— Нет, сэр, подруга. С парижских времен. Брайн только что понес вещи мисс Буиссон в ее комнату. Какой удар для бедняжки — проделать такой пути и застать всех нас в таком расстройстве.
Я спросил, хорошо ли мисс Буиссон знала мистера Картерета, и миссис Роуторн ответила, что барышня много раз приезжала в Англию и пользовалась особым расположением покойного хозяина.
— Надо думать, у мисс Картерет много подруг в округе, — предположил я.
— Подруг? Ну да, можно и так сказать. Мисс Лангэм и дочь сэра Гранвилля Лоримера. Но чудное дело — мисс Буиссон у нее одна такая.
— Что вы имеете в виду?
— Они неразлучны, сэр. Да, другого слова не подобрать. Прям как сестры, хотя они такие разные по внешности и характеру. — Она потрясла головой. — Нет. У мисс нет настоящих подруг, кроме мисс Буиссон.
Когда я уже собирался уходить, в кухню вошел Джон Брайн. При виде меня он слегка покраснел, но я быстро отвлек внимание женщин, опрокинув на стол свой третий (или четвертый?) стакан джин-пунша. Извинившись за свою неловкость, я благополучно улизнул.
Вернувшись в свою комнату, я закурил очередную сигару, сбросил башмаки и улегся на кровать.
Меня мутило и подташнивало — сказывался излишек вина и сигар. Несмотря на крайнюю усталость, в уме моем царило тревожное возбуждение, и о сне не могло идти и речи. Завтра я вернусь в Лондон, зная об открытии мистера Картерета не больше, чем в день приезда в Нортгемптоншир, но не сомневаясь, что именно оно стало причиной его смерти. А если дело касается родового наследования Тансоров, выходит, я тоже оказался причастен к заговору, приведшему к убийству секретаря его светлости.
Я попытался заставить себя думать о другом — о Белле и о том, чем она сейчас занимается. Сегодня, я знал, в Блайт-Лодж дают обед в честь одного из самых именитых членов «Академии», герцога Б. Стол сервируют лучшим серебром, и миссис Ди будет блистать в своем гранатово-жемчужном гарнитуре и роскошном головном уборе с павлиньими перьями, который она всегда надевает по особо торжественным случаям как символ своей власти в государстве под названием «Академия». Я представил Беллу в голубом шелковом платье, с любимым колье работы Кастеллани [194] на прелестной шее, с венком из искусственных белых роз в густых черных волосах. Ее непременно попросят сыграть на фортепиано и спеть, и, конечно же, она очарует всех до единого присутствующих мужчин. Иные даже вообразят, будто влюблены в нее.
Я закрыл глаза, но желанный сон все не шел. В такой полудреме я пролежал около часа, покуда бой часов на сторожевом доме не вернул меня к действительности. Окончательно потеряв всякий сон, я принялся размышлять, что же мне теперь делать, и вдруг до моего слуха донесся странный звук. Поначалу я решил, что это ветер, но, выглянув в окно, увидел, что ветви деревьев в роще едва колышутся. Снова воцарилась тишина, но немного погодя звук повторился — жалобное постанывание, точно собака скулит во сне.
Я встал и надел башмаки. Взяв свечу, я отворил дверь.
В коридоре стояла кромешная тьма, в доме — гробовая тишина. Справа от меня находилась главная лестница, спускавшаяся в вестибюль; слева я разглядел две двери, ведущие в комнаты, которые выходили на лужайку, как и моя спальня; комната напротив — кабинет мистера Картерета, как я узнал позже, — по всей видимости, выходила в задний сад. Медленно двинувшись по коридору, я увидел, что впереди он поворачивает направо и тянется в глубину дома.
Я остановился и несколько мгновений стоял неподвижно, напрягая слух, но не услышал ни звука, а потому пошел обратно, чуть быстрее. Я прикрыл ладонью трепещущее пламя свечи, чтобы не погасло, и громадные тени от пальцев бесшумно заскользили по стенам и дверям с обеих сторон от меня. Поравнявшись со второй из дверей в передней части дома, я снова услышал тихий сдавленный стон. Я поставил подсвечник на пол и опустился на колени, слабо скрипнув башмаками. Язычок замочной скважины не отодвигался, а потому я прижался ухом к двери.
Тишина. Я ждал, затаив дыхание. Что это? Шорох, словно шелковое платье упало на пол. Мгновенье спустя до меня долетел невнятный шепот. Я напряженно прищурился и плотнее прижался ухом к закрытой двери, силясь разобрать слова, но у меня ничего не получалось, покуда…
— Mais il est mort. Mort! [195]
Уже не шепот, но страдальческий крик — ее крик! Потом раздался другой голос, настойчивый и ласковый:
— Sois calme, топ ange! Personne ne sait. [196]
Обе женщины снова перешли на шепот, и лишь изредка, когда одна или другая чуть повышали голос, я улавливал обрывки фраз.
— Il ne devrait pas s ’etre produit…
— Qu’a-t-il dit?..
— Qu’est-ce que jepourrais faire?.. Je ne pourrais pas lui dire la vérité…
— Mais que fera-t-il?..
— Il dit qu’il le trouvera…
— Mon Dieu, qu’est-ce que с’est que çа? [197]
Слегка пошевелив затекшей ногой, я случайно опрокинул подсвечник, и тотчас услышал быстрые шаги, направлявшиеся к двери. Вернуться в свою комнату я бы не успел, а потому, проворно схватив подсвечник, я бегом бросился назад по коридору и завернул за угол как раз в тот момент, когда дверь открылась.
Я не видел девушек, но живо представил, как они испуганно выглядывают в темный коридор и озираются по сторонам. Наконец я услышал, как дверь затворилась, и через минуту отважился высунуться из-за угла, дабы удостовериться, что путь свободен.
Возвратившись в свою комнату, я тотчас же сел и записал все, что запомнил из разговора мисс Картерет с подругой. Словно ученый, работающий с фрагментами некоего древнего текста, я попытался восполнить пропуски, чтобы понять смысл услышанного, но безуспешно: обрывочные, несвязные фразы, приведенные выше, не поддавались расшифровке. Решив в конечном счете, что мне мерещатся тайны и заговоры там, где их нет и в помине, я подошел к окну и снова выглянул в залитый лунным светом сад.
Мисс Картерет, мисс Картерет! Я был совершенно очарован, околдован своей троюродной сестрой, хотя и ненавидел себя за нелепую слабость. Все случилось за два дня — за каких-то два дня! Это просто минутное увлечение, в очередной раз повторил я себе. Забудь о ней. У тебя есть Белла, и она — все, что тебе нужно. Зачем терять драгоценное время на эту холодную куклу — время, которое следует потратить на достижение твоей великой цели?