Малыши тоже радовались совсем по-весеннему. Зимой маленькая площадка превращалась в мрачный тюремный прогулочный плац, зато теперь тут было просто замечательно. Повсюду на земле валялись куртки и свитера, дети свисали с турников, бегали по боковой дорожке, играли в бейсбол около кирпичной школьной стены. Дональд и Орвилль сосредоточенно запускали в луже какую-то палочку. Даже Терри радостно носился по двору. Кеннан услышал, как он говорит Брэду: «Ты будешь Добби, а я Раулем, мы сражаемся с крысами-пауками». Третий мальчишка, Билл, начал спорить — не хотел становиться неокошкой даже на десять минут перемены, ведь Джернисавьен была девчонкой.
Учитель глубоко вздохнул и снова улыбнулся. После долгих месяцев ледяного забытья жизнь возвращалась в норму. Кто бы мог подумать, что в Миссури (они же состояли в Конфедерации?.. или хотели туда вступить) такие серые, холодные и бесконечные зимы? Даже занятия несколько раз отменяли из-за снегопада. После одного такого случая Кеннан с ужасом осознал, что четыре дня вообще ни с кем не разговаривал. А если бы умер — его хватились бы? Нашли бы его мертвого в меблированных комнатах, за кривым письменным столом, среди бумаг и книжек в мягких обложках?
Пол улыбнулся собственным жалостливым фантазиям, но зима и вправду выдалась долгой, так что мрачные мысли были вполне объяснимы. Центральный принимающий прозевал мяч, и тот прикатился прямо к ногам Кеннана (вокруг учителя, как обычно, толпились малолетние поклонницы). Он картинно размахнулся и сделал передачу вопящему кетчеру. Бросок вышел не очень удачным, и мяч отскочил от окна класса рисования.
В соседнем дворе зацветала яблоня, на дорожке пробивалась зеленая трава, а в воздухе пахло рекой, что текла всего в четырех кварталах отсюда. До начала каникул оставалось меньше двух недель! Кеннан ждал конца учебного года с некоторой грустью и в то же время с искренним облегчением. Мечтал, как наконец сможет упаковать книги и немногочисленные вещи, сесть в машину (ее как раз недавно починили) и по летнему солнышку отправиться на восток. Подробно рисовал в воображении неторопливый побег из Миссури: сначала бесконечные кукурузные поля, потом оживленная пенсильванская развязка, попутные города, знакомый массачусетский съезд, запах моря… С другой стороны, это его первый год в школе: он никогда не забудет этих детей, а они никогда не забудут его. Может, будут потом внукам рассказывать ту длинную сказку, которую он для них сочинил. В последнюю неделю Полу пару раз даже приходила в голову шальная мысль остаться еще на год.
От стайки девочек отделилась Сара и, как заправская кокетка, взяла Кеннана под руку. Он улыбнулся, рассеянно погладил девочку по голове и отошел от учеников. Стоя в сторонке, Пол достал из кармана мятое письмо и в десятый, наверное, раз перечел, а потом уставился на север, туда, где текла незримая река. Неожиданно закричали бейсболисты. Учитель очнулся от раздумий, раздраженно посмотрел на часы и дунул в пластмассовый свисток. Перемена окончилась. Дети подобрали разбросанные на земле куртки и выстроились в шеренгу.
На побережье Южного залива было намного теплее. Рауль, Добби и Джернисавьен направлялись на запад — туда, где, если верить легендам, располагался портал для нуль-транспортировки. Они пользовались старинной картой, которую чародей много месяцев назад отыскал в Человечьих руинах. До конца путешествия оставалось всего несколько дней. На шее Джернисавьен покачивался ключ, который они отыскали в архивах Карвнала и за который их доброму другу Фенну пришлось заплатить жизнью. Если старые книги не обманывали, с помощью ключа можно будет активировать так долго бездействовавший портал и присоединить Сад ко Всемирной сети. Тогда тирании злобных Магов придет конец.
Путешественники продвигались на запад почти под носом у этих самых Магов. На севере громоздились Рогатые горы, где среди острых уступов и скрывалась жуткая твердыня врагов.
Друзья пробирались под покровом густого тропического леса и непрестанно поглядывали на небо — ведь летающие платформы Магов могли появиться в любую минуту. Джернисавьен дивилась огромным пальмам больше сотни футов высотой.
Вечером третьего дня они разбили лагерь неподалеку от устья маленькой речушки, которая впадала в Южное море. Добби поставил под деревьями шелковую палатку, и тонкая ткань затрепетала на морском ветру. Рауль прикрыл шатер так, чтобы его нельзя было заметить с воздуха, и все уселись ужинать. Странники решили не разжигать костров на побережье Южного залива и теперь довольствовались галетами и вяленым мясом, купленными еще на «Попутном ветерке».
После еды они любовались роскошным тропическим закатом, а потом на ночном небе вспыхнули необычайно яркие звезды. Добби показал Южного Стрелка — это созвездие всходило только на юге, а все трое были родом с севера и раньше его никогда не видели. Джернисавьен затосковала по дому, но постаралась скорее прогнать грустные мысли: неокошка поигрывала древним ключом, висевшим у нее на шее, и воображала, как замечательно будет открыть портал, ведущий в сотню новых миров. Она глядела на небо и гадала: на какой же из этих звезд живут люди? Где прячутся неведомые миры? Добби словно услышал ее мысли.
— Не верится, что мы почти добрались, — произнес он.
Рауль встал, потянулся и отправился на разведку к реке.
— Я все вспоминаю о предсказании того пушистика, — сказала Джернисавьен. — Помнишь, тогда, в древесном доме Тар-тюффеля.
Добби кивнул. Загадочное маленькое создание приоткрыло для каждого из них завесу над страшным будущим. Как такое забудешь?
— Многое уже сбылось, — проворчал чародей. — Даже встреча со Шрайком.
— Да, но только не мой сон — тот, где я в страшной маленькой комнате, а вокруг столпились Маги.
Действительно. Вещий сон маленькой неокошки оказался самым зловещим. Они старались пореже о нем вспоминать.
«Она лежала, связанная и беспомощная, на стальном операционном столе. Вокруг столпились Маги. Их лица скрывали темные капюшоны. Вот один, самый высокий, вышел вперед, его осветил кроваво-красный луч… медленно откинулся капюшон…»
Джернисавьен содрогнулась. Добби, наверное, решил сменить тему разговора — он встал и огляделся в темноте.
— А где Рауль?
Он увидел, как над джунглями взошли две круглые луны. И вдруг сообразил, что для них было еще слишком рано…
— Беги! — закричал орангутанг и подтолкнул неокошку к деревьям. Но слишком поздно.
В воздухе загрохотали воздушные машины. Летающие платформы испускали тонкие лучи, и от них верхушки деревьев вспыхивали в мгновение ока. Джернисавьен свалило на землю взрывной волной, а мех и усы неокошки опалило близкое пламя. Враги приближались. На платформах толпились закутанные в плащи с капюшонами Маги, а вниз на землю с громкими воплями спрыгивали солдаты-ящеры.
Добби сражался храбро и отчаянно, хотя всегда и называл себя трусом. Чародей поднырнул под пику первого ящера, ухватился за древко и выдернул оружие из рук противника. Пронзив горло шипевшему врагу, орангутанг обернулся, чтобы лицом к лицу встретить еще пятерых. Добби одолел двоих, а третьего поднял высоко в воздух своими могучими руками, но тут сзади на него обрушился подлый удар.