Он вручил мне экземпляр «Pseudodoxia Epidemica» («Эпидемия ложных мнений») сэра Томаса Брауна, первое издание 1646 года.
Я с улыбкой поблагодарил его и принялся рассматривать книгу (еще одно из любимейших моих сочинений), но мысли мои витали далеко.
— Значит, вы обнаружили святилище мистера Картерета. Так странно находиться здесь и не видеть нашего друга на обычном месте. — Доктор Даунт указал на бюро. — Вижу, вы и портрет миледи нашли. Разумеется, я не был знаком с ней — она скончалась до нашего переезда в Эвенвуд, — но люди здесь часто вспоминают ее. По всеобщему мнению, она была очень незаурядной женщиной. Портрет не закончен, как вы заметили, поэтому и висит здесь. О господи, да неужто уже столько времени?
Часы в библиотеке пробили шесть.
— Боюсь, мне пора возвращаться домой. Жена наверняка уже заждалась меня. Ну-с, мистер Глэпторн, надеюсь, наша экскурсия не слишком вас разочаровала?
Мы расстались в самом начале тропы, что вела за ворота парка к пасторату.
Преподобный остановился и, устремив взгляд на горящие окна вдовьего особняка за рощей, со вздохом промолвил:
— Бедная девочка.
— Мисс Картерет?
— Теперь она осталась одна-одинешенька на белом свете — ее злополучный отец больше всего страшился такой участи. Но она сильна духом и получила хорошее воспитание.
— Возможно, она выйдет замуж, — предположил я.
— Замуж? Да, возможно, хотя я даже не знаю, кто возьмет мисс Картерет в жены. В прошлом мой сын питал матримониальные надежды насчет нее, и моя супруга… то есть мы с супругой не возражали бы против такой партии. Но она отвергла ухаживания Феба; вдобавок, боюсь, он не пользовался расположением ее отца. Мистер Картерет был небогатым человеком, знаете ли, и теперь его дочь будет зависеть от щедрости лорда Тансора. Но она держится самых твердых взглядов на вопросы, которые вообще не должны занимать молодую барышню. Думаю, научилась этому за границей. Сам я ни разу не покидал родных берегов и надеюсь, мне никогда не придется. А вот мой сын неоднократно выражал желание съездить не куда-нибудь, а в Америку. Ладно, поживем — увидим. А теперь, мистер Глэпторн, желаю вам доброго вечера. Надеюсь, мы с вами в самом скором времени увидимся, к обоюдному нашему удовольствию.
Он уже собрался двинуться прочь, когда взгляд мой случайно упал на башни Южных ворот и в голове моей всплыла мысль, смутно тревожившая меня весь день.
— Доктор Даунт, позвольте спросить, почему вы считаете, что мистер Картерет возвращался домой лесом? Ведь кратчайший путь из Истона к вдовьему особняку пролегает через деревню?
— Да, действительно, путь через деревню значительно короче, — ответил преподобный. — Въезжать в парк с Олдстокской дороги через Западные ворота было бы резоннее лишь в одном случае: если бы у мистера Картерета имелась надобность наведаться в усадьбу, расположенную гораздо ближе к Западным воротам, нежели к Южным.
— А вы не знаете, имелась ли у него такая надобность?
— Не знаю. Может, он хотел обсудить какое-то дело с лордом Тансором перед возвращением домой. Итак, мистер Глэпторн, еще раз желаю вам доброго вечера.
Мы обменялись рукопожатием, и я проводил взглядом пастора, шагавшего к воротам в стене. Сразу за воротами он обернулся и помахал мне рукой. А потом скрылся из виду.
Я свернул на дорожку, ведущую на конюшенный двор, и там повстречал судомойку Мэри Бейкер с фонарем в руке.
— Добрый вечер, Мэри, — сказал я. — Надеюсь, тебе стало лучше против вчерашнего.
