— А куда мы идем? — поинтересовался Джейк.
— В комнаты Нефертити. Если мы хотим помешать планам Кри, нам понадобится ее помощь.
Старик свернул в арку и подвел их к полированной деревянной двери, сплошь покрытой иероглифами. И тихонько постучался. Изнутри резко ответили. Слов Джейк не разобрал, но, судя по приказному тону, говорила принцесса. Через мгновение дверь приоткрылась, и в щелку выглянуло маленькое личико — девочка лет восьми, судя по всему, служанка.
Изнутри опять послышался суровый окрик:
— Я кому сказала? Не желаю, чтобы меня беспокоили, понятно или нет?
Садуф потрепал девочку по голове и открыл дверь пошире.
— Заходим, и побыстрее, — сказал он.
Джейк был только рад — в открытом любопытным взглядам коридоре он чувствовал себя неуютно. Все быстро зашли в роскошную гостиную с обитыми дорогой материей стенами и мебелью, заваленной подушками. В отделке преобладали царственный пурпур и золото. За приоткрытой дверью угадывалась столь же богато убранная спальня.
Гостиная раскрывалась обширным балконом. А на фоне закатного неба темнела знакомая фигура. С плеч Нефертити мелкими складками ниспадала легкая белая ткань, талию перетягивал алый пояс. Она стояла спиной к вошедшим и теребила край кушака, созерцая открывающуюся с высоты птичьего полета панораму города. Почувствовав, что она не одна, принцесса резко обернулась:
— Я же сказала, не пускать…
Ее речь оборвалась — Нефертити узнала незваных гостей. На лице проступило озадаченное выражение, однако страха девушка не выказала. Припухшие глаза были красны, а щеки мокры от слез. Смывшая с лица краску, она выглядела хрупкой и… настоящей, что ли. А вот характер остался прежний:
— Чужестранцы?! Да как вы смеете врываться ко мне в покои! — И она махнула рукой служанке. — Позвать сюда стражу!
Девочка бросилась выполнять приказ — и налетела на ноги Садуфа. Тот поймал ее и нежно приобнял за плечи. И посмотрел на Нефертити:
— Так-то ты встречаешь родного дядю?
Принцесса презрительно наморщила нос — вид старика ей явно не пришелся по душе:
— Мой дядя мертв.
Он пожал плечами и сделал шаг вперед:
— Нет. Хотя господин Кри очень старался, чтобы это стало правдой…
Нефертити всмотрелась в его лицо, сначала с недоверием. А потом глаза расширились — она узнала Садуфа! И вот тогда-то девушка испугалась. Ее рука метнулась к горлу, а глаза уставились на Джейка:
— Что это за черное колдовство?
Садуф снова шагнул вперед, но Нефертити боязливо попятилась к балкону — похоже, бедняжка готовилась прыгнуть и разбиться, лишь бы не оказаться у них в руках. Старик поднял покалеченную руку:
— Это не колдовство. Поверь мне. Всему виной предательство жрецов Крови Ка.
Нефертити продолжала глядеть недоверчиво.
Старик вздохнул и устало ссутулился:
— Дитя мое, я качал тебя на коленях, когда твоя мать еще была жива. Я пел тебе, а она играла на флейте. Я научил тебя делать копье острым. И я же взял тебя на твою первую охоту. Правда, это не слишком понравилось твоему отцу, что верно, то верно. Ох, и досталось же нам обоим — Неферхотеп так ругался…
Страх в лице Нефертити мгновенно сменился сиянием радости:
— Дядя Садуф!
Старик раскрыл объятия, и после мгновенного колебания девушка бросилась к нему и повисла на шее, не обращая внимания на грязь и нечесаную бороду.
— Но… как?.. — пробормотала она, тычась носом ему в грудь.
— Я все объясню. Но сначала мы должны избавить твоего отца от смертельной опасности.
Принцесса мгновенно распрямилась и в растерянности посмотрела на него.
— Выходит, ты уже знаешь… Отец снова впал в великий сон! Я успела сказать ему лишь несколько слов… но он был все еще в полудреме и не сознавал себя… — И Нефертити вцепилась Садуфу в плечи: — А еще он беспокоился и принимался громко кричать всякий раз, когда жрец Крови Ка приближался к его ложу! Я знала, я знала — что-то не так!
Садуф повернулся к Джейку:
— Суну уже один раз поднес моему брату настой ночной тени!
Суну? Ах да, так древние египтяне называли лекаря. Джейк припомнил накрашенного мужчину в роскошных одеждах. Оказывается, это был не прислужник, а царский врач.
— И вскоре он подойдет к ложу брата и подаст настой второй раз! И этот раз станет последним для фараона! — мрачно предупредил Садуф.
Бачуюк повторил слова, которые они подслушали в храме Времени:
— Настой два раза. И двое падут.
— О чем это ты? — удивилась Нефертити.
— Пойдем. Я объясню по дороге.
Принцесса предусмотрительно подхватила со стола меч и решительно направилась к выходу. Садуф быстро все рассказал, пока они бежали по коридору. Узнав о бесчестном заговоре, Нефертити разъярилась и прибавила шагу.
Коридор упирался в огромную дверь, изукрашенную золотыми пластинами. Не тратя времени на стук, Нефертити пихнула створки.
И вошла в комнату, в которой стояло ложе фараона. В открытую балконную дверь залетал теплый ветерок, однако даже свежий воздух не мог изгнать запах притираний и едких масел. На кровати распростерся худой человек с бледной кожей — бледнее укрывающей его простыни. Даже сквозь ткань было видно, что его тело иссохло до костей.
Молодая женщина вскочила на ноги, едва услышав шум открываемой двери. До того она стояла на коленях у ложа. Испуганно помотав головой и пару раз недоуменно моргнув, она наконец узнала Нефертити.
— Что привело тебя сюда, о сестра? И в чем причина такой спешки? Ты едва не напугала меня до смерти!..
Девушка была на пару лет старше, однако сходство черт выдавало в ней сестру принцессы. Глаза ее так же покраснели и припухли, но выглядела девушка куда элегантнее: на лице и на руках аккуратным слоем лежала белая пудра, а веки, несмотря на слезы, оставались густо подведенными.
Джейк быстро осмотрелся и не обнаружил в комнате лекаря.
— Лайла, — строго сказала Нефертити. — Где Тутмос?
Сестра непонимающе покачала головой:
— Ушел. Сказал, что смешает другой эликсир — возможно, он поможет отцу. Обещал вернуться после заката.
Джейк повернулся к Нефертити:
— Вот тогда-то он и даст настой второй раз.
— Кто эти люди? — мягко и печально спросила Лайла.
Похоже, сестры разительно отличались характерами.
Нефертити обернулась к своим спутникам, явно не зная, что сказать.
И тут вперед выступил Пиндар. В присутствии Нефертити юноша буквально расцвел.
— Ну… мы… друзья, — неловко выдавил он. — Вот.