— Да, — буркнул Черч. — Только он не помогает.
— Мне кажется, это другая болезнь, — сказал Кто, продолжая работать. — На сей раз более агрессивная. Возможно, другой штамм.
Я старался удержать бившегося в судорогах Алдина, но ничего не вышло.
— Господи, док… два разных вируса для контроля? Это уж чересчур.
Словно желая мне возразить, Алдин внезапно задергался с такой силой, что нас едва не отбросило от него. Каждый его вздох сопровождался мучительными спазмами.
— Мои… мои… — пытался выдавить несчастный сквозь, сжатые зубы.
— Очистите ему рот, — приказал я.
Кто колебался, глядя на Черча. Тот кивнул.
— Капитан отдал вам приказ, доктор.
С большой неохотой Кто удалил кислородную трубку. Алдин закашлялся и задохнулся.
— Мои… дети? — прохрипел он. — Они… спасены?
— Да, — сказал я, не зная, правда ли это. — Мы успели вовремя. Они спасены.
Он с облегчением закрыл глаза, судороги стали не такими яростными.
— Благодарю вас. Благодарю… Аллаха.
Я положил руку ему на плечо и чуть сжал.
— Скажи, как тебе помочь?
Алдин покачал головой.
— Не знаю. Пилюли всегда… помогали раньше.
— У нас нет ваших таблеток, — заявил доктор Кто. — Мы используем те, что нашли на первых двух точках.
У Алдина сделался новый приступ, после которого он совсем ослабел и выглядел скорее мертвым, чем живым. Бедняга силился что-то сказать, но мог лишь сипеть. Я придвинулся ближе, напрягаясь, чтобы услышать.
— Спасите… их…
— Твои дети спасены, — заверил я его, но он покачал головой.
— Нет. Спасите… всех. Пока… еще есть… время.
— Кого? Кого мы должны спасти?
— Л-л…
Он уже не мог говорить. Кровь потекла у него из носа. Он сомкнул веки, и кровавая слеза покатилась у него по щеке. Когда он открыл глаза, я заметил, что один зрачок стал огромным — верный признак повреждения мозга. Алдин изо всех сил пытался удержать в меркнущей памяти нужное слово и произнести его. Я восхищался этой титанической борьбой и, если честно, подвигом, совершенным ради спасения детей. Только битву ему было не выиграть. И он это знал, так же как и мы. Наконец иранец, собрав всю свою волю, выдавил:
— Л-лес-тер…
— Лестер? — повторил я. Он кивнул. — Какой Лестер?
Алдин хотел ответить, но не удалось, он повернул голову, сплюнул на пол кровь.
— Кто этот Лестер? Как его фамилия? Чем он занимается? Скажи хоть что-нибудь!
— Найди… Лестер… — пробормотал он, и новая волна спазмов скрутила его. Кровь проступала на коже, просачивалась из пор. Казалось, все его тело разваливается. Но вот невнятный шепот слетел с его губ, я придвинулся еще ближе и разобрал: «Б-белл… Беллмейкер…»
Его голова откинулась назад, и он застыл. Умер.
Грейс глубоко вздохнула, откидывая с глаз прядь волос. Она посмотрела на Алдина, затем на меня.
— Лестер Беллмейкер, — произнесла она. — Ты когда-нибудь слышал о таком?
Я протянул руку и закрыл Алдину глаза.
— Нет, — ответил я устало. — Мне это ни о чем не говорит.
— Не понять ни «беллмеса», а? — произнес Кто будничным тоном, и я развернулся к нему.
— Ты близок к тому, чтобы закончить жизнь на вентиляторе, задница.
Он отпрянул.
— Извини. Я просто пошутил. Все равно он был не из числа хороших парней.
— Заткнись, — произнес Черч совсем тихо.
Кто дернулся, как будто его ударили, вскочил, прошел в дальний конец фургона и бросился в кресло.
Я встал, поглядел еще раз на мертвого.
— Я лгал ему, Черч? Или мы действительно спасли его детей?
Черч поднялся с пола и стянул с себя маску и перчатки.
— Мы опоздали примерно на три дня. На деревню натравили бродяг. Тела сложили так, чтобы мы их нашли. Эль-Муджахид оставил очередную запись. Она у меня в компьютере.
Я пнул ближайший шкаф, оставив в нем вмятину.
— Не могу передать, как мне хочется отыскать этого парня. Можете не выдавать мне чек, Черч, только обещайте, что когда мы найдем эль-Муджахида, меня запрут с ним один на один где-нибудь. Только он и я.
— Тебе придется встать в очередь, — фыркнула Грейс.
— Давайте по порядку, — посоветовал Черч. — Нам требуется установить личность Лестера Беллмейкера. Если он ниточка, ведущая к эль-Муджахиду, мы должны потянуть за нее.
— Я забью данные в «Ясновидец», — предложила Кортленд. — Если его имя есть в какой-нибудь базе данных, мы его найдем. — Она спешно вышла.
Мы с Черчем стояли над телом Алдина.
— Вы узнали у него что-нибудь еще?
— Только обрывки и намеки. Похоже, крабовый завод был центром всей операции. Людей похищали, заражали, потом изучали. Алдин не слышал, чтобы их собирались выпустить в ближайшее время. Как только субъект полностью переходил в нужное состояние — он так это назвал, — его просто помещали на хранение. В лаборатории в течение четырнадцати месяцев исследовали скорость заражения в зависимости от возраста, расы, массы тела, этнического наследия и тому подобного. Дети в Делавэре — часть новой фазы эксперимента. Подробности неизвестны, но сержант Дитрих сообщает, что взрыв уничтожил не все компьютеры, а значит, мы сможем кое-что узнать. Доктор Кто, — тут Черч бросил короткий, жесткий взгляд на своего ручного чокнутого профессора, — полагает, что это кратчайший способ отыскать лекарство.
— Лекарство? Мне казалось, прионовые болезни не лечатся.
— Доктор? — Черч поманил его рукой. — Не могли бы вы подойти?
Кто приблизился ко мне с опаской, словно он был хромым оленем, а я леопардом.
— Да, верно, справиться с болезнью нельзя. Но главное — остановить паразита, который провоцирует агрессию и повышает уровень инфицированное. Может быть, нам удастся обуздать его, основываясь на сведениях, полученных от Алдина. Тогда скорость распространения инфекции снизится. Процесс будет занимать не минуты, а месяцы. Если мы сумеем обогнать время, появится шанс выработать иммунитет к паразиту. Это, разумеется, не спасет тех, кто уже заражен прионовой болезнью, но даст нам фору. Тогда мы изолируем носителей, и они будут просто пациентами. Думаю, не слишком агрессивными. Во всяком случае, кусаться мы им не дадим.
— Вы утверждаете, что произведете и распространите достаточное количество антидота, чтобы обработать всех? В стране больше трехсот миллионов американцев плюс приезжие, туристы, нелегальные мигранты…
— Ну, — произнес он смущенно, — придется призвать на помощь крупнейшие фармацевтические компании. Наверное, это будет дорого стоить. Миллиарды долларов потребуются на исследования и практическое распространение. Если вакцинировать каждого, кто проживает или собирается посетить США… это обойдется в триллионы.