— Вот это да! Ладно…
— Ваша задача проста: проследить за этим человеком, начиная с аэропорта, как можно быстрее забрать у него чертежи и доставить их сюда.
— Как?
— Это вам решать.
— За четыре часа?
Глинн кивнул.
— Мы не знаем, на каких носителях записаны эти чертежи и где они спрятаны. Возможно, в его ноутбуке есть код, позволяющий прочесть тайнопись. Возможно, он везет в чемодане флешку или старомодную микропленку. Нам остается только строить догадки.
— Сумасшедшее задание! Оно никому не под силу.
— Да, на такое мало кто способен. Поэтому мы и обратились к вам, доктор Кру.
— Вы, наверное, шутите? Я ничем таким раньше не занимался. В Лос-Аламосе у меня совсем другие обязанности. У вас внизу найдутся гораздо более подходящие люди, чем я.
— Нет, для этого задания нужны именно вы. Причин две. Первая — ваша прежняя карьера.
— Какая еще карьера?
— Воровская. Ограбление художественных музеев.
Гидеон Кру переваривал услышанное в мертвой тишине.
— Ну, если хотите, музейчиков, — продолжал Глинн. — Маленьких, частных, где не самая совершенная система охраны и не самая лучшая экспозиция.
— Боюсь, вам пора принять ваше лекарство, — тихо проговорил Гидеон. — Я не похититель картин и не имею криминального прошлого.
— Еще одно доказательство вашего мастерства. Такое умение порой оказывается очень ценным. Конечно, вы расстались с этим ремеслом, когда в вашей жизни возник новый, захватывающий интерес. Это подводит нас ко второй причине, почему выбор пал на вас. Видите ли, мы с величайшим вниманием следили за ловкой операцией, которую вы провернули против генерала Чэмбли С. Такера.
Вторая неожиданность! Гидеон часто заморгал и постарался изобразить искреннее изумление.
— Операция? Такер съехал с катушек и напал на меня и на своего сотрудника в собственном доме.
— Так все считают. Но мне виднее. Я знаю, что вы потратили последние десять лет на самосовершенствование, окончили колледж и докторантуру в Массачусетсском технологическом институте. Все это время вы искали способ расправиться с Такером, отомстить за отца. Я знаю, как вы «освободили» секретнейший документ из Дирекции информационного управления и как с его помощью добрались до Такера. Он был могущественным человеком и хорошо позаботился о своей безопасности. Но вы продемонстрировали огромные и самые разнообразные способности, готовя свою операцию, а после стрельбы проявили величайшее самообладание. Вы все сделали на отлично. В вашей версии никто ни на мгновение не усомнился, а ведь вы мстили за отца.
— Не понимаю, о чем вы. — Гидеону стало нехорошо. Все сводилось к вульгарному шантажу.
— Да ладно вам! Я не представляю никакой угрозы для вашей тайны. Мы сами ломали голову, как убрать Такера. Естественно, по заказу одного из наших особых клиентов. Вы избавили нас от лишней возни. Так в поле нашего внимания оказались вы.
На это Гидеону нечего было сказать.
— Теперь к вопросу, почему вы, — продолжил Глинн. — Мы знаем о вас все, мистер Кру. И не только о ваших навыках грабителя и о дуэли с генералом Такером. Нам известно о вашем трудном детстве, о вашей работе в Лос-Аламосе, где вы разрабатываете взрывные заряды для ядерного оружия. Вы гурман, мы и это знаем. Любите гавайские рубашки и кашемировые свитеры, обожаете джаз. У вас слабость к спиртному и, когда вы под градусом, к женщинам. Одно нам не удалось разузнать: куда вы подевали фалангу безымянного пальца. — Глинн дернул бровью над зрячим глазом.
Гидеон залился от гнева румянцем, сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.
— Не хотите отвечать на этот вопрос… Тогда, может, ответите на другой: у вас с самого начала было намерение превратить Дайковича в свое оружие?
Гидеон молчал, словно набрал в рот воды. Он не верил своим ушам.
— Даю вам слово: все, что вы скажете, не покинет этих стен. Как вы понимаете, мы умеем хранить тайны.
Гидеон сделал еще один глубокий вдох. Глинн нащупал его слабое место. Но он чувствовал, что одноглазому можно доверять.
— Ваша взяла, — вымолвил Гидеон наконец. — Я спланировал все от начала до конца. Устроил засаду, зная, что Такер не явится сам — слишком труслив. Я изучил его компанию, сотрудников и предположил, что он пошлет Дайковича, а тот в душе неплохой человек. Я знал, что смогу его одолеть и перетянуть на свою сторону. Так и вышло. Мы завершили все это… эту операцию вместе.
— Так я и думал. — Глинн кивнул. — Многоуровневый шедевр социального проектирования. Но одну ошибку вы все-таки допустили. Знаете какую?
— Забыл проверить, не спрятал ли он в сапоге нож.
Глинн позволил себе улыбнуться, и его лицо первый раз за весь разговор стало похоже на человеческое.
— Отлично! Хотя конец операции вышел грязным. Дайковича подстрелили. Как это произошло?
— Такер не был дураком. Он понял, что Дайкович его обманывает.
— Как?
— Дайкович отказался с ним выпить. Этим он скорее всего и выдал себя.
— Значит, ошибся Дайкович, а не вы. Что и следовало доказать. За всю операцию вы ошиблись один-единственный раз. Никогда не видел ничего подобного! Вам попросту нет равных! Поэтому вы — именно тот, кто нам сейчас нужен.
— На то, чтобы взять Такера за жабры, у меня ушло целых десять лет. А теперь вы даете мне всего четыре часа.
— Теперь задача несравнимо легче.
— А если у меня не получится?
— Получится!
Оба помолчали.
— Еще один вопрос. Как мы поступим с этим китайским оружием? Я не собираюсь причинять вред своей стране.
— Мой клиент — Соединенные Штаты Америки.
— За кого вы меня принимаете? Этот клиент обратился бы в ФБР, а не нанял бы такую фирму, как ваша, какой бы распрекрасной она ни была.
Глинн достал из кармана визитную карточку и щелчком пальца послал ее по полированному столу Гидеону. Тот уставился на герб и прочие государственные атрибуты.
— «Директор Национальной разведки»?
— В таких делах лучше ничего не принимать на веру. Можете проверить сами: позвоните в Департамент внутренней безопасности и попросите соединить вас с этим джентльменом. Он подтвердит, что мы выполняем задания этого ведомства и делаем законную патриотическую работу на благо родины.
— Никто не соединит меня с такой шишкой.
— А вы скажите, что звоните от меня, и все будет в порядке.
Гидеон оставил карточку на столе. Молча глядя на Глинна, он усиленно шевелил мозгами. Сто тысяч — неплохие деньги. Но задание выглядело слишком сложным и опасным. Напрасно Глинн так на него полагается!