– По телефону вы сказали, что квартира свободна. Я ее беру. Покажите, пожалуйста.
– Следовать за меня.
Ли поднялся с кресла и покосился на жену. Мышцы на руках дамы заметно напряглись.
Они вышли из дома и спустились по лестнице. Нора быстро огляделась по сторонам, но полицейского нигде не увидела. Ли извлек из кармана связку ключей, открыл ведущую в полуподвал дверь и щелкнул выключателем. Нора последовала за ним. Китаец закрыл дверь и устроил спектакль с запиранием по меньшей мере четырех замков.
Квартира была унылой и темной. Единственное квадратное оконце у дверей было снабжено решеткой. Кирпичные, когда-то выкрашенные белой краской стены уже давно стали серыми. Пол был тоже кирпичным. Старинные кирпичи растрескались и кое-где уже крошились. Нора посмотрела на них с профессиональным интересом. Кирпичи были уложены плотно, но раствором между собой не скреплены. Интересно, что под ними? Земля? Песок? Бетон? Судя по тому, что пол был неровным и достаточно влажным, кирпичи лежали прямо на земле.
– Кухня и спальня назади, – произнес Ли, не удосужась показать направление.
Нора прошла в глубину квартиры. Крошечная кухонька вела к двум спальням и совмещенному туалету. Стенные шкафы или кладовка отсутствовали. Окно в задней стене света практически не давало, поскольку выходило в вентиляционный колодец и на нем стояла решетка из толстых стальных прутьев.
Когда Нора вернулась в гостиную, Ли внимательно изучал запоры на входной двери.
– Надо запирай дверь, – произнес он зловещим тоном. – Много грабитель.
– Неужели здесь так много взломов?
– Да-да! – с энтузиазмом закивал он. – Много грабитель. Очень опасно.
– Не могу поверить.
– Много грабитель. Очень много уличный разбойник, – повторил Ли и печально покачал головой.
– Однако квартира кажется вполне безопасной, – сказала Нора, прислушиваясь. Потолок, судя по всему, был звуконепроницаемым. Во всяком случае, никаких звуков сверху не доносилось.
– Плохой место для девочка. Каждый день убивать и грабить. Насиловать тоже.
Нора прекрасно знала, что, несмотря на свой затрапезный вид, Китайский квартал является одним из самых безопасных районов Нью-Йорка.
– Я не боюсь, – сказала она.
– Много правил для квартирант, – не сдавался Ли.
– И каких же?
– Нет музыка. Нет шум. Нет мужчин по ночам, – сказал китаец, и по его глазам было видно, что он изыскивает другие ограничения для потенциальной квартирантки. – Нет курить и убирание каждый день.
Нора слушала его и согласно кивала. Когда домовладелец иссяк, девушка сказала:
– Прекрасно. Все это меня устраивает как нельзя лучше. Я обожаю чистоту и тишину. У меня нет бойфренда.
Сказав это, Нора вдруг ощутила очередной прилив ненависти к Смитбеку. Ведь именно он втянул ее в эту заваруху, опубликовав свою дурацкую статью. И он в определенной степени виноват в том, что появился убийца-имитатор. Но и этого мерзавцу показалось мало. Вчера ему хватило наглости трепать на пресс-конференции ее имя перед всем городом. Нора не сомневалась, что после событий в архиве ее карьера в музее оказалась под вопросом еще больше, чем раньше.
– Коммунальный платежи не включен.
– Естественно.
– Кондиционер нет.
Нора согласно кивнула.
Ли, казалось, пребывал в полной растерянности, но затем у китайца, видимо, родилась новая идея, и его лицо просветлело.
– После самоубийства нет револьвера в квартира.
– Самоубийства?
– Да. Молодой девочка повесить себя. Такой же молодой, как и вы.
– Повесилась? Но вы, кажется, что-то говорили о револьверах?
На некоторое время домовладелец несколько растерялся. Но затем, снова просветлев лицом, заявил:
– Она повесится, но не получился. Потом стрелять себя.
– Понимаю. Похоже, что она избрала довольно сложный способ расставания с жизнью.
– Бойфренда тоже нет. Как и вы. Печально.
– Просто ужасно.
– Это случиться здесь, – продолжал Ли, показав на кухню. – Не нашел тела три дня. Запах очень плохой. – Он закатил глаза и добавил драматическим шепотом: – Много червяк.
– Какой ужас, – сказала Нора и тут же с улыбкой добавила: – Но квартира превосходная. Я ее беру.
Ли помрачнел, но ничего не ответил.
Когда они поднялись наверх в его квартиру, Нора, не ожидая приглашения, опустилась на диван. В дверях кухни возвышалась впечатляющая фигура супруги. Лицо дамы выражало недовольство, и она даже не пыталась скрыть, что вся эта затея ей крайне не нравится. Ее скрещенные на груди руки были очень похожи на свиные окорока.
Китаец с несчастным видом уселся в кресло.
– Итак, – сказала Нора, – будем завершать дело. Я снимаю квартиру. Сегодня. Немедленно.
– Надо проверка ваш рекомендаций, – без особой надежды пробормотал Ли.
– На это нет времени, и я готова платить наличными. Квартира нужна сегодня, иначе мне негде будет переночевать. – Не переставая говорить, она достала из сумочки пакет Пендергаста, открыла его и извлекла на свет внушительную пачку банкнот. Появление денег вызвало у супруги домовладельца громкий протест. Ли никак на это не отреагировал. Он не сводил взгляда с бабок.
– Здесь плата за первый и последний месяцы, а также страховой депозит, – сказала Нора, кладя пачку на стол. – Ровно шесть тысяч шестьсот долларов. Несите договор.
Квартира была отвратительной, а цена несусветной. Видимо, поэтому она и стояла свободной. Нора надеялась, что голой наличности Ли противостоять не сможет.
Жена выступила с очередными резкими комментариями на китайском языке, но супруг ее снова проигнорировал. Он исчез в глубине квартиры и появился через несколько минут с двумя копиями договора о сдаче-найме жилья. Договоры были составлены на китайском языке.
– Надо рекомендаций, – произнесла супруга, переключившись ради Норы на английский язык. – Кредит проверить.
– Где расписаться? – поинтересовалась девушка, не обращая внимания на упорную даму.
– Здесь, – показал Ли.
Нора начертала: Бетси Уитчелл, не забыв поставить вычурный завиток. Затем написала на полях договора нечто вроде чека: «Мистером Лингом Ли шесть тысяч шестьсот долларов получено».
– Дядя Хуанг переведет для меня текст. Надеюсь, что там нет ничего противозаконного. А теперь подпишите договор и поставьте инициалы на чеке.
Со стороны кухни послышался какой-то резкий звук.
Ли расписался по-китайски. Создавалось впечатление, что протесты супруги лишь придали ему отваги.