– Опасности этот человек больше не представляет. Теперь возвращаемся в операционную. И как можно быстрее.
Они двинулись через анфиладу комнат. Пендергаст время от времени останавливался, чтобы передохнуть. Медленно, с большим трудом, постоянно кривясь от боли, он с помощью Норы поднялся по лестнице.
Смитбек лежал на хирургическом столе. Журналист по-прежнему был без сознания. Нора быстро обежала взглядом экраны мониторов. Все жизненные показатели были очень слабыми, но стабильными. Литровый пакет с раствором почти опустел, и она сменила его на третий – полный. Пендергаст, склонившись над журналистом, отвернул зеленые простыни и осмотрел рану. Через несколько мгновений он отошел от стола и сказал просто:
– Будет жить.
Нора ощутила огромное облегчение.
– А теперь я попрошу вас немного мне помочь. Первым делом помогите мне освободиться от пиджака и рубашки.
Нора сняла пиджак, обвязанный вокруг талии агента, и помогла ему стащить рубашку. В животе Пендергаста была неровная рана, покрытая коркой запекшейся крови. Из разбитого локтя продолжали сочиться красные капли.
– Подкатите тележку с хирургическими инструментами сюда, – указал здоровой рукой Пендергаст.
Нора выполнила просьбу. Девушка не могла не заметить, каким мускулистым было тело Пендергаста, несмотря на его видимую худобу.
– Возьмите эти зажимы, если это вас не затруднит, – сказал он, сдирая кровавую корку с раны и промывая ее бетадином.
– Может быть, вы возьмете что-нибудь обезболивающее? Я знаю, что здесь есть...
– У нас нет времени, – сказал Пендергаст. Он стряхнул кровавый комок на пол и направил свет хирургической лампы на рану. – Мне надо перевязать кровоточащие сосуды до того, как я окончательно ослабею.
Нора внимательно следила за тем, как он осматривает рану.
– Опустите, пожалуйста, лампу чуть ниже. Вот так. Отлично. Теперь, если вы дадите мне этот зажим...
Несмотря на всю свою выдержку, Нора, наблюдая за тем, как Пендергаст копается в своей ране, ощутила приступ тошноты. Через несколько секунд агент ФБР отложил зажим, взял скальпель и сделал короткий разрез перпендикулярно к ране.
– Неужели вы собираетесь сами себя оперировать?
– Всего лишь быстрая и не очень стерильная попытка остановить кровотечение, – покачал головой Пендергаст. – Но мне обязательно надо добраться до вены.
Он сделал еще один надрез, после чего сунул в рану похожий на щипцы инструмент.
Нора скривилась, словно от боли, и попыталась направить мысли на что-то постороннее.
– Как мы отсюда выберемся? – спросила она.
– Через подземные тоннели. Изучая этот район, я узнал, что на этом участке Риверсайда когда-то обитал речной пират. Судя по обилию подземных помещений под нами, я почти уверен, что его резиденция находилась именно здесь. Вы обратили внимание, какой прекрасный вид открывается отсюда на Гудзон?
– Нет, – ответила Нора, судорожно сглотнув слюну, – боюсь, что не обратила внимания.
– Это вполне понятно, учитывая, что Северная станция контроля загрязнения воды существенно портит ландшафт, – сказал Пендергаст и при помощи щипцов вытянул из раны толстую вену. – Но сто пятьдесят лет назад из этого дома открывался совершенно потрясающий вид на Нижний Гудзон. В начале девятнадцатого века речные пираты были явлением достаточно обычным. Под покровом ночи они грабили стоящие на якоре суда или захватывали пассажиров с целью получения выкупа. – Пендергаст замолчал, изучил кончик вены и затем продолжил: – Ленг, видимо, это знал. Для него было чрезвычайно важно, чтобы в доме имелся большой подвал. Передайте-ка мне этот шовный материал. Нет, не этот. Тот, который чуть толще. Номер четыре. Благодарю вас.
Увидев, как Пендергаст перевязывает вену, Нора содрогнулась.
– Отлично, – сказал он через секунду, разжимая щипцы и откладывая в сторону лигатуру. – В основном кровоточила эта вена. С селезенкой, которая определенно пробита, я ничего поделать не могу. Поэтому мне остается лишь прижечь мелкие кровоточащие точки и закрыть рану. Не могли бы вы передать мне электрокоагулятор?
Нора вручила ему прибор – тонкий синий, похожий на карандаш стержень. С электропроводом на конце. На корпусе аппарата было две кнопки. Около одной из них была надпись «разрез», а у второй – «коагуляция». Пендергаст снова склонился над раной. Затем раздалось потрескивание. Агент ФБР прижег вену. Потрескивание повторилось. На сей раз оно было более продолжительным и сопровождалось тонким витком дыма. Нора отвела взгляд в сторону.
– Скажите, а в чем состоял основной план Ленга? – спросила она.
Пендергаст ответил не сразу.
– Энох Ленг, – сказал он наконец, не отрывая глаз от раны, – хотел исцелить человечество. Доктор желал его спасти.
На миг Норе показалось, что она ослышалась.
– Спасти человечество? Но он же убивал людей. От его рук погибли десятки человек.
– Верно, – согласился Пендергаст.
Нора снова услышала потрескивание электрического разряда.
– Спасти каким образом? – спросила она.
– Уничтожив его.
Девушка недоуменно уставилась на Пендергаста.
– Да, именно в этом состоял великий проект Ленга. Он хотел очистить землю от людей; спасти человечество от самого себя ввиду его полной бесполезности. Доктор Ленг искал абсолютный яд – отсюда этот бесконечный ряд комнат, заполненных химикатами, растениями, ядовитыми насекомыми и рептилиями. У меня и до этого была масса косвенных, указывающих на это признаков. В качестве примера можно вспомнить о ядовитом материале, обнаруженном на фрагментах стекла, найденных вами в старой лаборатории Ленга. Или надпись на древнегреческом языке по окружности герба. Вы обратили на нее внимание?
Нора тупо кивнула в ответ.
– Это последние слова Сократа, перед тем как принять яд. В переводе это означает: «Крито, я должен Асклепию петуха, не забудь вернуть ему мой долг». Да, я должен был все понять значительно раньше. – Он прижег очередную точку и продолжил: – Но к полному пониманию я пришел, лишь увидев комнату с оружием. Только после этого мне удалось все связать воедино. Только тогда я осознал грандиозность его замысла. Поскольку одного абсолютного яда для реализации плана было недостаточно, Ленг работал и над созданием системы доставки. Он искал способ распространить яд по всему земному шару. После этого все самые нелепые и необъяснимые коллекции Ленга – одежды, оружия, перелетных птиц, переносимых ветром спор и все другое в том же роде – обрели для меня смысл. Эти предметы были отравлены им самим. Он экспериментировал с разными видами ядов.
– Боже, – вздохнула Нора, – какой безумный план!
– И в то же время весьма амбициозный. Ленг понял, что на его реализацию одной человеческой жизни недостаточно. Поэтому он разработал метод продления жизни.