Или еще хуже — взломщик еще здесь.
Муска ничего не нашел.
Он обшарил гостиную, перерыл все восемь спален, несколько ванных и две приемные, но не обнаружил ничего. Конечно, дом старика был полон сказочных сокровищ. Настоящий взломщик наверняка набил бы полный мешок и, весело насвистывая, шагал бы к выходу по великолепному коридору, но Муска пришел не за ценностями.
Он искал в логове охотника за кладами книги, дневники, документы, фотографии, компьютерные файлы и любые другие записи.
Он уже разнес библиотеку. Выдергивал с полок, встряхивал и отбрасывал сотни старинных книг. Сейчас он стоял в кабинете, где, как ему рассказали, профессор лишил себя жизни.
Он прошел к оконной нише и отдернул тяжелую красную штору. Осветил фонариком стол, увидел бронзовую антикварную лампу и зажег ее. Взгляд его первым упал на вращающееся кресло, потом на викторианский письменный стол с большой картой материка, нарисованной на промокательной бумаге разлившейся кровью.
Он вздрогнул. Казалось, темный дом смыкается вокруг него. Давит своей тяжестью.
Щелк.
Муска всем телом развернулся к двери. Обычные шумы старого дома?
Скрип.
Он метнулся выключить лампу. Тихо отодвинулся от стола и скользнул к двери. Прислонился к стене, усилием воли успокаивая сердцебиение.
Тишина.
И снова тихий скрип.
Теперь он точно знал, откуда исходит звук. Задняя половина дома вымощена досками, многие покоробились и прилегали неплотно. Как он сам убедился, входя. Он сбросил с плеча сумку с инструментами и за-пустил в нее руку. Пальцы сомкнулись на маленьком ломике. Самый подходящий инструмент, чтобы проломить хлипкую заднюю дверь или череп.
Прошла минута.
Другая.
Третья.
Он засомневался в себе. Может быть, кто-то вошел в дом и обнаружил его. Возможно, даже полиция. Муска не выдержал. Пошарив в кармане брюк, нашел зажигалку. Если ему не удалось найти ничего существенного, он по крайней мере позаботится, что-бы не нашел и никто другой. Он тихо вернулся к столу, осторожно выдвинул ящик и достал пачку листов формата А4. Превосходно. Сорвав обертку, он поднес огонек к листам и держал, пока они не загорелись. С горящей пачкой перешел к занавескам, и по длинным полотнищам ткани поползло яркое в темноте пламя.
Шторы превратились в огненные колонны на фоне черного окна. Муска отступил на два шага. Его окутывал дым.
Мелькнула вспышка света, как будто кто-то нажал и сразу отпустил выключатель, и тут же призрачный силуэт захлопнул дверь. Муска выронил горящие лис-ты и бросился к тяжелой двери красного дерева. В замке дважды щелкнул ключ.
Он заперт.
Гидеон не был героем.
В первый и последний раз он дрался в школе — да и то, что это была за драка! Он получил от классного задиры несколько ударов в лицо и остался с разбитым носом и без карманных денег.
С тех пор он вырос. Стал большим и широкоплечим: первое — за счет генов, второе — благодаря годам в кембриджском гребном клубе. Но с того самого раза у него выработалось обостренное чувство опасности и убежденность, что сильным местом должна быть голова, а не кулак.
Гидеон уже позвонил в службу «999». Теперь он как можно тише крался по дому, чтобы убедиться, что не выставил себя дураком.
Дверь в кабинет оказалась распахнута настежь, и лампы коридора освещали большой ключ, вставленный в замок. Увидев, как взломщик поджигает шторы, он решился захлопнуть дверь и задержать его до приезда полиции.
Но теперь передумал.
Он запер человека в горящей комнате, и, если не выпустит, тот погибнет. Ну и путь погибает? Что-то в нем готово было согласиться — ну и пусть погибает. Много ли потеряет мир, лишившись твари, способ-ной забраться в дом еще не похороненного покойника и обокрасть его?
Гидеон открыл дверь.
Пламя ответило на приток свежего воздуха ревом. Он шарахнулся, закрывая руками опаленное лицо. Из-за рыжей огненной стены на него бросилась темная фигура. Столкновение отбросило Гидеона к стене. Кулак ударил его в левую скулу, колено — в пах. Гидеон скорчился от боли и получил прямой хук в лицо.
Растянувшись на полу, хватая ртом воздух, глотая кровь и теряя сознание, он увидел накатывающий на него вал огня и дыма.
Муска проскочил широкую лужайку за домом. Сердце билось о ребра. Сквозь треск пожара он слышал сирену — всего одна машина, судя по звуку. Было далеко за полночь, полицейским в этот час хватает работы. В лучшем случае выслали одну патрульную машину с парой дежурных.
Все же хорошо, что он оставил машину на аллее за дальней стеной поместья. По открытой ровной лужайке легко бежалось, и он скоро оказался за пределами освещенного участка. Беда в том, что темнота оказалась непроглядной, и он никак не мог найти места, где перебирался через стену.
Он вломился в гущу розовых кустов и чуть не растянулся на кротовине, такой здоровенной, что ее хозяин мог бы претендовать на пост губернатора Калифорнии. Наконец нашел примету — теплица с кирпичным основанием и двойным стеклянным верхом на деревянных рамах. Отсчитав тридцать шагов вдоль стены, он нашел место.
Вот загвоздка!
Внутрь он попал, взобравшись на небольшое деревце по ту сторону ограды. Спрыгнуть с высоты в десять футов было несложно. Он сам был ростом больше шести футов. Он сбросил вниз инструменты, повис на пальцах и соскочил.
А вот обратно никак.
Сколько бы он ни прыгал, даже с разбегу, зацепиться за гребень стены не удавалось. Муска бросил на землю сумку с инструментами и лихорадочно стал искать подставку под ноги. Старый компостный ящик, может, лопату или садовые грабли, чтобы прислонить к стене, а еще лучше бы — лестницу.
Ничего.
Он оглянулся на темную лужайку. Огонь выплеснулся за стену дома. Копам там хватит дела. У него есть время спокойно все обдумать.
Теплица.
Он подергал дверь. Заперто. Сквозь стекло он видел деревянные стеллажи с рассадой. Как раз то, что надо. Метнувшись обратно к сумке, он сообразил, что оставил ломик в кабинете старика. Ничего, обойдется грубой силой.
Муска отступил и с размаху ударил каблуком по стеклянной створке. Распахнул дверь и вошел.
Он не ошибся, деревянные стеллажи отлично под-ходили. Он вытянул один, рассыпав по земле дюжи-ну помидорных ростков. Еще раз оглянулся на дом.
В черноте словно висел светящийся шар. Фонарь. Коп с фонарем обыскивает участок и быстро приближается. Муска уже убивал и готов был при необходимости убить снова. Он отступил в сторону и подобрал у стены парника тяжелый камень.