— Нам надо держаться позади, — сказал Пол. — Здесь темнее, это нам поможет.
— Куда мы идем?
— Похоже, мы направляемся к аббатству.
Он взглянул на часы — 22.25.
Впереди за темной изгородью Грумер внезапно повернул налево. Они побежали вперед и увидели бетонную дорожку, растворяющуюся в черноте. Прикрепленная табличка гласила: «Аббатство Семи Скорбей Девы Марии». Стрелка указывала вперед.
— Ты прав. Он направляется в аббатство, — подтвердила Рейчел.
Они начали подниматься по мощеной дорожке, которая по ширине была рассчитана на четверых. Дорожка уходила круто вверх сквозь ночь к усыпанному камнями обрыву. На полпути они миновали парочку, шедшую рука об руку. На повороте Пол остановился. Грумер был впереди, все еще быстро поднимаясь.
— Иди сюда, — позвал он Рейчел, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. — Если он оглянется, он увидит гуляющих влюбленных. Он не сможет рассмотреть наши лица на расстоянии.
Они пошли медленно.
— Тебе так легко не отделаться, — улыбнулась Рейчел.
— О чем ты?
— В номере. Ты знал, к чему мы шли.
— Я не планирую отделываться.
— Тебе просто нужно время подумать, и эта небольшая пробежка дает тебе его.
Катлер не стал спорить. Она была права. Ему надо подумать, но не сейчас. В этот момент Грумер был его главной заботой. Подъем вызывал у него одышку, его икры и бедра напряглись. Он думал, что был в форме, но его трехмильные пробежки в Атланте проходили обычно на ровной поверхности, ничего общего с этим убийственным подъемом.
Тропинка перевалила за гребень, и Грумер исчез за вершиной.
Аббатство предстало теперь во всей своей мощи. Фасад размером в два небольших футбольных поля, резко поднимающийся от верха обрыва, нависал над ними. Стены, воздвигнутые на массивном каменном фундаменте, символизировали непоколебимость и незыблемость веры. Яркие светильники, спрятанные в скрытом кустарником основании, наполняли светом цветной камень и отражались в частом переплете высоких окон.
Впереди вздымались освещенные ворота с двумя башнями по бокам главного входа. Грумер исчез за открытой дверью. Вокруг никого не было.
Он повел Рейчел вперед и взглянул на скульптуры апостолов Петра и Павла, покоящиеся на черных каменных пьедесталах. Герб монастыря расположился по центру главного входа — два золотых ключа на голубом королевском фоне. Прожектора заливали светом огромный крест над фронтоном и надпись:
Absit Gloriari Nisi in Cruce
Слава только в кресте
Они прошли в ворота. Надпись на указателе сообщала, что площадка впереди была двором привратника. К счастью, двор был не освещен. Грумер теперь был на дальней стороне, двигаясь к широким ступеням, ведущим к монастырскому храму.
— Мы не можем идти за ним. — Рейчел перешла на шепот. — Сколько людей может там быть в этот час?
— Согласен. Давай поищем другой вход.
Пол осмотрел двор и прилегающие здания. Трехэтажные конструкции поднимались со всех сторон. Фасады в стиле барокко, украшенные римскими арками, замысловатыми карнизами и статуями, создавали необходимый религиозный настрой. Большинство окон были темны. Тени плясали за задернутыми шторами в нескольких освещенных окнах.
Грумер пересек темный двор и вошел в церковь. Пол и Рейчел остановились в нерешительности. Монастырский двор примыкал к дальнему зданию, которое противоположной стороной выходило на реку, было обращено к городу и являлось главным фасадом монастыря.
Пол указал на двойные дубовые двери позади церкви:
— Попробуем?
Они поспешили через мощеный двор, мимо островков с деревьями и кустами. Легкий ветерок принес прохладу. Пол нажал на створку двери, покрытую свинцовыми пластинами. Перед ними открылся проход, похожий на аллею, освещенную четырьмя тусклыми светильниками в дальнем конце. Они прошли внутрь. На полпути по коридору поднималась лестница с деревянной балюстрадой. Там висели картины маслом с изображениями королей и императоров. После лестницы и затхлого коридора их ждала еще одна закрытая дверь.
— Церковь должна быть на этом уровне. Эти двери, наверное, ведут в нее, — прошептал он.
Щеколда открылась с первой попытки. Пол потихоньку потянул двери на себя. Теплый воздух наполнил прохладный коридор. Тяжелый бархатный занавес простирался по обе стороны, узкий проход вел налево и направо. Свет проникал сквозь щели в занавесе. Пол жестом попросил Рейчел вести себя тихо и провел ее в церковь.
Через одну из прорезей в занавесе он посмотрел внутрь церкви. Разрозненные островки оранжевого света освещали огромный неф. Летящая архитектура, потолочные фрески и изумительное богатство стенных росписей соединялись в визуальную симфонию, подавляя глубиной и величием. Резные мраморные, изысканно позолоченные пилястры возносились к сводчатому потолку, создавая ощущение невесомости поддерживаемых изображений.
Позолоченная корона окаймляла центр огромного высокого алтаря. На медальоне посредине была надпись:
Non Coronabitur, Nisi Legitime Certaverit.
«Без справедливой борьбы нет победы», — пронеслось в голове.
Слева стояли двое — Грумер и утренняя блондинка.
Он оглянулся на Рейчел и прошептал:
— Она здесь. Грумер говорит с ней.
— Тебе слышно? — прошептала Рейчел ему на ухо.
Катлер покачал головой, затем указал налево. Узкий коридор впереди мог привести их поближе к месту, где стояли те двое, а тяжелая бархатная драпировка до пола послужит достаточным прикрытием. Маленькая деревянная лестница поднималась в дальнем углу, ведя к хорам. Он заключил, что занавешенный проход, возможно, использовался псаломщиками, которые служили мессу. Они на цыпочках прошли вперед. Еще одна прорезь позволила им подсматривать. Грумер и женщина стояли около алтаря.
Пол и Рейчел теперь были примерно в двадцати ярдах от Грумера и женщины, их шепот можно было расслышать в гулкой пустоте.
Сюзанна зло смотрела на Альфреда Грумера, который принял в разговоре с ней удивительно грубый тон.
— Что случилось сегодня на раскопках? — спросил Грумер по-английски.
— Появился один из моих коллег и проявил нетерпение.
— Вы привлекаете слишком много внимания к ситуации.
Ей не нравился тон немца.
— Это не в моей воле. Мне пришлось разбираться с ситуацией в том виде, в каком она была.
— У вас есть деньги для меня?
— У вас есть информация?
— Герр Катлер нашел на площадке бумажник. На нем имеется дата: тысяча девятьсот пятьдесят первый год. В пещеру вторгались после войны. Разве это не то, что вы хотели?
— Где этот бумажник?