Эта новая трещина оказалась уже и длиннее, чем та, по которой они поднимались наверх. Поскольку идти приходилось осторожно, дорога заняла много времени, но наконец все оказались внизу. Правда, это было не подножие горы, а провал с отвесными стенами, открытый сверху и не имеющий выхода.

Оглядевшись вокруг, Хэнк раскрыл рот от изумления.

— Поразительно!

Пейнтер вынужден был согласиться. Обе стены были сплошь покрыты петроглифами, каждый квадратный дюйм их поверхностей. От этого зрелища кружилась голова.

Однако провожатая, уже неоднократно бывавшая здесь, начала проявлять нетерпение.

— То, ради чего вы пришли, вот здесь, — сказала она, подводя всех к гладкому участку каменного пола. — Это другая причина, почему мы сюда никого не пускаем. Нельзя допустить, чтобы туристы топтали этот шедевр.

Вместо того чтобы царапать на стене, древний художник воспользовался другим холстом — полом расселины.

И снова это было буйное панно доисторического искусства, однако посреди в окружении вездесущих спиралей имелось отчетливое изображение полумесяца и пятиконечной звезды. Никакой ошибки быть не могло. Символ в точности совпадал с тем, что нарисовал дед Джордана.

Пейнтер занес ногу, готовый пересечь это художественное поле. Он вопросительно посмотрел на Нэнси, и та неуверенно кивнула.

— Только будьте осторожны.

Пейнтер направился вперед. Хэнк последовал за ним вместе с Каучем, однако Ковальски остался с Нэнси, ясно давая понять, где лежат его интересы. Добравшись до изображения, Пейнтер опустился на корточки. Хэнк принял ту же позу с противоположной стороны рисунка. Вдвоем они изучили работу древнего художника.

Это изображение, включая обвившие его спирали, занимало целый квадратный ярд. Древний мастер использовал обе техники, представленные в других местах. Полумесяц и звезда были выскоблены на камне, но спирали состояли из тысяч высверленных дырочек размером с кончик мизинца.

Кауч обнюхал поверхность, сперва из чистого любопытства, но затем у него на загривке шерсть встала дыбом. Он попятился назад, раздраженно отфыркиваясь.

Хэнк и Пейнтер переглянулись. Пейнтер первый склонился к полу, носом вплотную к рисунку. Хэнк последовал его примеру.

— Вы чувствуете какой-нибудь запах? — спросил Пейнтер.

— Нет, — ответил профессор, однако в его голосе прозвучало восторженное возбуждение.

Тут и Пейнтер ощутил это — легчайшее прикосновение к щеке, подобное мягкому перышку. Откинувшись на пятках назад, он поднес ладонь к изображению, к маленьким высверленным отверстиям.

— Вы тоже это чувствуете, правильно? — спросил Пейнтер.

— Ветерок, — подтвердил Хэнк. — Дующий снизу через отверстия, образующие спираль.

— Должно быть, там воздушная раковина. Такая же, как и в Вупатки.

Нагнувшись, Пейнтер осторожно провел ладонью по поверхности изображения. При этом в воздух взметнулась мельчайшая пыль, однако целью Пейнтера было не это. Он очистил рисунок ради другого.

Пейнтер провел пальцем вдоль края петроглифа, затем взял руку Хэнка и предложил профессору сделать то же самое.

— Пощупайте, — сказал он, проводя пальцем Хэнка по шву, окружающему изображение.

В голосе профессора прозвучал шок.

— Оно залеплено известкой!

Пейнтер кивнул:

— Кто-то закрыл эту воздушную раковину глыбой песчаника. На манер канализационного люка.

— Но в этом люке были оставлены отверстия, чтобы пещера внизу по-прежнему могла «дышать».

Пейнтер посмотрел ему в лицо.

— Мы должны туда спуститься.

24

31 мая, 16 часов 50 минут

Вашингтон, округ Колумбия

«Этот день никогда не закончится».

Поспешая по Эспланаде под сенью памятника Вашингтону, Грей бросил взгляд на ослепительное солнце. Небесное светило наотрез отказывалось заходить. Хотя перелет из Рейкьявика занял пять часов, из-за разницы во времени Грей приземлился в Вашингтоне всего через час после отлета, и, несмотря на то, что ему постоянно приходилось путешествовать по всему земному шару, подобные перемены по-прежнему неприятно воздействовали на его внутренние часы.

Отчасти раздражение Грея являлось следствием тех двух часов, которые он провел под землей, под зданием Смитсоновского института, в управлении «Сигмы». Ему пришлось дать подробный отчет о случившемся, хотя он сгорал от нетерпения поскорее заняться изучением дневника Аршара Фортескью.

Несомненно, дневник имел огромное значение, и у Грея были тому веские доказательства. Он осторожно потрогал мочку левого уха. Жидкий пластырь, едва заметный, закрывал рану от прошедшей вскользь пули, полученную, когда Грей боролся в падающем вертолете с агентом Гильдии за обладание его рюкзаком. Однако полученные травмы были не самыми страшными последствиями той поездки.

— Нельзя ли помедленнее? — недовольно окликнула его шедшая сзади Сейхан.

Она ковыляла следом, прихрамывая на правую ногу. Врачи «Сигмы» обработали ей порезы, наложив швы на наиболее глубокие следы от укусов, и накачали ее антибиотиками и обезболивающими препаратами, что проявлялось в остекленевшем взгляде ее глаз. Молодой женщине повезло, что косатки обошлись с нею так бережно, ибо в противном случае она могла лишиться ноги.

Грей замедлил шаг, чтобы Сейхан смогла его догнать.

— Можно было бы взять такси.

— Мне нужно размять ноги. Чем больше я двигаюсь, тем быстрее у меня все заживает.

Грей сомневался, что это на самом деле так. Краем уха он слышал, как один из врачей советовал Сейхан не перенапрягаться. Но он видел хищный блеск в ее глазах, затянутых наркотической пеленой. Двухчасовое пребывание под землей понравилось ей ничуть не больше, чем ему самому. Говорят, акулы не могут дышать, если не находятся в непрерывном движении. Грей подозревал, что то же самое было верно и в отношении Сейхан.

Они пересекли Мэдисон-драйв. Спускаясь с тротуара, Сейхан поскользнулась левой ногой. Грей подхватил ее за талию, не давая упасть. Выругавшись, молодая женщина восстановила равновесие и попыталась оттолкнуть его, но он привлек ее к себе, взял ее руку и закинул себе на плечо.

— Лучше держись за меня.

Сейхан начала было убирать руку, но Грей остановил ее решительным взглядом. Вздохнув, она ухватилась за его плечо. Грей оставил свою руку у нее на талии, под расстегнутой курткой, на тот случай если молодой женщине снова понадобится помощь.

К тому времени как они пересекли улицу и углубились в переулок между Музеем естественной истории и Национальной галереей искусств, Сейхан уже глубоко впивалась пальцами в дельтовидную мышцу Грея. Он крепко обхватил ее за талию, поддерживая.