— О да, благодарствуйте, сэр, вы очень добры. Мне, право, неловко, что я давеча разревелась перед вами. Но я в страшном расстройстве, вот какое дело. Хозяин был так добр ко мне… ко всем нам. Замечательный человек, сами знаете. Вдобавок это ужасным образом напомнило мне о том, что приключилось с моей сестрой.
— С твоей сестрой?
— С моей единственной сестрой, сэр, Агнес Бейкер. Она малость постарше меня и стала мне заместо матери, когда наша мать померла — мы в ту пору совсем еще детьми были. Она работала в усадьбе, под началом миссис Бэмфорд, покуда тот мерзкий скот не увез ее с собой. — Мэри запнулась и на миг умолкла, словно пытаясь справиться с сильным волнением. — Извините, сэр, вряд ли вам интересно слушать мою болтовню. Доброго вам вечера, сэр.
Она двинулась было прочь, но я остановил ее. Что-то смутно забрезжило в темном, заброшенном уголке моей памяти.
— Погоди, Мэри, не уходи, пожалуйста. Присядь на минутку, расскажи мне про свою сестру.
После недолгих ласковых уговоров девушка согласилась отложить свое занятие, и мы сели на грубо сколоченную скамью, сооруженную вокруг корявого толстого ствола старой яблони.
— Ты упомянула о каком-то скоте, Мэри. Ты кого имела в виду?
— Да гнусного негодяя, который увез отсюда мою сестру, а потом убил бедняжку.
— Убил? Быть такого не может!
— Очень даже может! Хладнокровно убил. Женился на ней, а потом взял да убил. Я-то с первого взгляда поняла, что он дрянь человек, но Агнес и слушать меня не хотела. Мы с ней тогда впервые в жизни повздорили. Но я как в воду глядела: он оказался мерзавцем, даром что вскружил ей голову.
— Продолжай, Мэри.
— В общем, сэр, он называл себя джентльменом — во всяком случае, одевался по-джентльменски, не стану врать. Даже изъяснялся довольно благовоспитанно. Но никаким джентльменом он не был, ни капельки. Да что там говорить — он ведь чуть не в слугах состоял, когда впервые объявился в Эвенвуде.
— А как твоя сестра познакомилась с ним?
— Он приехал из Лондона, вместе с мистером Даунтом.
— С мистером Даунтом? — недоверчиво переспросил я. — С пастором?
— О нет, сэр, с его сыном, мистером Фебом Даунтом. Он приехал с мистером Фебом и еще одним господином на званый обед по случаю дня рождения его светлости. Я как раз шла от ворот, когда они прокатили мимо. Но сам он не был приглашен, только мистер Феб и тот второй джентльмен. А он при них вроде как в услужении состоял — правил экипажем, в котором они прибыли. Хотя одет он был распрекрасно, много о себе воображал и с двумя другими господами держался запросто. В общем, тогда-то он познакомился с Агнес, вечером, во дворе возле погреба. И до чего же ловко он повел дело! Все вился вокруг Агнес да сладкие речи вел, а она, бедная дурочка, приняла все за чистую монету и подумала, ну надо же, такой важный господин обратил внимание на нее, простую служанку. Но он-то был ничем не лучше — нет, он был гораздо, гораздо хуже. Мы ведь девушки приличные, благовоспитанные. А он невесть из какой грязи вылез и бог знает как разбогател. Почему мистер Феб с ним повелся — непонятно. Он воротился через неделю, но не с мистером Фебом и не в гости к нему. А потом — ну что бы вы думали? На следующий день Агнес приходит и говорит: «Поздравь меня, Мэри, я выхожу замуж, вот доказательство». Тут она протягивает руку и показывает кольцо, что он подарил. Всего через неделю — представляете! И ничегошеньки-то она слышать не желала: затыкала уши да трясла головой. Так и уехала, бедная овечка. И поверите ли, сэр, с тех пор я ее больше не видела. Ах, несчастная моя сестра, самая моя близкая и любимая подруга на всем белом свете.