Карлотти явно пребывал в недоумении.

— О Бронсоне мне все хорошо известно, и у вас нет особых причин для беспокойства, Грегорио обязательно отыщет все упомянутые вами предметы, как только доедет до Барселоны.

Следуя указанию Мандино, Карлотти собрал всю возможную информацию о Бронсоне и его бывшей жене. Единственным знакомым им ученым в интересующей их области был испанский коллега Анджелы Льюис Хосе Пуэнте. Именно поэтому Карлотти направил двоих человек в Барселону следить за Музеем Египта. Он снабдил их подробным описанием внешности Бронсона и Льюис. Вслед за ними в Испанию отправился и сам Мандино.

— Именно это, — тихо произнес Вертутти, наклонившись вперед словно для того, чтобы его собеседнику стал понятнее смысл его слов, — меня и беспокоит. К сожалению, мы с Мандино так и не смогли достичь согласия по поводу названных реликвий, и он даже как-то заявил мне, что собирается предать их гласности. При его религиозных — а точнее, антирелигиозных — убеждениях подобные заявления неудивительны, и Мандино абсолютно наплевать, какой непоправимый вред он может нанести своими необдуманными действиями церкви.

— Чем я могу вам помочь? — спросил Карлотти.

Вертутти наклонился вперед, понизил голос до шепота и сообщил мафиози то, над чем непрерывно размышлял последние три дня.

Десять минут спустя Вертутти пожал руку Карлотти и направился к Ватикану. По дороге он заметил, что страшно вспотел, и понял, что отнюдь не от привычно теплого римского вечера.

5

После того как Вертутти удалился, Антонио Карлотти еще некоторое время сидел, размышляя над услышанным. Беседа у них получилась в высшей степени необычная. Он заметил капельки пота на лбу у Вертутти, когда кардинал изо всех сил пытался придать лжи видимость правды. Впрочем, заявление Карлотти, что он осуществляет только техническую поддержку действиям Мандино, было не меньшей ложью. Об «Эксомологезисе» он знал примерно столько же, сколько и сам Мандино. Но сразу понял, что сможет легче раскусить замыслы кардинала, если прикинется дурачком, и был с лихвой вознагражден за правильный выбор тактики.

Теперь ему предстояло решить, просто ли сообщить полученную от кардинала информацию Мандино — что было бы, по-видимому, самым правильным выбором — и предоставить ему самому разбираться с Вертутти по возвращении в Рим или поступить как-то иначе. Другими словами, пойти на поводу у кардинала. Как ни странно, планы Вертутти совпадали с тайными устремлениями самого Карлотти. Ему предстояло сделать самый серьезный и опасный шаг в своей жизни, поэтому следовало застраховаться от неожиданностей любого рода.

После долгих размышлений Карлотти вынул мобильный и позвонил человеку, которому доверял больше, чем кому бы то ни было. Разговор получился длинный, и в ходе его Карлотти дал собеседнику несколько важных и крайне необычных указаний.

Глава двадцать шестая

1

Двое мужчин вышли из терминала «В» аэропорта Барселоны, держа в руках только легкие кейсы, и встали в очередь на такси. По итальянским паспортам они значились как Вероккио и Перини и были почти неотличимы один от другого: высокие, хорошо сложенные, в темных костюмах, солнечных очках с непроницаемыми черными стеклами. Когда подошла их очередь, они сели в черный с белым «мерседес», и как только водитель отъехал от площади, Перини на хорошем испанском, хотя и с явным акцентом, назвал ему адрес в западной части города.

Когда они приехали к месту назначения, Перини, наклонившись вперед, сказал:

— Подождите здесь. Мне потребуется не более десяти минут. Потом поедем в центр.

Вероккио остался в машине. Перини проследовал по улице и вошел в подъезд жилого дома, там он вынул из кармана листок бумаги с цифрами и нажал соответствующие кнопки на домофоне. Вспыхнул свет, включилась камера, объектив которой был направлен прямо на него. Через пару секунд зажужжал электронный замок и дверь открылась.

Перини сел в лифт и доехал до восьмого этажа, прошел по короткому коридору и постучал в дверь. Изнутри послышались какие-то звуки, и итальянец понял, что его рассматривают через невидимый глазок охранной системы. Затем дверь открылась, и он оказался лицом к лицу с темноволосым здоровяком в джинсах и майке.

— Меня прислал Тони, — произнес Перини по-итальянски.

Человек жестом пригласил его внутрь и запер за ним дверь. После чего провел его в одну из спален и открыл встроенный шкаф. Извлек оттуда два черных кожаных портфеля и положил их на кровать.

— Могу предложить «вальтеры» и «глоки». — С этими словами он щелкнул замками обоих портфелей.

Перини наклонился, чтобы получше рассмотреть содержимое. В одном портфеле лежали два девятимиллиметровых «Вальтера ППК», а в другом — пара «Глоков-17» того же калибра. В обоих портфелях имелись по запасному магазину для каждого пистолета, две коробки с пятьюдесятью боевыми патронами и две наплечные кобуры.

Перини внимательно осмотрел все четыре пистолета, после чего вновь положил их в портфели.

— Я возьму «глоки», — сказал он наконец.

— Никаких проблем. Мне говорили, что они вам понадобятся всего на день.

— На день, от силы на два, — ответил Перини.

— Патронов достаточно?

— С избытком.

— Отлично. Позвоните по этому номеру, когда захотите их вернуть.

Хозяин квартиры протянул листок бумаги.

Перини положил его в бумажник. Затем захлопнул портфель с «глоками», пожал руку собеседнику и удалился.

— Отвезите нас на плаза Моссен-Ясинт-Вердагуэр, — сказал он таксисту, заняв место в машине.

Водитель кивнул, и уже через несколько минут автомобиль мчался по направлению к центру города по Диагонали Авингуда, основной магистрали, разделяющей Барселону на две части.

По прибытии на площадь Перини расплатился с водителем, присовокупив скромные чаевые. Оба итальянца вышли из машины и дождались, пока автомобиль скроется в потоке транспорта.

Вероккио вытащил карту Барселоны.

— Нам нужно вот сюда, — сказал Вероккио, ткнув пальцем в определенное место на карте.

Они постояли у перехода, пока зажегся зеленый свет, затем пересекли Диагональ и направились на юг по Пассеиг де Сан-Хуан, а потом повернули на Каррер де Валенсия.

— Пришли! — решительно произнес Перини, когда они дошли до перекрестка с Каррер де Пау-Кларис. Рядом с перекрестком находилось уличное кафе с несколькими столиками. Они уселись за один из них, от которого открывался наилучший вид на вход в Музей Египта на противоположной стороне улицы.

Когда появился официант, Вероккио немного попрактиковался в знании каталонского диалекта, заказав два кофе с молоком и несколько пирожных, и приготовился к долгому ожиданию.