— Если твоя дочь выйдет за Малика, — вступил в разговор Хаким, — я сделаю все, чтобы трон достался их сыну. Справедливость должна восторжествовать. Моему двоюродному брату должно быть возвращено то, что принадлежит ему по праву.
— Но у Зары не может быть ребенка от Малика, — сказал Кадар. — Если она выйдет за тебя, Хаким.
— У нее не будет ребенка от меня, — прервал его король. — Мой брак с Зарой не будет освящен на брачном ложе.
— Ты что же, дочерей своих посадишь на трон?
— Нет. Мой сын, родившийся два часа назад, вполне может быть удостоен такой чести. Тебе не выиграть в этой игре, Кадар. Не лучше ли спрятать подальше свое упрямство и расстаться с дочерью? Она хочет выйти замуж за Малика, а он хочет взять ее в жены. Что же касается трона… Ты никогда не был претендентом на престол и никогда не будешь. Оставь свои бессмысленные преследования.
— Он говорит правду, Зара? — спросил Кадар. — Ты хочешь выйти за Малика?
— Не раздумывая, — тотчас ответила она.
Хаким поднял руку.
— Спешка в этом деле нам ни к чему. Я слишком высоко ставлю достоинства своего двоюродного брата и не хочу, чтобы он женился на обыкновенной женщине, для которой большая честь — выйти замуж за такого видного мужчину, поэтому она должна заслужить ее.
Что же ей теперь делать? — растерялась Зара.
— Что я должна делать? — совсем смешавшись, спросила она Малика. — Я люблю тебя всем сердцем и душой, — громко заявила она, глядя ему в глаза. Какими еще словами она может сказать о своих чувствах? Разве есть что-нибудь важнее любви в этом мире? И разве слова могут выразить ее чувство к Малику? В первый же момент их встречи Зара поняла, что Малик не имеет ничего общего с тем человеком, которого все называли убийцей, Слухи о нем были ложью. — Я верю тебе и вручаю в твои руки свою жизнь, потому что ты самый честный и самый достойный мужчина из всех, кого я знаю.
— Но я же убийца…
Зара покачала головой.
— Нет, Малик, ты не убивал Джеба. — Она повернулась к отчиму: — Он не убивал Джеба. Не он сидел за рулем в ту минуту. Если бы Малик был виновен, он бы признался в этом сразу. Я не знаю, кто убил моего брата, но только не Малик.
Этими словами Зара словно камень сняла с души Малика, восстановив его оклеветанную честь.
— Спасибо тебе, любовь моя, — прошептал Малик и взглянул на Хакима. — Стоящая невеста, верно?
— Более чем, — ответил король.
— Кто еще мог убить Джеба? — не унимался Кадар. — Малик поссорился с Азимом. Он угрожал всей моей семье. Его машина оказалась на месте преступления.
— Но меня не было за рулем, — сказал Малик.
— Больше никто не пользовался твоей машиной? — Зару словно током ударило от поразившей ее мозг догадки.
— Вероятно, да. Я много лет ломал голову над этой загадкой. Да, я ушел из дома Кадара разозленный. Да, я угрожал. Но это были угрозы политической расправы, а не физической.
Кадар отошел в сторону.
— Хорошо. Возможно, произошел несчастный случай, а не убийство. Но факт остается фактом: ты сел за руль и дал полный газ. Если бы ты был осторожнее и не рванул с места на бешеной скорости, ничего бы не случилось.
— Ошибаетесь, — ответил Малик. — Когда я вышел из дома, все уже произошло. Пытаясь помочь Джебу, увидел, что сделать-то уже ничего нельзя. Пришлось только успокаивать его, как было возможно.
— Не Малик убил твоего сына, — вдруг повторил Кадару Хаким слова Зары.
— А кто же? — Кадар сжал пальцы в кулаки. Малик вздохнул с сожалением.
— Тебе самому известно, кто это сделал. Ты просто не можешь найти в себе силы признать правду.
— Нет! Нет! Не мог это сделать кто-то из моих сыновей!
Воцарилась гробовая тишина. И вдруг вперед вышел Паз, побледневший, с дрожащими руками.
— Да, отец. Это я убил Джеба. Твой сын.
— Нет! — в отчаянии закричал Кадар. — Нет! Ты был еще совсем ребенком.
— Ребенком, которому очень хотелось иметь машину. Я видел, как водили машины мои старшие братья, как за руль садятся мои друзья. Тогда и решил, что мне тоже можно сесть за руль. Джеб предупреждал меня об опасности, но я не послушал. — В голосе Паза слышалась неподдельная боль. — Нога скользнула с педали, я никак не мог попасть на нее и остановить машину, вот и сбил Джеба. В панике я сбежал оттуда.
— Но ведь тебе запрещали подходить к машине. Ты был слишком мал, — возмутился Кадар.
Паз усмехнулся.
— О каких запретах могла идти речь? Я ведь твой сын, сын Кадара. Правила и послушание не для меня.
— Почему ты тогда же не признался во всем? Почему так долго молчал? — спросила Зара. — Почему допустил, чтобы Малик взял вину на себя?
— Уверен, ты и сама понимаешь, почему. Отец был очень зол, и я боялся его гнева и расправы. — Паз повернулся к Кадару: — Если ты смог расправиться с королем, что бы ты сделал с простым мальчишкой, пусть даже он твой собственный сын?
— О, Паз! — воскликнул Кадар с болью в голосе. — Тебе тогда было всего одиннадцать лет. Ты не думал ни обо мне, ни о чести семьи…
Хаким прервал его:
— Возможно, если бы ты уделял больше внимания своим детям, а не политическим амбициям, Паз набрался бы смелости во всем тебе признаться. Если бы честь для тебя была превыше мести, твой сын научился бы отличать хорошее от плохого. Советую тебе над этим поразмыслить, Кадар.
Кадар, борясь с душившими его чувствами, наконец тяжело вздохнул и повернулся к Малику:
— Деваться мне, видимо, некуда. Приношу свои извинения. Прости меня, принц Хайдар. Я был совершенно ослеплен своими собственными амбициями.
— Не сомневаюсь, моя жена сможет обучить меня искусству прощать. Хотя я подозреваю, у нее уйдет на это немало времени.
— Она станет вам хорошей женой. — Кадар низко поклонился Малику. — И пусть она подарит вам много сыновей.
— Если эта проблема улажена, — сказал Хаким, — значит, я могу отправиться к своим жене и сыну. Они требуют сейчас моего внимания.
— Ничего не улажено, — ответил Кадар, — и вряд ли будет улажено в ближайшем будущем. Подождем до лучших времен, когда наш пыл охладится, а полное и истинное прощение перестанет маячить отдаленной возможностью. — Дав знак сыновьям, Кадар вышел из комнаты с неподражаемым достоинством.
— Думаю, теперь ты один отсюда не уедешь, — уверенно произнес Хаким.
— Очень надеюсь на это, — ответствовал Малик.
— В таком случае пойду сообщу Раше хорошие новости. Думаю, она волновалась по этому поводу больше, чем о рождении собственного ребенка.
Зара и Малик остались наедине.
— Итак, что теперь произойдет? — спросила она с тревогой.