Стоя у столика с закусками, Смитбек прекрасно видел жестикулирующего перед микрофоном Райта. Журналист даже не пытался слушать речь директора, он с мрачной уверенностью сознавал, что Рикмен потом вручит ему машинописную копию текста. Директор наконец договорил, и нетерпеливая толпа полчаса тянулась на выставку. Но Смитбек стоял на месте. Он в очередной раз оценивающе оглядел стол, решая, за что приняться — крупную креветку или блинчики с икрой. Взял тарелку с пятью блинчиками и заработал челюстями. Икра, обратил он внимание, была серой, несолёной — настоящая осетровая, а не сиговая, которую подавали на пресс-конференциях.
Он отведал и креветку, потом ещё одну, затем три крекера с молоками копчёной трески, каперсами и лимоном, несколько ломтиков нежного ростбифа… Оглядел и другие столы с деликатесами. Подобного изобилия журналист ещё не видел и не хотел ничего упускать.
Внезапно оркестр сбился с ритма, и почти тут же кто-то врезал ему локтем по рёбрам.
— Эй! — завёлся было Смитбек, но, подняв взгляд, обнаружил, что окружён массой толкающихся, шумно дышащих, вопящих людей. Журналиста отбросило к банкетному столу: он попытался удержаться на ногах, но поскользнулся, упал и закатился под стол. Скорчась там, он наблюдал, как мимо неслись топочущие ноги. Раздавались вопли и ужасающие звуки сталкивающихся тел. До него донеслось несколько обрывков выкрикнутых фраз: «…труп!», «…убийство!» Неужели убийца вновь принялся за своё среди тысяч людей? Невероятно.
Женская туфля из чёрного фетра, с очень высоким острым каблуком, подпрыгнув, залетела под стол, прямо к его носу. Смитбек с отвращением её отодвинул, заметил, что всё ещё держит в руке креветку, и отправил её в рот. Поразительно, до чего быстро паника охватывает толпу.
Стол содрогнулся, сдвинулся, и рядом со Смитбеком упало огромное блюдо. Крекеры и камамбер полетели во все стороны. Он собрал их со своей рубашки и принялся есть. В нескольких дюймах от его лица десятки ног топтали паштет. С грохотом упало ещё одно блюдо, разметав по полу икру.
Свет потускнел. Смитбек торопливо сунул в рот треугольный кусочек сыра и внезапно осознал, что предаётся обжорству, тогда как самое захватывающее событие, которому он был очевидцем, преподносится ему на серебряной тарелочке. Принялся искать в карманах микрокассетный магнитофон. Свет потускнел, потом снова разгорелся.
Журналист заговорил быстро, как только мог, держа микрофон у самого рта, он надеялся, что голос пробьётся через оглушительный шум. Невероятная удача! К чёрту Рикмен! Получить этот материал захотят все. Он питал надежду, что если на открытие пришли другие журналисты, то теперь и они несутся к выходу со всех ног.
Свет снова замигал.
Сто тысяч в виде аванса, ни цента меньше. Он был здесь, освещал эту историю с самого начала! Такими сведениями не может располагать больше никто.
Свет замигал в третий раз и погас.
— Чёрт возьми! — выругался Смитбек. — Включите свет кто-нибудь!
Марго завезла Фрока в другой коридор и ждала, пока он снова звал Пендергаста. Ему уныло отвечало эхо.
— Это становится бессмысленным, — с раздражением сказал учёный. — В этой зоне несколько больших складов. Может, он в одном из них и не слышит нас. Давайте заглянем кое в какие. Ничего больше не остаётся. — И хмыкнув, полез в карман пиджака. — Не выезжаю без него из дому, — сказал он, поднимая универсальный ключ, подходящий ко всем замкам, которыми располагали хранители.
Марго отперла первую дверь и заглянула в темноту.
— Мистер Пендергаст? — позвала она. Разглядела металлические полки с огромными костями. На деревянной подставке возле двери стоял громадный череп динозавра, чёрные зубы тускло поблёскивали.
— Следующий! — сказал Фрок.
Свет потускнел.
Из следующего склада тоже никто не отозвался.
— Сделаем ещё одну попытку, — сказал Фрок. — Вон там, на той стороне коридора.
Марго остановилась напротив указанной двери с надписью «ПЛЕЙСТОЦЕН — 12В» и заметила в дальнем конце коридора дверь на лестницу. Когда она отперла замок, свет замигал снова.
— Это… — начала было она.
Внезапно по узкому коридору раскатился отрывистый хлопок. Марго подняла взгляд, пытаясь определить, откуда раздался звук. Как будто из поперечного коридора, в котором они ещё не были.
Свет погас.
— Если подождём немного, — произнёс наконец Фрок, — включится резервная система.
Миновала минута, другая.
Потом Марго ощутила странный запах, козлиный, мерзкий, почти зловонный. Всхлипнув от отчаяния, она вспомнила: именно так воняло на тёмной выставке.
— Вы… — зашептала она.
— Да, — еле слышно отозвался Фрок. — Войдите внутрь и запритесь.
Марго, часто дыша, нащупала косяк. Запах становился всё сильнее, и она позвала негромко:
— Доктор Фрок? Можете ехать на звук моего голоса?
— Поздно, — донёсся его шёпот. — Забудьте, пожалуйста, обо мне и зайдите внутрь.
— Нет, — ответила Марго. — Поезжайте ко мне медленно.
Раздалось постукивание коляски. Земляной, гнилостный запах болота, смешанный с ароматом свежих сырых бифштексов, заполнил весь коридор. Марго расслышала влажное сопение.
— Я здесь, — прошептала она Фроку. — Быстрее, пожалуйста.
Темнота казалась давящей, удушливой. Марго прижалась к стене, пересиливая желание убежать.
В непроглядном мраке постукивали колёса, коляска легонько ударилась о её ногу. Марго ухватилась за подлокотники и ввезла Фрока внутрь. Повернулась, захлопнула дверь, заперла её, потом опустилась на корточки. Тело её содрогалось от беззвучных всхлипываний. В комнате стояла мёртвая тишина.
Раздалось царапанье по двери, сперва лёгкое, потом более громкое, настойчивое. Марго отшатнулась и ударилась плечом о коляску. Фрок в темноте мягко взял её за руку.
Д’Агоста приподнялся среди осколков стекла, сел, нащупал рацию и поглядел в удаляющиеся спины последних гостей, их вопли и крики постепенно затихали.
— Лейтенант?
Полицейский Бейли вылезал из-под другой разбитой витрины. В зале царил хаос: экспонаты были разбиты и разбросаны по полу, всюду валялись битое стекло, обувь, сумочки, части одежды. Там оставались только д’Агоста, Бейли и труп. Д’Агоста глянул на обезглавленное тело, отметив зияющие раны на груди, покоробленную от засохшей крови одежду, распоротый живот. Видимо, смерть наступила уже давно. Лейтенант отвернулся, но тут же торопливо взглянул на труп ещё раз. Мертвец был одет в форму полицейского.
— Бейли! — крикнул д’Агоста. — Это один из наших. Кто?
Бейли подошёл, лицо его белело в тусклом свете.
— Трудно сказать. Но, кажется, у Фреда Борегара было такое кольцо из академии.