Марго регулировала микроскоп, когда к ней подкатил доктор Фрок.
– Уже семь часов, Марго, – мягко сказал он. – Прости, но мне кажется, ты истязаешь себя работой. Если не возражаешь, я бы предложил на сегодня закончить.
– Я уже почти закончила, доктор Фрок. Сейчас ещё кое-что сделаю и домой.
– Да? И что именно?
– Я думала сделать сколок с замороженного образца и получить изображение на электронном микроскопе.
– С какой целью? – довольно мрачно поинтересовался Фрок.
– Сама не знаю, – ответила Марго, глядя на крошечный образец. – Когда мы впервые изучали растение, мы обнаружили, что оно является носителем какого-то реовируса. В вирусе были закодированы протеины как человека, так и животного. Мне хотелось бы проверить, не имеет ли этот вирус побочного наркотического эффекта.
Щеки Фрока затряслись: он смеялся.
– Теперь, Марго, я окончательно убедился, что тебе следует сделать перерыв. Абсолютно абсурдное, спекулятивное допущение!
– Может, и так. Но я предпочла бы называть это предчувствием.
Фрок некоторое время молча смотрел на нее, а затем глубоко вздохнул:
– Ну, как хочешь. Что же касается меня, то мне необходим отдых. Завтра я буду в Мемориальной больнице Морристауна, где подвергнусь пытке: после выхода на пенсию приходится регулярно проходить целый ряд исследований.
Марго попрощалась и посмотрела вслед выкатывающемуся в коридор Фроку. Она уже начала понимать, что знаменитый ученый абсолютно не терпит возражений. Когда она была его ученицей, скромной и застенчивой, Фрок был очарователен – настоящее воплощение доброты. Но теперь, когда Фрок остался почетным профессором, а она превратилась в полноправного смотрителя, имеющего право поступать так, как считает нужным, старик, мягко говоря, не радовался её столь недавно обретенной уверенности.
Марго смахнула крошечный обрывок волокна в приемник для образцов и поместила в аппарат. Там образец будет залит пластмассой, охлажден почти до абсолютного нуля и разрезан на две части. После этого сканирующий электронный микроскоп сделает с огромным увеличением снимок разреза. Фрок, несомненно, прав. В обычных обстоятельствах подобная процедура не имела бы никакого отношения к их исследованиям. Марго назвала это предчувствием, но на самом деле это было ни чем иным, как проявлением бессилия и отсутствия свежих идей.
Очень скоро на криогенном аппарате вспыхнул зеленый огонек. При помощи электронного манипулятора Марго перенесла пластмассовый блок в секатор. Неторопливо опустился алмазный резец, послышался легкий щелчок – и блок распался на две части. Поместив одну половину под электронный микроскоп, Марго отрегулировала расположение образца, скорость сканирования и мощность электронного потока. Через несколько минут на экране возникло четкое черно-белое изображение.
Марго вгляделась в картинку – и в жилах её заледенела кровь.
Она увидела небольшие прямоугольные частицы – реовирус, который полтора года назад при помощи своей экстраполяционной программы обнаружил Кавакита. Но только в этом образце вирусы присутствовали в совершенно невероятной, в потрясающе огромной концентрации! Органоиды растения были просто забиты ими. Прямоугольные частицы плавали в окружении крупных вакуолей, содержащих какое-то кристаллическое вещество. Вещество это, вне всяких сомнений, было продуктом выделения реовирусов.
Чтобы успокоиться, Марго стала дышать глубоко и медленно. Кристаллическая секреция могла означать только одно – растение Liliceae mbwunensis служило всего лишь носителем. Что же касается наркотика, то его синтезировал вирус. Они не смогли обнаружить следов наркотика только потому, что тот был запечатан в вакуоли.
Что же дальше? Ответ напрашивался сам собой. Следовало изолировать реовирус, вырастить в питательной среде и выяснить, что за вещество он производит.
Кавакита, видимо, так и поступил.
Не исключено, что Кавакита прибег к генной инженерии не в связи с растением. Он пытался преобразовать вирус. Если это так…
Марго села на стул. В голове лихорадочно бились мысли. Похоже, наконец что-то начинает вырисовываться. Возникает связь между прежними исследованиями и новыми, между вирусным материалом и растением-носителем, между Мбвуном и волокном. Но все это не объясняло, почему Кавакита, чтобы заняться исследованиями, оставил музей. И не проливало свет на то, каким образом Мбвун добрался из амазонской сельвы до Нью-Йорка, куда Уиттлси отправил…
Уиттлси!
Марго, вскочив на ноги, прижала руку к губам. Стул с грохотом покатился по полу.
В одно мгновение ей ясно открылась вся ужасающая истина.
На сей раз Смитбек, войдя в прихожую на восемнадцатом этаже Южной улицы Центрального парка, сразу заметил, что окна в просторной гостиной распахнуты настежь. Солнечные лучи золотили диваны и столы из розового дерева, превратив гостиную из похоронной залы, какой она была раньше, в приветливую, полную тепла и радости комнату.
Аннетт Вишер сидела на балконе у стола со стеклянным колпаком. На голове её красовалась модная соломенная шляпка, глаза закрывали темные очки. Она повернулась к Смитбеку, слегка улыбнулась и изящным движением руки предложила ему сесть. Смитбек с восхищением воззрился на зеленый ковер Центрального парка, простирающийся на север до Сто десятой улицы.
– Принеси мистеру Смитбеку чаю, – велела миссис Вишер горничной.
– Зовите меня, пожалуйста, Биллом, – сказал Смитбек, пожимая протянутую руку. Он обратил внимание, что даже в ярком, безжалостном свете дня кожа миссис Вишер казалась по-молодому упругой и гладкой, без той вялости и сухости, которая столь часто присуща возрасту.
– Я высоко ценю проявленное вами терпение, – начала она. – Полагаю, вы согласитесь со мной, что терпение заслуживает вознаграждения. Мы определили курс наших действий, и я, как обещала, хочу, чтобы вы узнали о нем первым. Само собой разумеется, что пока все следует держать в тайне.
Смитбек взял из рук горничной чай и сделал глоток, вдыхая тонкий аромат жасмина. Он наслаждался роскошным видом Манхэттена, распивая чай с женщиной, об интервью с которой мог мечтать любой журналист. Это вполне компенсировало то унижение, которое ему пришлось пережить из-за мерзавца Гарримана.
– Демонстрация на Площади Великой армии оказалась настолько успешной, что движение “Вернем себе наш город” решило вступить в новую фазу, – сказала миссис Вишер.
Смитбек понимающе кивнул.
– На самом деле, наш план чрезвычайно прост. О всех последующих действиях мы заранее извещать не станем. Каждая новая акция будет иметь все больший и больший размах. После очередного убийства наши люди начнут осаждать департамент полиции и мэрию с требованием положить конец безобразиям. – Она подняла руку, чтобы убрать под шляпку выбившийся локон. – Полагаю, нам не придется долго ждать радикальных изменений.