— Самое важное для нас — найти журнал Уиттлси, — заявил Смитбек.
— Но Катберт говорит, он утерян, — ответила Марго.
— А ты запрашивала базу данных о поступлениях? — спросил журналист. — Возможно, там есть какие-то сведения. Я занялся бы этим сам, но к подобной информации у меня нет санкционированного доступа.
— У меня тоже, — ответила Марго. Она рассказала о разговоре с Кавакитой.
— А что думает Мориарти? — произнёс Смитбек. — Ты ведь умеешь обращаться с компьютерами. К тому же ты помощник хранителя, доступ к информации тебе обеспечен.
— Я считаю, пусть этим занимается начальство. — Мориарти с достоинством откинулся. — Незачем нам соваться в такие дела.
— Как ты не понимаешь? — взмолилась Марго. — Никто не знает, с чем мы здесь имеем дело. Человеческие жизни — а возможно, и будущее музея — под угрозой.
— Марго, я знаю, что у тебя мотивы благородные, — сказал Мориарти. — А вот в мотивах Билла не уверен.
— Мои помыслы чисты, как Кастальский ключ, — заверил Смитбек. — Рикмен штурмует цитадель журналистской объективности. Я просто хочу отстаивать бастионы.
— А не проще было бы делать то, чего хочет Рикмен? — иронически осведомился Мориарти. — На мой взгляд, твоя вендетта несколько отдаёт ребячеством. И знаешь что? Тебе её не одолеть.
Официантка принесла напитки, Смитбек опрокинул свой стакан и с наслаждением выдохнул.
— Когда-нибудь я разделаюсь с этой сукой.
Борегар дописал докладную и сунул записную книжку в задний карман. Он понимал, что об этом инциденте следовало бы немедленно доложить. К чёрту. Девчонка выглядела перепуганной, ясно, что ничего дурного она не замышляла. Он доложит, когда представится возможность, не раньше.
Борегар пребывал в дурном настроении. Ему не нравилось исполнять обязанности сторожа. Хотя это лучше, чем регулировать движение в ночное время. И произвело хорошее впечатление на О’Райенов. Да, можно будет сказать, меня назначили работать над этим делом в музее. Извините, рассказывать ничего не могу.
Что-то здесь слишком тихо, подумал Борегар. Он считал, что в обычный день жизнь в музее должна бурлить. Но с минувшего воскресенья музей уже не был обычным. Правда, в течение дня служащие ходили в залы новой выставки. А потом её заперли до открытия. Без письменного разрешения доктора Катберта вход туда был запрещён для всех, кроме полицейских или охранников. Слава Богу, смена кончается в шесть, и впереди два свободных дня. Можно будет поехать одному на рыбалку в горы Катскилл. Он уже несколько недель мечтал об этом.
Ободряя себя, Борегар провёл рукой по кобуре «смит-вессона» тридцать восьмого калибра. Как всегда наготове. А на другом бедре пистолет с дробовыми патронами, там достаточно электрошоковых игл, чтобы парализовать слона.
Борегар услышал за спиной звук, похожий на очень осторожные шаги.
С внезапно забившимся сердцем он оглянулся и осмотрел запертую дверь на выставку. Нашарил ключ, отпер её и заглянул внутрь.
— Кто там?
В ответ ни звука, лишь прохладный ветерок овеял ему щёки.
Борегар закрыл дверь и проверил замок. Выйти можно, войти нельзя. Та девушка, видимо, проникла туда через передний вход. Но разве там не заперто? Вечно ему ничего не говорят.
Звук послышался снова.
Чёрт, с ним, подумал Борегар, что там внутри — не моё дело. Я должен никого не пускать на выставку. А насчёт выпускать ничего не сказано.
И принялся что-то напевать, отбивая ритм по бедру двумя пальцами. Через десять минут в этом доме с привидениями его уже не будет.
Звук послышался снова.
Борегар вторично отпер двери и сунул голову внутрь. Разглядел несколько витрин, тёмную лестничную площадку.
— Полиция. Кто там, отзовитесь, пожалуйста! Витрины были тёмными, стены казались смутными тенями. Никто не отозвался.
Закрыв двери, охранник достал рацию.
— Борегар вызывает командный пункт. Слышите меня?
— Диспетчер слушает. Что случилось?
— Докладываю о шумах у заднего входа на выставку.
— Какого рода шумы?
— Непонятно. Похоже, там кто-то есть. Послышался какой-то разговор, приглушённый смех.
— Э… Фред?
— Что?
Борегар с каждой минутой раздражался всё больше. Диспетчер был известным зубоскалом.
— Смотри, не входи туда.
— Почему?
— Фред, возможно, это чудовище. Ещё схватит тебя.
— Пошёл к чёрту, — буркнул Фред. Без дублёра ему не полагалось ничего проверять, и диспетчеру это было известно.
Из-за дверей донёсся какой-то скребущий звук, словно кто-то царапал их когтями. Борегар заметил, что дыхание его участилось.
Рация заработала.
— Ну, видел чудовище? — спросил диспетчер. Стараясь говорить как можно спокойнее. Борегар произнёс:
— Повторно докладываю о непонятных звуках на выставке. Для проверки прошу дублёра.
— Дублёр ему понадобился. — Раздался приглушённый смех. — Фред, прислать некого. Все заняты.
— Слушай, ты, — рявкнул Борегар, выходя из себя. — Кто там с тобой? Почему не пошлёшь его?
— Здесь Макнитт. Устроил себе короткий перерыв, пьёт кофе. Верно, Макнитт?
Борегар снова услышал смех. И выключил Рацию. Чёрт бы их подрал, подумал он. Работнички. Он надеялся, что лейтенант ведёт подслушивание на этой частоте.
Стоя в тёмном коридоре, он ждал. Ещё пять минут, и меня здесь не будет.
— Диспетчер вызывает Борегара. Слушаешь?
— Приём, — ответил Борегар.
— Макнитт ещё не появился?
— Нет, — сказал Борегар. — Перерыв у него наконец кончился?
— Да я просто пошутил, — слегка нервозно ответил диспетчер. — Я тут же отправил его.
— Ну, значит, он заблудился, — сказал Борегар. — А моя смена кончается через пять минут. Потом я исчезаю на сорок восемь часов, и ничто не сможет этому помешать. Свяжись с ним.
— Он не отвечает, — сказал диспетчер.
Борегара осенило.
— Каким путём отправился Макнитт? Сел в лифт семнадцатой секции, тот, что за пунктом оперативного реагирования?
— Да, я направил его к этому лифту. У меня карта, такая же, как у тебя.
— Значит, чтобы попасть сюда, ему придётся идти через выставку. Умная ты голова. Надо было послать его через пищеблок.
— Оставь в покое мою голову, Фредди. Заблудился Макнитт, а не я. Когда он появится, сообщи.