– Как насчет тебя? – спросил Лазз хриплым шепотом. – Я не омрачу твои бесценные воспоминания, когда ты выйдешь замуж за того, кого полюбишь?
– Не омрачишь, потому что для меня сейчас все не взаправду.
Однако ощущения ее были прямо противоположными. Его руки на ее животе. Их полуобнаженные тела. Желание, разлившееся в воздухе, который стал таким плотным, что было трудно дышать. Ожидание первой брачной ночи. Все это было слишком реально. Ариана заставила себя встряхнуться.
– Когда-нибудь у меня будет настоящая свадьба.
– Она может стать таковой прямо сейчас, если ты этого пожелаешь. – Лазз повернул ее к себе лицом. – Давай продолжим поцелуй, который мы начали в церкви, и выясним, реальность это или у нас просто разыгралось воображение?
Ее губы обжег страстный поцелуй. Нежный и требовательный, он просил и соблазнял. Он доказывал, что все случившееся раньше не было игрой воображения, не было их фантазиями.
Время снова остановилось.
Этот мужчина способен вдохнуть жизнь даже в мрамор, подумала Ариана, а ведь она не статуя. Если бы только она позволила себе, ее тело уже слилось бы с мужским, составляя с ним единое целое. Однако сделать это она не могла, но зато готова была дать ему понять, какие чувства ее переполняют.
Его пальцы погрузились в волосы жены. Лазз прижимал ее к себе все крепче и крепче, даря ощущения, прежде не испытанные.
– Мне плевать на наши условия. Ты мне нужна.
Он тоже нужен ей. Ей было необходимо ощущать его твердые губы на своих губах. Она хотела бы наполнить свои легкие его дыханием, впитать в себя его запах, его вкус. Не упустить ни одной крохотной частички, из которых состоит Лаззаро Данте.
Каждый нерв ее тела молил о пощаде, и было почти невозможно противиться неизбежному. Каким-то образом Ариане все же это удалось.
– Мы заключили соглашение. – Слова, произнесенные шепотом, были едва слышны. – И ты обещал сдержать свое слово.
Лаззаро отодвинулся, постаравшись, чтобы безумство хоть немного уступило место здравому смыслу.
– Пожалуйста, отпусти меня.
Лазз наклонил голову, и чувствительное место между изгибом ее шеи и плечом обжег последний горячий поцелуй. Огненные стрелы пронзили Ариану.
– А кто узнает, сдержал ли я слово?
– Я. – Чувствовал ли Лазз, как дрожит ее тело? Мог ли понять, как страстно она его желает? Она должна остановить его, пока еще может остановиться сама. – К тому же это создаст дополнительные сложности при разводе.
К ее огромному облегчению – или это было сожаление? Лаззаро отпустил жену.
– Если ты этого хочешь.
Ариана ухватилась за лиф платья, удерживая его на себе.
– Да. – Нет! Решительно, нет! Она избегала смотреть на него, боясь, что Лазз все прочтет по ее глазам. – Я воспользуюсь ванной первая, если ты не возражаешь.
– Прекрасно. – Он снова прикоснулся к ней, и ее тело мгновенно отреагировало. – Последняя проблема, миссис Данте. Так как здесь только одна кровать, а завтра нам предстоит долгий перелет, я не ощущаю в себе достаточно благородства, чтобы уступить ее тебе. Давай мы ее разделим.
– Конечно. Она достаточно велика, чтобы на ней поместилась целая семья.
К' тому времени, когда Ариана была готова выйти из ванной комнаты, ей удалось собрать рассыпавшиеся осколки своего самообладания, а также остудить сокровенное желание холодным душем. Однако стереть совсем прикосновения Лазза не получилось – слабое эхо страсти, перед которой она оказалась беззащитной, продолжало отзываться в ее крови.
Лазз читал газету, устроившись в кровати. Тот факт, что он, скорее всего, лежит обнаженный – ведь в номере не было никакой одежды, – привел мысли Арианы в небольшой хаос.
– Образцовая картина идеальной семьи, – сказала Ариана с ноткой легкой насмешки в голосе.
Лазз поднял глаза и вернул ей ухмылку, хотя Ариане показалось, что она больше вызвана ее огромным халатом, предоставленным администрацией отеля, чем замечанием.
– Я соорудил баррикаду, – кивнув на цепь подушек, сообщил Лазз. – Надеюсь, так ты будешь чувствовать себя спокойнее.
– Я могу положиться на твое слово?
– Конечно.
– Тогда я верю тебе и без них. – Ариана скинула подушки на пол.
Она сняла халат и забралась в кровать. Лазз погасил свет. Сначала в наступивший темноте ничего не было видно, однако позже, когда ее глаза попривыкли, Ариана различила очертания мебели, а также тело мужа, который не изменил своего положения, разве что отбросил газету и закинул руки за голову, лежа на горе подушек. В тишине его дыхание казалось глубоким и тяжелым. Жадным. Словно он с трудом сдерживался.
Ариана открыла рот, прежде чем его невысказанное намерение не вылилось в действие.
– Ты так и не объяснил, что произошло в церкви. Что вызвало такую странную реакцию, когда мы коснулись друг друга?
– Как я уже говорил, ничего.
Ариана заворочалась, зная причину своего беспокойства. Это все от нервов. Возможно, ей стоило выпить второй бокал шампанского, чтобы легче было уснуть. Или наоборот? Неизвестно, на что бы она согласилась, если бы была хоть чуточку пьяна…
– Ты опять противоречишь сам себе, – настойчиво заявила она. – В лимузине ты признал, что что-то все-таки было.
– Пустяк. Так, семейная легенда.
– Легенда? Звучит здорово. – Ариана снова зашевелилась, пытаясь устроиться поудобнее, но, так как самое удобное место было в объятиях Лазза, ей это не удалось, и, сдавшись, она затихла. – Так как ты не спишь, и я не сплю, почему бы тебе ее не рассказать?
– Неужели ты ее еще не слышала? Не читаешь желтую прессу?
– Прочла несколько статей, – призналась она. – В «Снитче». Но когда папа это узнал, он ужасно разозлился и перестал выписывать журнал. С тех пор я не услышала ни одной новой сплетни.
– Это проясняет картину. – Лазз замолк, и на короткое мгновение Ариана решила, что он передумал знакомить ее с семейным преданием, однако муж заговорил: – Это давняя легенда Данте. Я не считаю, ее такой уж интересной и тем более не считаю, что в нее стоит верить.
– Но кто-то из вашей семьи думает иначе?
– Да. Это миф об Инферно.
– Как интересно! Мне нравится. И кто из вашей семьи в него верит?
– Почти все. – В его тоне слышалось желание прекратить разговор. – Не знаю, как насчет кузенов, но все мои братья заявляют, что с ними это случилось. Кстати, Примо и Нонна думают, что мы поженились вследствие действия Инферно, и я хочу, чтобы они продолжали считать так и впредь.
– Но сам ты в него не веришь?