— В каких местах происходят собрания здесь, в Риме? Где тут окаянные перекрестки? И как вам удается укрыться от глаз инквизиции?
— Чертовы инквизиторы! — хмыкнула старуха. — Устроили на нас охоту, как на мышей, а не знают, что все происходит в большом кольце.
— В кольце? Что еще за кольцо?
— То самое, которым сатана короновал свою супругу, потом овладел ею и дал ей радость! Великое каменное кольцо, которым наш Господь обручился с Римом, своим городом. Как мужчина обручается с женщиной и делает ее своей!
Ведьма с лукавым видом подошла к нему и погладила по щеке. Пико отшатнулся. Его затошнило от неприкрытой похоти, сверкнувшей в старческих глазах, которые уставились на него так бесстыдно, словно он возбудил в их хозяйке воспоминания о каких-то давних наслаждениях. Попытавшись снова к нему прикоснуться, старуха встретила ту же реакцию и отступила, замурлыкав, как пригревшаяся кошка.
— Ах ты, красавчик! Теперь я тебе противна, я ведь старуха. Вот если бы ты повстречал меня в пору моей весны, никакая в мире сила — ни женское пение, ни молитва монаха — не оторвали бы тебя от моих дверей! — шамкая, бормотала она, задирая юбку и показывая сухие старческие ноги, все в голубых жилах. — Я тебе проти-ивна, — нараспев повторила она. — Но ты не знаешь, что нынче ночью я могу возвратить себе прежний облик! И стану красивой, гораздо красивее тех необыкновенных красавиц, которых ты и не видал никогда! Красивее той, что всех краше, той, кого ты ищешь!
— Красивее той, что всех краше? — быстро повторил Пико, и в словах старухи ему на миг почудился намек на Симонетту.
Но что могла знать о ней эта ведьма? Хотя…
— А что за женщину я ищу?
— Ту, что мертва, — холодно ответила старуха и прибавила шепотом: — Ту, что, говорят, вернулась.
— А тебе откуда знать, что я ее ищу? — приступил к ней юноша, все более поражаясь тому обороту, который принял их разговор.
— Все ее ищут, — сказала старуха. — Но чтобы найти, нужна луна.
Она подняла руку и пальцем указала на маленькое оконце наверху, в котором сияла полная луна. Лунный свет отражался в запыленных стеклянных сосудах, в беспорядке заполнявших комнату. Пико вдруг показалось, что они все засверкали и жалкая каморка превратилась в пещеру сокровищ. Но это был всего лишь миг. Потом облако, принесенное ветром, погасило лунный свет, и все стало убогим и жалким, как прежде.
— Что произойдет нынче ночью? Где место встречи?
Старуха снова подошла и зашептала:
— В полнолуние, в сердце великого кольца. Там, где Нерон приносил в жертву мучеников. В Колизее. Там сходятся все древние дороги.
— Колизей построили через много лет после смерти императора Нерона, — ядовито заметил Пико. — Сомневаюсь, чтобы там кого-нибудь приносили в жертву.
Он мог поклясться, что старуха неграмотна, а значит, не читала ни Тацита, ни Светония. Но если он решил, что сбил ее с толку, то его ждало разочарование.
Глаза ведьмы хитро блеснули.
— Так рассуждают те, кто доверяется бумагам. Мы же знаем, что император не умер, как говорят. Он все еще здесь, в тех местах, где жил. Каждый год, в день своего рождения, Нерон возвращается в кольцо, чтобы благословить народ, который его любит. При нем здесь было озеро, куда он часто приходил, чтобы душой отдохнуть от тягот правления. В этом месте сходились все магические пути Рима, и над ним он соорудил гору из мрамора и камней, чтобы увековечить свое величие. Это каменное кольцо, кольцо Нерона, и есть то место, где и по сей день можно встретить его великую душу, которая возвращается из страны смерти. Приходи посмотреть, если не веришь.
— Когда состоится церемония? — спросил Пико, пораженный уверенным тоном старухи.
— В полночь.
— Если все это правда, проводи меня туда.
Колдунья отступила на шаг и покачала головой. С ее лица сразу исчезла вся уверенность. Она снова превратилась в полоумную старуху, какой показалась Джованни в первый миг.
— Я всего лишь бедная женщина, мне запрещено участвовать. Тебе придется идти одному.
Пико молчал. Он не знал, принимать ее всерьез или оставить в покое, и пусть живет, как хочет. Разум подсказывал ему не доверять всем этим россказням, основанным на слухах. Однако Маттео Корно намекал, что в городе существует некое место, где открывается вход в царство мертвых. А что, если старуха и вправду знает нечто такое, о чем нельзя говорить?
Возвращаясь вместе с девушкой в «Овен», Джованни всю дорогу думал об этом.
Установленного часа он дожидался, борясь с самим собой. Все его знания и убеждения восставали против того, чем он собирался заняться. Пико никогда не верил байкам про демонов и про тех, кто искал с ними связи. Его родная Мирандола была полна рассказов о всяких волшебных событиях и ужасных легенд, к которым он никогда не прислушивался. Однако в ходе учебы ему не раз приходилось сталкиваться с тем, что античные мудрецы во все это верили. Апулей, Ливий, Валерий Максим. Похоже, Аристотель тоже допускал существование чудес. Так что Марсилио Фичино с его увлечением писаниями Гермеса находился в хорошей компании.
Юноша много раз хотел отказаться от своей затеи, но любопытство пересилило сомнения. С колокольни пробил час тушить огни [34] . В трактире постепенно стихали голоса постояльцев, отправлявшихся ко сну. Еще какое-то время слышались вздохи, смешки и стоны удовлетворения, говорившие о том, что сестры исполняли свои обязанности. Тихо, чтобы никто не заметил, Пико спустился по лестнице и вышел на улицу.
Он пересек опустевшую площадь перед храмом Минервы и свернул на Корсо, надеясь не встретить дозорных отрядов, которые патрулировали возле площади Сан-Марко. Вместо солдат ему навстречу попалась шумная компания в гротескных масках животных, которая, как призрак, исчезла в переулке. Джованни еще не раз встречал группы очень странно одетых людей. В городе чувствовалось напряженное возбуждение, как в канун карнавала.
Но вот все оживление умолкло, отрезанное невидимой границей. Миновав площадь Сан-Марко и подножие Капитолия, он заметил, что по ту сторону античных форумов постройки кончались, уступая место развалинам. Несколько пропыленных домов — и дорога, проходившая между ними, превращалась в узкую тропу и начинала петлять среди полуразрушенных арок и колонн, торчащих из земли, как обломанные зубы. Насколько хватало глаз, к западу простиралась каменная пустыня. То здесь, то там проходы между руинами были перекрыты дощатыми заборами. Оттуда доносилось мычание загнанной на ночь скотины. Пико прошел мимо церкви Сан-Лоренцо-ин-Миранда, приютившейся среди развалин античного храма, словно новое святилище искало поддержки в пустынном месте.