— Убери лапы! — предупредила Ив.
Гласс стиснул ее грудь под блузкой.
— Милашка!
Она вырвалась и с размаху влепила ему пощечину. Ладонь заныла от удара по каменной челюсти.
— Я за тобой наблюдаю, — улыбнулся Гласс. — Я знаю, чего тебе хочется.
— Неужели?
— Как была шлюхой, так и осталась. Хочешь для разнообразия потрахаться с настоящим мужиком?
— Где же его найдешь, настоящего-то…
— Один прямо перед тобой стоит.
— Закатай губу обратно.
Улыбка Гласса расползлась до ушей.
— Я еще доберусь до тебя, сучка. Недолго осталось.
Позднее в тот же день
Италия, Равенна
Опираясь на палочку, профессор Арно провел Бена и Ли в просторный, залитый солнцем кабинет, где стоял тяжелый сладкий запах ванили — в антикварном серебряном подсвечнике горели три большие церковные свечи. Сняв старый твидовый пиджак на два размера больше, чем требовалось, Арно повесил его на вешалку для шляп и пригласил гостей к заваленному бумагами письменному столу. За арочными окнами виднелся прелестный садик виллы.
Профессор предложил гостям граппы. Жилистый старик двигался медленно, иссохшие руки слегка дрожали.
Хозяин расположился в кожаном кресле, спиной к окну, гости уселись напротив. Бен выпил обжигающую жидкость и поставил пустой стакан на стол. Ли отхлебнула глоточек и нервно крутила стакан в руках, обдумывая, что сказать Арно.
Откинувшись в кресле, профессор наблюдал за Ли. В его глазах поблескивали искорки.
— Я слышал, как вы пели в «Лючия ди Ламмермур» в крепости Рокка-Бранкалеоне. — По-английски профессор говорил с сильным акцентом, но бегло. — Вы были великолепны, это лучшая Лючия со времен Марии Каллас.
Ли скромно улыбнулась.
— Благодарю вас, профессор. Вряд ли я заслуживаю столь высокую похвалу. — Она помолчала. — К сожалению, мы пришли не для того, чтобы говорить о музыке.
— Так я и думал, — ответил старик.
— Если не ошибаюсь, к вам прошлой зимой приезжал мой брат Оливер. Вы не могли бы рассказать об этом?
— Очаровательный был юноша, — грустно произнес Арно. — Мы прекрасно поладили. Он не собирался задерживаться надолго, но в конце концов провел здесь почти два дня. Я был поражен его любовью к музыке и талантом пианиста. Он играл для меня вариации Гольдберга и некоторые сонаты Клементи. На мой взгляд, в его исполнении Клементи звучал ничуть не хуже, чем у Марии Типо.
— Оливер ведь приехал к вам, чтобы поговорить о своей книге? — сказала Ли.
— Да. Он попросил меня растолковать кое-какие неясности.
— В тексте письма Моцарта?
Профессор кивнул.
— Да, в том самом, которое я когда-то купил у вашего отца. Он тогда сделал с письма ксерокопию, и Оливер ее тщательно изучил, хотя многого не понял.
— Вы не знаете, куда поехал Оливер потом?
Арно вздохнул.
— В Вену.
— Где и погиб. Я думаю, это было убийство, — заявила Ли.
Профессор ничуть не удивился.
— Боюсь, что вы правы, — кивнул он.
— Почему вы так полагаете?
— Я получил от Оливера сообщение по электронной почте. Он написал, что ему срочно нужно поговорить со мной, он сделал какое-то открытие — опасное открытие.
— Когда вы получили это сообщение?
— По-моему, в ту самую ночь, когда он погиб. Меня очень расстроила весть о его смерти.
Старик печально покачал головой.
— Он не сказал, какая именно опасность ему грозила? — спросил Бен.
— Нет, не сказал. Похоже, писал он в спешке.
Бен бросил взгляд на стоявший на письменном столе компьютер.
— У вас сохранилось то сообщение?
— Я удалил его немедленно, как только прочитал.
— Вы понимаете, что эта информация очень пригодилась бы в расследовании смерти Оливера?
— Да, — тихо ответил Арно.
Бен вспыхнул.
— И тем не менее вы никому ни единым словом не обмолвились, что обстоятельства смерти подозрительны и несчастный случай может быть ни при чем?
Арно со вздохом взъерошил редкие седые волосы.
— У меня были подозрения, но никаких доказательств я предъявить не мог. Тем более говорили, что есть свидетельница несчастного случая. Кто бы поверил сумасшедшему старику с репутацией приверженца теорий заговора? — Он помедлил. — Кроме того, я испугался.
— Чего? — спросила Ли.
— Испугался, что мне тоже грозит опасность, — ответил Арно. — Вскоре после гибели Оливера у меня побывали незваные гости.
— Здесь?
— Да. Я лежал в больнице. У меня проблемы — с кровью. Вернувшись домой, я обнаружил, что здесь все перевернули вверх дном.
— Наверное, что-то искали? — предположил Бен.
— Письмо, скорее всего.
— Нашли?
— Нет, — ответил Арно. — Получив то сообщение от Оливера, я спрятал письмо в надежное место. Там его никто никогда не найдет.
— А нам скажете, где оно? — поинтересовался Бен.
Арно улыбнулся и тихо ответил;
— Письмо там, где ему и следует быть. Оно вернулось домой.
«Интересно, куда именно?» — подумал Бен.
— Долгое время я не чувствовал себя в безопасности, — продолжал Арно. — Много месяцев мне казалось, что за мной следят.
— Я думаю, что смерть Оливера как-то связана с этим письмом, — сказала Ли.
— Вполне вероятно, — хмуро согласился профессор.
— Вы не могли бы объяснить поподробнее?
Арно помолчал, собираясь с мыслями.
— Пожалуй, лучше начать сначала. Как вы знаете, Оливер писал книгу о том, что я изучаю много лет.
— О смерти Моцарта, — вставила Ли.
— Не только о самой смерти, но и о событиях, которые происходили в то время и, на мой взгляд, к ней привели. Давайте для начала вернемся в восемнадцатый век…
— При всем к вам уважении, профессор, — взмолился Бен, — мы сюда пришли не для того, чтобы прослушать лекцию о человеке, который умер больше двухсот лет назад. Мы хотим узнать, что случилось с Оливером.
— Если вы меня выслушаете, — сказал профессор, — то это поможет вам разобраться.
— Оливер говорил, что собрал много материалов связи Моцарта с масонами, — заметила Ли.
Арно кивнул.
— Не секрет, что Моцарт и сам был масоном. Он стал членом ложи в тысяча семьсот восемьдесят четвертом году и за семь лет, к моменту смерти, достиг третьей степени посвящения — степени мастера. Композитор был настолько предан масонской идее, что убедил своего отца Леопольда тоже стать членом ложи. Моцарт писал музыку для масонских собраний, многие его друзья были посвященными.