаться вот здесь?
Он расписался.
Гарри вытащил из-под прилавка еще одну книгу, потяжелее, прикованную железной цепочкой за кольцо, продетое в левом верхнем углу рядом с корешком. – А здесь запишите ваше имя и адрес для федеральных властей.
Он почувствовал, как пальцы его судорожно сжали ручку. – Ну разумеется, – сказал он. – Видите ли, я ни разу за всю свою жизнь не покупал оружия, и поэтому немного волнуюсь. – Он написал свое имя и адрес:
Бартон Джордж Доуз 1241 улица Крестоллин, Запад – Они во все суют свой нос, – сказал он.
– Это еще ерунда по сравнению с другими их выходками, – сказал Гарри.
– Мне ли не знать. Знаете, что я тут слышал в новостях как-то на днях? Хотят принять закон, по которому каждый парень, который ездит на мотоцикле, должен надевать защитное устройство для подбородка. Для подбородка. Господи ты боже мой, нет, вы только подумайте! Какое дело правительству до того, что кто-то хочет сломать себе челюсть?
– Ясное дело, никакого, – сказал Гарри, убирая книгу под прилавок.
– Или возьмите, к примеру, этот новый участок автострады, который они вздумали построить в западной части города. Какой-то сопляк-начальник решает: дорога пройдет здесь, и тут же государство рассылает пачку писем, в которых написано: извините, здесь пройдет новый участок автострады № 784. У вас есть год, чтобы найти себе новый дом.
– Бессовестные подонки.
– Вот именно. Суверенное право государства отчуждать частную собственность за компенсацию – что это должно значить для человека, который прожил в том самом доме не сколько-нибудь, а двадцать лет? Занимался там любовью, вырастил там своего ребенка, возвращался туда после путешествий? Они вертят своими законами как хотят, чтобы сделать для тебя петлю попрочнее.
Осторожно! Берегись!
Но прерыватель слегка замешкался, и кое-что вырвалось наружу.
– С вами все в порядке? – спросил Гарри.
– Да-а. Я просто съел на ленч один из этих сэндвичей, черт знает с какой начинкой, а не стоило бы. Живот от них чертовски пучит.
– Попробуйте-ка вот это, – сказал Гарри, доставая пачку таблеток из нагрудного кармана. На ней было написано:
УСПОКОИТ ВАШ ЖИВОТ
– Спасибо, – сказал он. Он взял одну из таблеток и отправил ее в рот, не обращая внимания на прилипший к ней кусочек корпии. – Посмотрите на меня – я снимаюсь в рекламе. Эта таблетка поглощает избыток соляной кислоты, вес которой в сорок семь раз превышает ее собственный!
– Меня они всегда выручают, – сказал Гарри.
– Так вот, насчет патронов…
– Все будет в порядке. Через неделю. Максимум – черед две. Я закажу вам семьдесят штук.
– Послушайте, а почему бы вам не оставить все эти пушки прямо здесь? Прикрепите к ним бумажку с моим именем или что-нибудь в этом роде. Наверное, это глупо, но, честно говоря, мне не хотелось бы держать их у себя дома. Глупо – правда?
– Каждому свое, – спокойно заметил Гарри.
– Отлично. Дайте-ка я напишу вам номер своего рабочего телефона. Когда придут эти пули…
– Патроны, – перебил Гарри. – Эти штуки называются патронами.
– Патроны, – сказал он с улыбкой. – Так вот, когда вы их получите, позвоните мне. Я заберу покупки и отправлю их брату. Оружие ведь можно отправлять экспресс-почтой, не правда ли?
– Конечно. Вашему двоюродному брату придется только расписаться за них на другом конце, вот и все.
Он написал свое имя на одной из визитных карточек Гарри. На карточке было написано:
Гарольд Свиннертон
849-6330
ОРУЖЕЙНЫЙ МАГАЗИН ХАРВИ
Патроны
Антикварное оружие
– Послушайте, – сказал он, – если вы – Гарольд, то кто же тогда Харви?
– Харви был моим братом. Он умер восемь лет назад.
– Мне очень жаль.
– Нам всем было жаль. В один прекрасный день он пришел сюда, открыл магазин, протер кассовый аппарат, а потом свалился замертво от сердечного приступа. Милейший человек, второго такого не сыскать. Он мог запросто свалить оленя с пару сотен ярдов. Он наклонился над прилавком, и они пожали друг другу руки.
– Я позвоню, – пообещал Гарри.
– Уж, пожалуйста.
Он вновь вышел под снег, мимо ХРУПКОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ О ПРЕКРАЩЕНИИ ОГНЯ. Снегопад усилился, а перчатки он забыл дома.
А чем это ты там занимался, Джордж?
Щелк – сработал прерыватель.
К тому времени, когда он добрался до автобусной остановки, все происшедшее вполне могло показаться ему случаем из газетной хроники, о котором он где-то читал. И не более того.
Улица Крестоллин, Запад, была длинной и извилистой. Спускаясь по ней вниз, можно было наслаждаться великолепными видами парка и реки, пока взгляд не натыкался на новые многоэтажные дома. Два года назад их построили на авеню Уэстфилд, и они закрыли большую часть вида. № 1241 представлял собой двухэтажный фермерский дом, с одним гаражом. Перед домом была большая лужайка – кусок голой земли в ожидании снега, настоящего снега. Подъездная дорога была покрыта асфальтом, подновленным прошлой весной.
Он вошел в дом и услышал, как работает телевизор – новая кабинетная модель фирмы «Зенит», купленная этим летом. На крыше была снабженная моторчиком антенна – он установил ее сам. Она была против – из-за того, что должно было случиться, но он настоял на своем. Если ее можно установить, то почему бы не снять и не взять ее с собой, когда придется переезжать? Барт, не глупи. Это просто лишняя трата денег… Лишняя работа для тебя. Но он продолжал настаивать, и, в конце концов, она сказала, что готова ублажить его. Именно так она и говорила в тех редких случаях, когда что-то настолько захватывало его воображение, что ему удавалось протащить свою затею сквозь липкую патоку ее аргументов. Ну да ладно, Барт. Так и быть, на этот раз я тебя ублажу.