Франческа стянула с пальца обручальное кольцо и протянула его Севу:
– Возьми. Я не собираюсь больше его носить.
Он покачал головой:
– Не сходи с ума. Если мы разорвем помолвку сразу после того, как о ней объявили, это не принесет тебе ничего хорошего. – Он поднял руку, призывая выслушать его до конца. – Имя Данте защищает тебя. Пока ты член нашей семьи, никто не осмелится сказать о тебе дурного слова.
Девушка гордо вздернула подбородок.
– Меня не волнует, что говорят обо мне люди.
– Зато я должен это учитывать. Столь кратковременное обручение скажется и на моем имидже. Для корпорации очень важно, что о ее главе думают поставщики, партнеры, конкуренты и покупатели.
Франческа заколебалась. Сев с тревогой наблюдал за ней. К его облегчению, она не стала больше спорить.
– Как долго мы еще будем притворяться? – вместо этого спросила она.
– Столько, сколько понадобится. – Он нежно привлек ее к себе, и по ее телу прошла дрожь желания. – Не торопи события, милая. Неужели быть обрученной со мной так плохо? Тебе ведь понравилась моя семья, не так ли?
Сев опять выбрал не те слова. Потому что глаза Франчески потемнели, словно от боли.
– Я не хочу в них влюбляться.
И он знал, почему.
– Тебе будет слишком трудно расставаться с ними, когда все закончится.
Она резко сменила тему разговора:
– А как насчет Фонтейнов? Ты должен пообещать мне, что не воспользуешься происшедшим. Ты должен пообещать, что заплатишь полную стоимость «Таймлес Эалумс», даже если их брак распадется.
Сев не стал перед ней лукавить.
– Я заплачу столько, сколько на тот момент будет стоить их фирма.
Возможно, ему не следовало откровенничать, потому что Франческа резко вырвалась из его объятий.
– Мы заключили контракт. Ты обещал дать хорошую цену.
– По нашему контракту я покупаю фирму по честной рыночной цене. И я не собираюсь давать за нее ни пенса больше.
– Даже если из-за развода Тины с Куртом рыночная цена фирмы упадет?
– Я обещал то, что обещал, – стоял на своем он.
Девушка застыла, на ее лице мелькнуло выражение, которое насторожило Сева, но через мгновение она лишь беспечно пожала плечами.
– Думаю, у меня нет другого выбора, кроме как согласиться с тобой.
Он прищурился.
– Именно этого я от тебя и ожидал.
Не сказав больше ни слова, Франческа направилась к двери. Ее нежелание спорить насторожило Сева еще больше. Она явно что-то задумала. И он подозревал, что задуманное ему очень не понравится.
Франческа подошла к дому, в котором находилась квартира Сева. Именно тут он чаще всего жил.
Был поздний вечер. Дождь лил как из ведра. Промокшая одежда неприятно липла к телу, заставляя девушку непроизвольно вздрагивать. Она замерзла и мечтала только об одном: скорее добраться до собственного дома и погрузиться в горячую ванну.
Ее настроение вполне соответствовало погоде. Она злилась на Сева. Когда она по телефону сообщила ему о готовых эскизах, он почему-то настоял на том, чтобы она принесла их ему немедленно, как будто это не могло подождать до утра.
Франческа стерла со щек влагу, подозрительно похожую на слезы. Она прекрасно понимала, что причина такого ее настроения кроется вовсе не в Севе. Ей не стоило встречаться с Куртом.
Она вошла в дом, доехала на лифте до нужного этажа и нажала кнопку звонка. Сев открыл мгновенно, как будто караулил ее у двери.
Бросив только один взгляд на лицо Франчески, он втащил ее в квартиру. Она запротестовала, начала говорить, что с ее одежды капает вода, которая может испортить дорогой паркет. Но он лишь сказал:
– Мне плевать на паркет, меня больше беспокоит твое состояние. Что случилось? На тебе лица нет!
– Я промокла до нитки, – под аккомпанемент лязгающих зубов сообщила Франческа. – И, кажется, заболеваю.
Сев вытащил у нее из рук пакет с эскизами, который она прижимала к груди, и небрежно отбросил его в сторону. Пакет упал за антикварный шкафчик. Затем Сев бесцеремонно подхватил девушку на руки и отнес в ванную комнату. Там он раздел ее и поставил под горячий душ. И влез туда сам.
Только тогда он повторил свой вопрос:
– Что случилось?
– Мой отец. Он не хочет меня видеть. – Франческа закрыла лицо дрожащими руками. – Я позвонила ему, и он согласился встретиться со мной. Мы поговорили. Он сказал, что ему очень жаль. Жаль, что он связался с моей матерью. Жаль, что она забеременела. Жаль, что Тина узнала правду. А еще он сказал, что не хочет больше меня видеть.
– Он дурак.
– Почему так случилось? – Она отняла ладони от лица и посмотрела на Сева. – Что я сделала неправильно?
Он обнял ее, успокаивая.
– Ты все сделала правильно. Это они не правы. Но ты не останешься в одиночестве. У тебя есть я и вся семья Данте в придачу. Теперь мы будем твоей семьей.
– Но твои родственники снова станут для меня чужими, когда выяснится, что мы на самом деле не обручены, – всхлипнула Франческа.
– Такого не будет, я обещаю. – Сев продолжал сжимать ее в объятиях. По их телам струилась вода. – Давай поговорим о том, что с тобой случилось. Тебе сразу станет легче.
Легче? Как может быть легче тому, кто уже умер? Мой отец от меня отказался.
Сев выключил воду и вышел из душевой кабинки. Вернулся он с охапкой банных полотенец. Одно из них он завязал на бедрах, два других предназначались Франческе. Сначала он вытер ей волосы, а потом начал растирать ее всю сверху донизу.
– Что ты делаешь? – удивленно спросила она.
– Ты замерзла. Тебя нужно согреть. А еще ты до сих пор пребываешь в состоянии шока.
– Я не в шоке. И даже не удивлена. Я знала, что произойдет, если Тина и Курт узнают правду.
– Мне не следует спрашивать, но я, тем не менее, спрошу. – Сев немного помолчал. – Почему ты не ругаешься, не кричишь, не плачешь?
Франческа заговорила. Она говорила так, словно слова давались ей с огромным трудом:
– Потому что я разучилась чувствовать. Когда чувства выключаются, не так больно.
Он длинно и красочно выругался, затем легонько вытолкнул ее из душевой кабины.
– Не знаю, как тебе, но мне нужно выпить.
– Несколько бокалов, – добавила она.
– Да. И чего-нибудь съесть.
Десять минут спустя Франческа удобно устроилась у камина. Перед ней на подносе лежали сыр и крекеры. Она медленно потягивала хорошо выдержанное виски. Сев растянулся рядом с ней, всю его одежду по-прежнему составляло лишь повязанное вокруг бедер полотенце. Франческа то и дело косилась на него.