– Это могло бы спасти Вердонию. – Он поднял руку, прерывая ее восторженное восклицание. – Давай не будем тешить себя пустыми надеждами и дождемся отчета специалистов. За время нашего отсутствия многое могло произойти.
– Джулиана уже наверняка доказала твою невиновность. Я верю, что все будет хорошо, и не пытайся меня переубедить.
Брандт не смог сдержать улыбки. Зеленые глаза Майри горели от возбуждения, щеки порозовели. Ее волосы были растрепаны, на щеке красовалось пятно грязи, но он еще никогда не видел ее такой красивой. Не в силах устоять перед искушением, он нежно коснулся губами ее губ. Затем, неохотно отстранившись, сказал:
– Нужно пометить это место.
Раскатав рукав ее комбинезона, он с помощью куска кварца сделал надрез, а затем отодрал узкую полоску ткани. Майри привязала ее к ближайшему кусту.
– Теперь нам нужно идти. Мы сделали все, что могли; Я должен вернуться во дворец.
Бросив прощальный взгляд на расщелину, Майри последовала за ним. Толкен и пилот с нетерпением ждали их у вертолета. Возвращение во дворец заняло менее получаса. Не успели они сойти с трапа, как к Брандту подбежал один из его охранников, и поспешно отвесив поклон, пролепетал:
– Ваше высочество здесь творится такое… За вами пришли какие-то люди. Они ждут в кабинете.
– Скажите им, что я уже иду.
Брандт немедленно последовал бы за охранником, если бы Майри не преградила ему путь.
– Ты никуда не пойдешь.
– Дорогая….
Она схватила его за рукав, и тот треснул по плечевому шву.
– Нам нужно поговорить, но я больше ничего не хочу слышать ни о долге, ни об ответственности. А. если ты еще раз произнесешь при мне слово «самопожертвование», клянусь, я за себя не отвечаю.
– Я такой, какой есть, – просто ответил он.
Ее подбородок задрожал.
– И я люблю тебе такого, какой ты есть.
Он улыбнулся.
– Спасибо.
– Если ты пойдешь туда, то я, как твоя жена, пойду вместе с тобой.
– Ты не моя жена.
– Но буду ею, – неистово произнесла она, – даже если мне придется связать тебя и потащить волоком в ближайшую церковь. Я хочу стоять рядом с тобой, когда тебе будут предъявлять эти ужасные обвинения.
Его улыбка поблекла.
– Мы же договорились, забыла? Ты обещала вернуться к своей семье.
– Пожалуйста, не прогоняй меня.
От ее жалостной мольбы у него защемило сердце.
– Если меня оправдают…
– Нет! Никаких «если». Даже если тебя осудят, я хочу открыто объявить всему миру о моей любви к тебе.
Брандт заключил ее в объятия и крепко прижал к себе, зная, что, возможно, делает это в последний раз. Взяв в ладони лицо Майри, он вытер с ее щек слезы.
– Будь я свободным человеком, я бы сказал, что тоже тебя люблю. Что ты для меня дороже всех аметистов Вердонии, вместе взятых. Что я хочу взять тебя в жены и сделать матерью моих детей. И с радостью проведу с тобой остаток жизни. – Он поцеловал ее на прощание.
Вернувшийся охранник нетерпеливо кашлянул, и Брандт отстранился.
– Я должен идти, дорогая.
– По крайней мере, позволь мне пройти через все это вместе с тобой, – взмолилась Майри.
– Ваше высочество? – вмешался охранник. – Мне велено сообщить вам, что родные принцессы Майри ждут вас обоих в вашем кабинете вместе с остальными.
Девушка восхищенно улыбнулась Брандту.
– Вот видишь, мои братья тоже приехали. Все будет хорошо, я уверена. Но сначала нам нужно принять душ и переодеться. Не можем же мы предстать перед ними в таком виде.
Спустя полчаса они рука об руку спустились вниз. На Майри был шелковый красный костюм, подаренный Брандтом. Она выглядела как настоящая принцесса.
– Что бы там ни говорили, не вмешивайся, – предупредил ее Брандт.
– Постараюсь.
Из его кабинета доносились мужские и женские голоса. Повернув ручку, Брандт толкнул массивную дубовую дверь и увидел толпу людей, собравшуюся вокруг кресла, в котором сидел председатель Временного правительственного совета. Все они, включая Рейчел, кричали на него. Немного поодаль стояла мать Элиссы Анджела в объятиях Эрика Сазерленда.
– Интересно. Я думал, Эрик приходится Анджеле пасынком, – шепотом произнес Брандт. – Но он так ее обнимает, словно…
– Я тогда была совсем маленькой, но, может, у тебя остались какие-то воспоминания о разводе Анджелы с отцом Эрика?
– Очень смутные. Элиссе был тогда год, а Эрику двадцать с небольшим.
– Совершенно верно. Насколько мне известно, причиной развода принца Фредерика и Анджелы послужила ее связь с Эриком.
– Значит, Элисса…
– Дочь Эрика, а не принца Фредерика. – Майри прищурилась. – Вот только я не понимаю, что они оба здесь делают.
– Не удивлюсь, если именно по этой причине Эрик отрекся от престола в пользу Элиссы. Не сделай он этого, она сейчас не правила бы Селестией.
Увидев Брандта, председатель поднялся с кресла и, протиснувшись сквозь толпу, неуклюже поклонился ему, не выпуская из рук портфеля.
– Прошу прощения, ваше высочество, но я пришел сообщить вам, что у меня есть ордер на ваш арест.
– Вы его не арестуете, – возразил Лэндер. – У моей жены есть доказательства…
– Что предоставленные вам документы были подделаны, – перебила его Джулиана, размахивая пачкой бумаг.
Председатель вскинул голову.
– Я вас понимаю, ваше высочество, но мы проголосовали и…
– И проголосуете еще раз, – угрожающе произнес Меррик, – потому что моя служба безопасности не допустит, чтобы вы арестовали фон Фолька.
– Прошу вас, господа, – взмолился председатель, – вы не можете так со мной поступить. У меня приказ. Лорен де Вида крала аметисты и с помощью сообщника вывозила их из страны. Все улики указывают на принца Брандта. Именно он осуществлял контроль над добычей и транспортировкой драгоценных камней. Мы обнаружили расхождения в финансовых документах, указывающие на…
В этот, момент послышался громкий голос Анджелы:
– Эрик, ты должен сказать им правду. Объясни, почему ты отрекся от престола.
Расправив плечи, Эрик кивнул.
– У Лорен де Вида действительно был сообщник. Мой отец, принц Фредерик. После его смерти я обнаружил документы, подтверждающие причастность отца к краже аметистов. Именно по этой причине я и отрекся от престола.
Его голос дрожал.