– А вот это, – ответил Дрейк, криво улыбнувшись, – пусть останется между мной и Богом.
– Хорошо, тогда объясните мне, почему вы выбрали именно такой способ добывания денег, если он вам так неприятен? Почему бы вам просто не…
– Я выбрал такой способ, потому что других способов для меня не существует. Я загнан в угол.
В груди у него словно что-то оборвалось. В приступе ослепительного отчаяния он понял, что Дрейк только что объяснил, почему он приехал сюда, и не только это. Почему он сделал все, что сделал.
– С вами все в порядке, мистер Доуз? Вы выглядите как-то неважно…
– Я чувствую себя прекрасно. Хочу пожелать вам всего самого лучшего. Пусть даже от ваших усилий и не будет никакого толку.
– Лично у меня нет никаких иллюзий, – сказал Дрейк и улыбнулся. – Советую вам… Отказаться от радикальных мер. Всегда есть альтернативные возможности.
– Вы так считаете? – Он улыбнулся Дрейку в ответ. – У меня есть к вам предложение. Закрывайте свою лавочку прямо сейчас, бросьте все, и мы вместе отправимся собирать пожертвования. Я не шучу.
– Не делайте из меня посмешища.
– А я и не делаю, – сказал он. – Может быть, кто-то делает посмешища из нас обоих. Он отвернулся и снова скатал банкноты в короткую тугую трубочку. Молодой негр все еще спал. Старый алкоголик поставил на стол недопитую кружку и созерцал ее пустым взглядом. Он по-прежнему что-то мурлыкал себе под нос. Проходя мимо, он бросил деньги в кружку алкоголика, частично расплескав кофе по столу. Потом он быстро вышел из кафе.
Он отпер машину и некоторое время постоял на обочине, ожидая, что Дрейк последует за ним, прочитает ему вдохновенную проповедь, а может быть, даже спасет его. Однако Дрейк не появился. Может быть, он ждал, что он вернется и спасет его самого.
Он не стал возвращаться, сел в машину и уехал прочь.
В центре города он заехал в «Сиэрс» и купил автомобильный аккумулятор и пару соединительных проводов. На боку аккумулятора шли выпуклые пластмассовые буквы:
КРЕПКИЙ ОРЕШЕК
Вернувшись домой, он положил аккумулятор и провода в шкаф рядом с деревянным ящиком. Интересно, что случится, если сюда заявится полиция с ордером на обыск. Оружие в гараже, взрывчатка в гостиной, куча денег на кухне. Б. Дж. Доуз, отчаянный революционер. Секретный агент Икс-9 на службе у иностранной разведки, настолько отвратительной, что не стоит о ней и упоминать. Он подписывался на «Ридерз Дайджест», где всегда было полно таких шпионских рассказов, разбавленных материалами о различных крестовых походах – против курения, против порнографии, против преступности. Особенно интересно было читать, когда выяснялось, что предполагаемый шпион – это в действительности один из наших, стопроцентный американец, неспособный продать свою родину даже во сне. А что уж говорить об агентах КГБ, которые обменивались шифровками в библиотеках, разрабатывали план свержения американского правительства в драйв-инах, пожирали биг-маки белыми ровными зубами.
– Хорошо, говори, что тебе надо, – сказал Мальоре с утомленным видом.
На улице шел снег с дождем. День был пасмурным и хмурым. Это был один из тех дней, когда городской автобус, выныривающий из серой, туманной пелены и разбрызгивающий во все стороны жидкую грязь своими огромными шинами, казался порождением маниакально-депрессивного бреда, да и сам факт существования казался до некоторой степени безумным.
– Что ты хочешь? Мой дом? Мою жену? Мою машину? Я отдам тебе все, что угодно, лишь бы ты убрался отсюда и дал мне спокойно встретить старость.
– Я понимаю, – сказал он смущенно. – Я вам и так уже поднадоел.
– Он понимает, что он и так уже мне поднадоел, – сообщил Мальоре стенам. Он всплеснул руками, а потом снова уронил их на свои мясистые бедра. – Тогда объясни мне, ради всего святого, почему ты до сих пор не перестал мне надоедать?
– Это дело – последнее.
Мальоре закатил глаза. – Абсолютно уверен, что это будет что-то прекрасное, – сказал он, по-прежнему обращаясь к стенам. – Ну выкладывай, что у тебя там такое?
Он протянул пачку денег и сказал. – Здесь восемнадцать тысяч долларов. Три тысячи долларов достанутся вам. Гонорар за поиски.
– Кого ты хочешь найти?
– Девушку в Лас-Вегасе.
– Пятнашка для нее?
– Да. Я хочу, чтобы вы взяли эти деньги и вложили их в любой вид бизнеса, которым вы занимаетесь. Будете платить ей дивиденды.
– Законный бизнес?
– Безразлично. Вложите туда, где дивиденды будут больше. Я вам доверяю.
– Он мне доверяет, – проинформировал стены Мальоре. – Лас-Вегас – большой город, мистер Доуз. И люди там обычно надолго не задерживаются.
– Разве у вас там нет связей?
– Вообще-то есть. Но если речь идет о какой-нибудь чокнутой хиппи, которая давным-давно могла уже рвануть в Сан-Франциско или в Денвер…
– Ее зовут Оливия Бреннер. Я думаю, что она до сих пор в Лас-Вегасе. Последнее время она работала официанткой в закусочной…
– Которых в Лас-Вегасе по крайней мере миллиона два, – сказал Мальоре. – Господь Иисус Христос! Мария! Иосиф плотник!
– Она снимает квартиру на пару с еще одной девушкой. Во всяком случае снимала, когда я разговаривал с ней в последний раз. Не знаю, в каком районе. Рост ее около пяти футов семи дюймов. Темные волосы. Зеленые глаза. Хорошая фигура. Ей двадцать один год – во всяком случае, так она мне сказала.
– И ты думаешь, что я смогу ее найти?
– Тогда вложите деньги и сами получайте дивиденды. Считайте это платой за беспокойство.
– А как ты узнаешь, если я присвою эти деньги себе? Он встал, оставив деньги на письменном столе Мальоре. – Никак, наверное. Но у вас честное лицо.
– Послушай, – сказал Мальоре. – Не хотел бы кусать тебя за задницу – тебе и так, похоже, несладко приходится. Но мне не нравится вся эта история. Ты словно хочешь сделать из меня своего душеприказчика.
– Откажитесь, если не хотите.
– Нет, ты меня не понял. Если она все еще в Лас-Вегасе и не живет под чужим именем, то я скорее всего смогу ее найти. Три штуки за такую работу – это больше, чем достаточно. Тут проблем никаких нет. Но ты меня пугаешь, Доуз. Ты – упертый малый.
– Да.
Мальоре нахмурился и оглядел фотографии своей жены, детей и себя самого, лежащие под пластиковой крышкой письменного стола.