Фруза с отцом, видя, что дольше оставаться невозможно, спустились в овраг и закрайками торопливо побежали к лесу.
Фруза с отцом и Аркадий пришли к партизанам раньше, чем явились туда Зина с ребятами. Не ожидавшая встречи Зина кинулась к Фрузе:
- Таня... Что происходит в Оболи? Ты знаешь?.. - и заплакала.
Но Фруза и сама знала не больше Ромашки. Обычно румяное лицо Фрузы теперь осунулось, потемнело, глаза опухли от слез. Ее угнетала не только судьба подполья, но и свое личное горе - неизвестность о судьбе матери.
События в Оболи очень встревожили партизанское командование. Не было сомнений - аресты подпольщиков не случайность. Об этом шел разговор на совещании, где помимо уцелевших юных мстителей находились и секретари подпольных райкомов партии и комсомола.
- Твое мнение? - обратился к Фрузе командир. - Почему так внезапно начались аресты? Были ли до этого какие-либо признаки, что гестапо догадывается о существовании подполья?
- Таких признаков никто из нас не замечал. Все надежды были на Василька - думали, она внесет ясность, но, оказывается, и ее тоже забрали... - Голос Фрузы сорвался от волнения.
- Просуществовали вы довольно долго. Шестьсот десять дней боролись с гитлеровцами, активно нам помогали, - сказал секретарь райкома. - В конце концов гестапо могло и само догадаться о подполье. Там сидят не дураки. Ни одна из подпольных групп у нас так долго не продержалась, как ваша. Шестьсот десять дней!.. - снова повторил секретарь. - Конечно, большую роль тут играла помощь Нины Азолиной. Но и вы все действовали смело и, пожалуй, слишком рискованно.
- Мы и теперь будем действовать! - подал реплику Илья, недавно чудом спасшийся после диверсии.
- Разрешите мне вернуться в Оболь? - обратилась к командованию Фруза. Я все на месте узнаю...
- Нет, не разрешаю. Кстати, пойти в Оболь просились и Аркадий с Ильей. Но теперь, когда полиция и гестапо разыскивают вас, было бы неразумно появляться в Оболи, - сказал командир отряда в конце заседания.
Оставшись одни, ребята долго не расходились. Вопрос секретаря райкома о причинах ареста подпольщиков заставил каждого задуматься. Кто-то снова высказал мысль о предательстве. Но Фруза отвергла ее.
- В предательство я не верю, - сказала она, волнуясь. - Не было в рядах юных мстителей предателей.
- Просто раньше все наши диверсии приписывали "людям из леса", - подала голос Надя Дементьева. - Но когда мы по их прямому указанию почти в одно и то же время взорвали водокачку, электростанцию, подорвали воинский эшелон в пути, вывели из строя машины на торфяном и кирпичном заводах, подожгли лен на складе... гестаповцы, очевидно, не поверили, что везде действуют "люди из леса". Они поняли, что в Оболи существует подпольная организация... Начали выслеживать...
- Я согласна с нею, - поддержала Надину версию секретарь райкома Наташа. - Ходят слухи, весьма разноречивые и безрадостные. Фашисты арестовывают в Оболи и окружающих деревнях очень многих, главным образом молодежь, подростков. И уже стали отсеивать арестованных, оставляя тех, против кого уже имелись какие-то подозрения... Полиция разыскивает теперь зрелых людей, которые, по мнению гестапо, руководили на месте подпольем и были связаны как с партизанами, так и с фронтовой разведкой.
Особое внимание гитлеровцы обратили на сарай усадьбы Хребтенко. Там на воротах нарисован черт. Они, видимо, думают, что по этому знаку связные партизан и фронтовой разведки легко разыскивали дом подпольщиков.
Теперь, когда на партизанской территории были двоюродные братья и сестренка Любочка, Зина терзалась душой о бабушке. Особенно тоскливо ей бывало по вечерам, В полутемной избушке едва тлела коптилка. Огонек метался из стороны в сторону, причудливые тени плясали по бревенчатой стене. И казалось Зине, что на лавке сидит бабушка, Ефросинья Ивановна, за широким старинным пластичным гребнем и расчесывает льняную кудель.
- Бабушка!.. Милая, дорогая, где ты теперь?.. Что с тобой? - шептала Зина, уткнувшись лицом в подушку, обливаясь слезами.
А вскоре свалилась новая беда: выяснилась наконец судьба долго не возвращавшихся из разведки Ксении и Насти. Партизаны нашли трупы Ксении и Насти вблизи своей зоны. Девушки нарвались на полицейскую заставу и были расстреляны.
Со слезами на глазах стояла Зина на кладбище возле свежей могилы. В сознании никак не укладывалось, что этих девушек, ставших за короткое время ей такими близкими, уже нет в живых. Зина собрала на опушке ромашек, васильков и поставила в жестяной банке на могилу. Глядя на васильки, невольно вспомнила Нину Азолину. "Бедная, каково ей теперь там, в тюрьме? А может, ее тоже нет в живых?.. "
Как всегда, в тяжелые минуты ее потянуло к самому родному человечку. И Зина решила заглянуть в госпиталь. Остановилась в сенях. В раскрытую дверь донесся тоненький, звонкий голосок Гальки:
- Хотите, я вам песенку спою?
- Спой, Галочка, спой, - отозвались раненые.
В своем белом халатике, без платка, рассыпав по плечам кудряшки, Галя стояла в проходе и пела песню про юного барабанщика.
Когда Галя пропела последние слова песни:
Погиб наш юный барабанщик,
Но песня о нем не умрет!
какое-то гнетущее, тяжелое предчувствие охватило Зину, и ее сознание пронзила не по-детски скорбная мысль: "Галочка, моя дорогая! Если ты выживешь и станешь большой, никогда не забывай того, что мы с тобой испытали..."
Глава седьмая
До самой осени в партизанском отряде была неизвестна судьба арестованных юных мстителей.
И вот однажды октябрьским утром отряд собрали в полном составе на опушке леса, возле деревни. Зина, одевшись по-походному, с автоматом на груди, стояла в одной шеренге рядом с Машей и Надей Дементьевыми, рядом с Ильей, Аркадием и Фрузой.
"Будут зачитывать приказ!" - поняли партизаны, когда перед шеренгой вышли и остановились командир и комиссар отряда.
День был солнечный, по-летнему теплый. На опушке желтели березы и клены. Пестрела луговина, осыпанная опавшей листвой. Сверкала на ветвях кустарника, смоченных недавним дождем, узорчатая паутина.
- Товарищи! - обратился к партизанам комиссар. - На днях в местечке Боровуха-2 под Полоцком гитлеровцы расстреляли наших партизан, выполнявших диверсионную работу в подполье. Расстреляли участников комсомольской организации "Юные мстители". Вы должны знать их имена... Комиссар читал приказ медленно, непривычно глухим голосом, делая большие паузы после каждой фамилии:
- Азолина Нина... Алексеев Николай... Езовитов Владимир... Езовитов Евгений... Лузгина Зинаида... Софончик Зоя... Слышенков Федор... Хребтенко Дмитрий... Хребтенко Мария...
- Мы пока знаем еще не все имена, - каким-то чужим голосом продолжал командир, - но нам известно, что погибшие держались в фашистском застенке стойко. Никто из них не выдал своих товарищей, не оговорил других. Особенно трудно было Нине Азолиной и Володе Езовитову. Их пытали больше всех... Арестованы матери и отцы, братья и сестры юных мстителей. Может, к списку расстрелянных прибавятся еще новые имена...