Проводив его взглядом, Кивающий Журавль взял бумажку, развернул и стал читать.
«Встречаемся на Харт-Айленд в полночь. Там зарыты ампутированные ноги Ву. Место, где они лежат, будет записано на бумажке у меня в кармане. Чтобы получить ее или проводок, тебе придется меня убить. Или я убью тебя. Так или иначе, один из нас умрет на Харт-Айленд.
Так ты спланировал, так тому и быть.
Г. К.».
Кивающий Журавль медленно скомкал записку в кулаке. Его лицо выражало глубокое удовлетворение.
Где торгуют наркотиками, там можно разжиться и стволом. Центром наркоторговли в Нью-Йорке, по крайней мере уличного уровня, был, по иронии судьбы, квартал с райским названием «Маунт-ден» в южной части Центрального Бронкса. Гидеон ехал туда по линии метро D, проложенной из Манхэттена на север, с пачкой наличности в кармане, ощущая, что она словно горит и прожигает дыру. Это был далеко не самый умный способ вооружиться, но он слишком торопился, чтобы умничать.
Когда поезд отъехал от остановки «Сто шестьдесят первая улица. Стадион „Янки“», только что вошедший в вагон мужчина сел рядом с Гидеоном. Тот не сразу понял, что это Гарса, напяливший для маскировки черный берет художника и пятнистый плащ.
— Что вы вытворяете? — спросил Гарса совсем не тем учтивым тоном, каким изъяснялся при знакомстве с Гидеоном.
— Я делаю свою работу.
— Вы сорвались с поводка. Полегче, помедленнее! Следующий шаг обсудите с нами.
— К вам это больше не имеет отношения, — ответил Гидеон, даже не думая переходить на шепот. — Теперь это мое дело. Личное.
— Вот и я о том же. Вы принимаете все слишком близко к сердцу. Никогда не встречал такого непрофессионализма! Напрасно Эли вам доверился. Своей беспечностью вы того и гляди сорвете всю операцию.
Гидеон не ответил.
— Сунулись в Трокмортонскую академию, прикинулись папашей — что за дурачество? С этого момента мы хотим знать, что вы делаете и куда направляетесь. Если вам взбрело в голову, что вы способны переиграть Кивающего Журавля, значит, вы просто дурак.
Гидеон чувствовал, что о Харт-Айленд Гарса ничего не знает. Ему понравилось, что он обошел Глинна на целую голову.
— Я справлюсь сам.
— Не справитесь. Вам нужны тылы. Не будьте таким болваном!
Гидеон усмехнулся.
— Где вы с ним встречаетесь?
— Не ваше дело.
— Если совсем отобьетесь от рук, Кру, мы вас уберем. Богом клянусь, так и будет!
Гидеон заколебался: такое осложнение ни к чему.
— Квинс, парк «Корона».
— Какой еще парк?
— Ну, где была Всемирная ярмарка. У Глобуса.
— Когда? — спросил Гарса, помолчав.
— В эту полночь.
— Почему там?
— Просто место встречи, не хуже и не лучше других.
— Место встречи… — повторил Гарса, качая головой.
— Кивающий Журавль убил мою хорошую знакомую. Теперь в живых останется один из нас двоих. Я же говорю, вас это больше не касается. Покончу с этим делом — вернусь к вашему. И не пытайтесь мне помешать.
Гарса долго молчал, потом кивнул. На следующей остановке он вышел с гримасой отвращения на лице.
Кру сошел на остановке «Сто семидесятая улица. Гранд-Конкурс» и зашагал мимо необитаемых домов в сторону парка. Парком называлось подобие свалки: грязь вместо травы, повсюду мусор. Там он замедлил шаг до прогулочного и стал озираться — настоящий клиент для наркодилеров. Таковой подскочил к нему почти сразу же с бормотанием: «Травка, травка…»
Гидеон с готовностью остановился. Дилер представлял собой сгорбленного недомерка с торчащей в лохмах расческой, в свисающих с задницы штанах.
— Тебе чего? Курим, нюхаем, ширяемся?
— Пистолет.
Дилер поперхнулся.
— За хорошие деньги. Крупный калибр, высокое качество.
Недомерок сначала сделал вид, будто не слышит, потом пробормотал что-то вроде «жди здесь» и затрусил прочь.
Гидеон приготовился ждать. Ожидание продлилось минут двадцать, потом парень вернулся и поманил его за собой.
Они покинули парк и вошли в брошенный дом на Моррис-авеню с выбитыми окнами и повсеместным запахом мочи. Как ни опасно это было, Гидеон предпочитал такой путь униженной мольбе на коленях, чтобы пистолетом его одарил Гарса. Не хотелось быть слишком ему обязанным. Гидеон знал, что находится в опаснейшем положении, но страха не чувствовал, только злость.
Дилер подошел к заплеванной лестнице и свистнул. Сверху донесся ответный свист.
— Третий этаж! — скомандовал дилер.
Гидеон стал подниматься по ступенькам, стараясь не наступать на использованные презервативы, пузырьки из-под крэка, рвоту. На третьем этаже его ждали двое в дорогих спортивных костюмах и белых кроссовках — пуэрториканцы, следившие за своей внешностью. Тот, что повыше ростом, видимо, главный, имел на лице ухоженную пятидневную щетину, пальцы у него были унизаны кольцами, на шее висели цепи, от него удушающе разило дорогим лосьоном. У второго, мелкого, украшения заменяла лихорадка на губах.
— Сперва посмотрим на деньги, — молвил высокий с самоуверенной ухмылкой.
— Только когда увижу пушку.
Высокий засунул руки в карманы и сделал шаг назад, глядя на Гидеона сверху вниз. Богатырский рост служил ему средством устрашения. При этом глаза у него были глупее некуда.
— Есть у нас пушка, есть!..
— Вот и покажи. Времени у меня в обрез.
Парень пониже, с лихорадкой на губах, расстегнул куртку и показал рукоятку пистолета.
— «Беретта», девять миллиметров.
— Сколько стоит?
— А сколько у тебя есть?
Гидеон и так с трудом сдерживал злость, а сейчас она достигла точки кипения.
— Слушай, молокосос, назови цену сам. Подойдет — заплачу, нет — уйду.
Дылда кивнул, кусая губы:
— Покажи ему.
Парень с лихорадкой достал пистолет и отдал Гидеону. Тот осмотрел оружие, несколько раз щелкнул затвором.
— Обойма?
Нашлось и это. Гидеон нахмурился:
— Без патронов?
— Недоставало нам тут еще пальбы!
Гидеон обдумал услышанное и был вынужден согласиться. Придется проверить оружие в деле позже. Он вставил в пистолет пустой магазин, подбросил его на ладони, попробовал ход курка. Оружие было как будто в отличном состоянии.
— Беру.
— Две тысячи.
За семисотдолларовый пистолет — многовато. Он еще раз к нему пригляделся. Серийный номер спилен, но не беда, при помощи кислоты его можно восстановить. Он нащупал в кармане перехваченные резинкой пачки по пятьсот долларов и извлек четыре, требуемую сумму. Положил пистолет себе в карман и отдал дылде деньги.